Мы догнали дождавшегося нас Макса, но в этот момент из ельника со стороны дороги на поляну вывалилось три человека. Заслышав треск веток, я развернулся, упал на одно колено и открыл стрельбу. Макс прыгнул за поваленную сосну и поддержал меня длинной очередью. Не растерявшись, попавшие под обстрел люди залегли в снег и начали отстреливаться. Мгновение спустя засверкали вспышки выстрелов в ельнике. Нарвались! В лесу укрылось никак не меньше пяти-шести человек. Палят вроде из «Калашниковых». Плюс несколько лучников. Огневое преимущество, бесспорно, не на нашей стороне. Я едва успел свалиться за сосну к Максу, когда прилетевшая из темноты стрела расщепила ветку, рядом с которой только что находилась моя голова. Жан оттолкнул Николая, вскинул руки, и нас накрыл мерцающий защитный купол. Я подивился простоте и эффективности заклинания: пули расплавленными свинцовыми комочками молотили о завесу и, вспыхивая белым пламенем, моментально сгорали.
– Уходите! – крикнул я, пристроил автомат на поваленной сосне и одной очередью расстрелял оставшиеся в магазине патроны. Не думаю, что в кого-нибудь попал: в ельнике включилась магическая защита, не менее мощная, чем у нас. Пули с визгом ушли вверх и посбивали хвою с елок. Значит, это не рейнджеры, те такими штуками не пользуются. Да и одёжка странная: короткие куртки, плотно облегающие головы капюшоны, полностью закрывающие лица маски, высокие сапоги. Где-то я что-то подобное уже видел. Вспомнить бы, где.
Ветрицкий обхватил Жана за плечи и потащил в глубь леса. Защитное поле мигнуло и исчезло. Да, колдун явно не в форме. Макс перекатился поближе к тропе и махнул мне рукой:
– Я прикрою!
Бросив разряженный АКМ, я пригнулся и метнулся с поляны. Автоматная очередь прошла рядом, но амулет не сплоховал – меня не зацепило. Откуда-то издалека донёсся надсадный гул мощного двигателя, а потом со стороны дороги ударил крупнокалиберный пулемёт. Первая очередь прошла высоко и посрубала верхушки елок. А вот это уже явно работа рейнджеров. Визг летящих пуль вызвал желание распластаться на снегу и закрыть уши руками. Второй раз прицел взяли ниже, и тяжёлые пули серьёзно проредили подлесок. Не завидую тем, кто сейчас там: от крупнокалиберного пулемёта никакая защита не поможет. Понимая, что больше в ельнике задерживаться нельзя, несколько человек, стреляя на бегу, выскочили на поляну и залегли около деревьев.
Макс привстал над поваленным стволом и, прицелившись, начал расстреливать распластанные на снегу фигуры. Ответ не заставил себя ждать: ударившись о сосну, напоминающий дождевой гриб кругляш отлетел в сторону и взорвался, выбросив в воздух целое облако светящейся пыли. Облако краем зацепило Макса, и он, скрючившись, принялся тереть лицо руками. Задержав дыхание и закрывшись рукавом, я схватил за шиворот бестолково мотающего головой Макса – автомат где? – и оттащил в лес. Отбежав на десяток шагов, зачерпнул горсть снега и протёр ему лицо.
– Не глотай! Плюй! – заорал я Максу прямо в ухо. – Беги!
Он побежал, я за ним. Вскоре мы догнали Ветрицкого, волочившего за собой еле передвигающего ноги колдуна. Жану было ещё хуже, чем Максу, который непрерывно кашлял, сморкался и никак не мог отдышаться. Какой гадостью его траванули?
– Я вас догоню. – Развернувшись, я спрятался за лиственницей и прислушался. Невдалеке шёл бой, но погони не было. Всё правильно, им сейчас не до нас. Если успеем, пока они не опомнились, просеку перейти, совсем замечательно будет.
Успели. Перестрелка уже стихла, когда мы, опасливо озираясь по сторонам, перебежали просеку и, не разбирая дороги, вломились в кусты. А потом ещё час бродили по лесу, пока наконец не вышли к оставленной летним пожаром плеши, посреди которой торчал расщеплённый молнией ствол лиственницы. Знакомое место. Ещё немного поплутав по лесу, я вывел отряд к небольшому занесённому снегом домику. Окна были выломаны, брёвна прогнили, но лучшего убежища на ночь сейчас не найти. Точнее, нам до него не дойти.
– Это что за хибара? – просипел Макс.
– Ледяная избушка, – внимательно осмотрелся я. Вроде пусто. Следов на снегу, по крайней мере, вроде не видно.
Взяв ружьё наизготовку, я заглянул в окно. Привыкшим к темноте глазам хватило слабого света узкого серпа месяца, чтобы разглядеть обстановку – в единственной комнате никого не было. Открыв немилосердно скрипящую дверь, я пробрался между раскиданным по полу хламом и, поднявшись на несколько ступенек по ветхой лестнице, заглянул на чердак. Порядок. Ерунды какой-то навалено, и всё.
– Заходите, – выглянул я в дверь. Потом, пошарив в шкафу, вытащил оттуда закопчённый чайник. Где-то здесь и огарок свечи должен быть. Ага, вот он в щели между полкой и задней стенкой. Зажжённая свеча осветила комнату. По стенам сразу же забегали таинственные тени.
– Ну и мрак, – закашлялся Макс. – У нас в камере и то чище было.
– Вот и прибрался бы. – Ветрицкий ногой смёл мусор за порог и попытался заделать одно из окон оторванной спинкой стула.
– Займитесь огнём.
– Да без проблем. – Макс, зажав нос пальцами, высморкался и начал при помощи мачете расщеплять обломки мебели. – О, а тут дровишки уже заготовлены!
Я вышел на улицу, наполнил чайник снегом и, вернувшись, плотно прикрыл за собой разбухшую дверь.
– Не найдут нас здесь? – Ветрицкий закончил с окном и, положив на колени рюкзак, присел у стены.
– Об этом месте мало кто знает. – Я закрыл второе окно, сдвинув в сторону шкаф. – Да и не суются сюда зимой.
Макс защёлкал зажигалкой, щепки занялись было огнём, но тут же задымили и почти сразу потухли. Комната наполнилась дымом.
– Ну кто так разжигает! – потёр заслезившиеся глаза Николай. – Дымогон развёл только!
– Нормально я разжигаю. – Макс снова щёлкнул колёсиком зажигалки. – А что дым... Ты повторяй: «Дым, дым, я масла не ем» – и всё путём будет.
– Вьюшка открыта?
– Открыта.
– Тогда воздушная пробка в дымоходе, – предположил я.
– Это мы просто. – Жан подошёл к очагу, присел на колени и, сосредоточившись, хлопнул в ладоши. Акустический удар ушёл вверх, оттуда посыпалась зола. – Ловкость рук и совсем чуть-чуть магии.
На этот раз быстро разгоревшийся огонь осветил комнату. Тяга с лёгким гулом угоняла дым в трубу. Я убрал потушенную свечу обратно в тайник. Ещё пригодится. Не мне, так другим. С огнём хорошо, сразу уютней стало. Плохо только, что очаг прогреет комнату лишь к утру. Будем дежурить? Да ну, на фиг. Плюнув на экономию, я активировал обогревательный амулет. Надо перекусить по-быстрому и спать завалиться.
Очнувшийся Жан внимательно осмотрел опухшее лицо непрерывно сморкающегося Макса, покопался в своей сумке и молча протянул какой-то бумажный пакетик.
