людей, когда все остальные здес-с-сь это делают, включая тебя? Мы должны убивать, это единственный способ выжить здесь, — объяснил Черный Коготь с веселой усмешкой.
— Ты умнее, чем кажешься. Может, Херад и эти воры и кажутся тебе сильными, по большому счету, они — ничто. Их время на этой земле ограничено, и они не смогут защищать тебя вечно. Скоро кто-нибудь их уничтожит, — холодно возразил сэр Маснин.
Услышав резкий тон, Черный Коготь вздыбил шерсть на загривке, но не отступил. Угрозы этого человека в адрес его племени разозлили его.
— Если ты вернешься с-с-сюда и снова попытаешься истребить мое племя, я начну охотиться за тобой и твоими соплеменниками по всем лесам и этим вашим грязным городам. За каждую с-с-смерть или ранение, причиненное тобой, я убью трех близких тебе людей и вывешу их трупы на всеобщее обозрение, — прорычал Черный Коготь.
— Это угроза, которую ты никогда не выполнишь. Ты всего лишь маленький слабый зеленый карлик, — ответил паладин, сузив глаза от гнева.
Черный Коготь улыбнулся еще шире. Отлично, теперь он разозлил этого человека по-настоящему.
— Ты же устаешь и с-с-спишь, человек? Все люди так делают, я видел. Я выслежу тебя по твоей мерзкой человеческой вони до самого дома. А ты с твоими жалкими человеческими глазами ни за что не увидишь меня, пока я буду смотреть и ждать, — шипел в ответ Черный Коготь.
Паладин и хобгоблин несколько мгновений смотрели друг на друга, но ни один из них так и не отвел взгляд. Черному Когтю было неприятно осознавать, что воин обладает большей силой и мастерством, и в то же время он был уверен, что тот не станет затевать драку прямо в лагере, где он был в явном меньшинстве.
— Хм, вижу, ты не собираешься отступать. Хорошо, тогда постарайся не привлекать к себе слишком много внимания, иначе ты поплатишься, — предупредил паладин хобгоблина и, развернувшись, зашагал прочь.
Когда человек ушел хобгоблин усмехнулся про себя. Он в чистую выиграл эту игру в угрозы. Человек оказался достойным противником, так что это было очень весело.
Когда паладин скрылся из виду, хобгоблин вернулся к своему первоначальному занятию — поиску трофеев. Черный Коготь бродил по лагерю, обыскивая трупы и обломки в поисках всего, что могло его заинтересовать. Однако ему не удалось найти много, потому что вскоре его грубо отвлекли от его занятия.
До его ушей донеслись знакомые голоса, и, подняв голову, он увидел Воршу и Геральда, направлявшихся в его сторону. Оба они выглядели изрядно потрепанными, особенно Ворша. Оба были покрыты грязью и потом, а у женщины левая рука была полностью забинтована и покоилась у груди на перевязи.
— Тебе не следует так много двигаться, — заметил Геральд, наклоняясь ближе, чтобы осмотреть ее повязки. — У тебя сломана рука, ей нужен покой. Тебе повезло, что тебя задело только краем щита.
— Все в порядке, ты же прикрывал меня. А сейчас у меня есть дела. У офицеров есть обязанности, и я не могу позволить себе бездельничать, — ответила Ворша на ходу.
Пара остановилась позади хобгоблина, который рылся в валявшемся на земле мешке. Ворша кашлянула, чтобы привлечь внимание Черного Когтя, и хобгоблин с тяжелым вздохом повернулся и встретился с ней взглядом.
— Ты должен найти Хиту. Никто не видел ее с тех пор, как бой закончился. Я боюсь, что она могла пострадать, — сказала ему женщина.
— Не хочу, я занят, — угрюмо ответил Черный Коготь.
— Ты единственный, кто может найти ее в этом бардаке. А теперь иди и найди ее, иначе я изобью тебя до посинения… э-э-э, позеленения, во время нашего следующего урока по фехтованию, — парировала она.
— Ладно, но тогда за тобой должок, — буркнул в ответ Черный Коготь, нехотя поднимаясь на ноги.
— Я удвою твою обычную порцию угощений, — предложил Геральд.
Черный Коготь нехотя кивнул головой в знак согласия.
— Мне нужно вернуться к Херад, к главному входу. Когда найдешь Хиту, встретимся там, — добавила Ворша.
— Как скажешь, — ответил хобгоблин и втянул носом воздух, пытаясь поймать запах девчонки.
Лучше покончить с этим как можно быстрее. Он найдет Хиту, а затем вернется к важным делам, которыми занимался до того, как его прервали.
К счастью, ему не потребовалось много времени, чтобы разыскать ее. Девушка сидела на ящике в тени между двумя постройками. Это был довольно укромный уголок, но найти ее оказалось не так уж сложно: она так громко всхлипывала, что вычислить ее было легко.
С крайней неохотой Черный Коготь подошел к рыдающей девушке. Он смотрел на нее несколько долгих секунд, прежде чем заговорить.
— Ты нужна Ворше-с-с. Ты же не умираешь? — спросил он. — Я должен убедиться.
— Мне уже почти хочется умереть! — причитала Хита, не поднимая глаз.
Черный Коготь уставился на рыжеволосую девушку. Глупое какое-то желание.
— Значит, ты в полном порядке, и я могу уйти? — с надеждой спросил он.
— Я впала в ступор, уже во второй раз, — плакала Хита. — Когда рыцари напали, я просто стояла там и чуть не позволила этой проклятой твари сожрать меня! Я бесполезна.
Черный Коготь не собирался с этим спорить: она, и правда, была бесполезна. Абсолютно. Однако ее плач нервировал его и не давал получить от нее нужные ответы.
— Ну же, ладно тебе, — сказал хобгоблин, неловко хлопая ее по плечу.
Так же люди делают, верно? Он видел такое, по крайней мере, однажды…
— А ведь это уже не в первый раз. Из-за меня убили моего брата, а я просто стояла и смотрела, как он умирает! — всхлипывала Хита.
Хобгоблин раздраженно поморщился. Похоже, это будет длинная и запутанная история. А судя по тому, что у девчонки глаза уже были на мокром месте, еще и слезливая.
— В Ривербенде за мной присматривал старший брат, — сказала она недовольному хобгоблину. — Это он привел меня в банду. Научил меня воровать, драться и стоять за себя. С ним я ничего не боялась. Рядом с ним было так спокойно, наверное, поэтому люди тянулись к нему.
Черный Коготь огляделся: вдруг найдется какая-нибудь сердобольная душа, готовая выслушать девчонку, но они были одни. Может, просто перекинуть ее через плечо и отнести к Ворше? Уж, если у кого-то и хватит терпения слушать этот сопливый бред, то только у нее. А Хита тем временем продолжала говорить.
— Однажды я напортачила… Я впала в ступор, а брата тем временем прирезал какой-то толстый тупой гвардеец, — объяснила она. — А хуже всего было то, что все его так называемые друзья только посмеялись над случившимся. Вот почему я ушла. Я больше не могла находиться в
