Но. Вместо снега — грязь. Это раз. Вместо молочной пены облаков — мигающее небо престранного оттенка, близкого к оранжевому. Что служит источником света, неясно, потому что ни солнца, ни звёзд не видно. И почему небо мигает? С виду похоже на сполохи громадного костра, вернее, как минимум десятка костров. Но если то, что на небе — отсветы, то где сами костры? Это два. Воздух… воздух неприятный. Грязь пахнет нечистой влагой, преисполненной болезнетворных флюидов, поверх этого запаха витает режущая нота странной гари. Так мог бы, наверно, пахнуть горящий металл. Но дело даже не в этом…
Опять забыл, что не только мечом махать научен? Ну-ка, быстро — алхимическая проба без вспомогательных средств, определение элементного состава воздуха!
Нетребовательное к уровню энергии, но не самое простое заклятье сплеталось секунд пять. Спустя ещё секунду оно выдало первые результаты.
— Надо валить. Кислорода всего одна десятая объёмной доли, давление — три пятых нормы! Задохнёмся и не заметим!
— Я… я не могу.
Устэру показалось, что он ослышался. Его жена — и чего-то не может?
— Эйрас?!
Нащупав её плечо, он обнаружил, что супругу бьёт мелкая неостановимая дрожь.
— Портал… этот плач… боги! Я не могу! Просто не могу!!
— Остаться мы тоже не можем, — мягко, но непреклонно сказал Устэр. — Мы уже почти две минуты дышим сущей дрянью. Моё заклятье не может определить, из чего состоит одна пятая объёмной доли местного "воздуха". Одна пятая! Неизвестно, что сейчас просачивается через лёгкие в нашу кровь, но, судя по позывам к тошноте, вряд ли это что-то полезное.
Рассудительная речь немного успокоила Эйрас. Правда, до нормального состояния оставалось ещё ох как далеко, что лишний раз доказал её вопрос:
— А воздушный фильтр?
— Нельзя отфильтровать то, природы чего не знаешь, — мягкое напоминание прописной истины. — Я создал в границах защиты область с повышенной концентрацией кислорода, но быстро сделать что-то ещё не в моих силах. Так что…
Дуновение неведомой угрозы резко усилилось. Странный стрекочущий свист ввинтился в уши. В созданный совместно щит вгрызлось что-то невидимое, невероятно быстрое и весьма мощное. Грязь за пределами щита буквально вскипела, сам щит заколыхался… но устоял. Пока.
Невидимый град быстро усиливался.
— Валим! Вставай!
— Нет!!!
Яростно зашипев, Устэр подхватил жену на руки и побежал обратно к створу Портала. Эйрас не настолько потеряла самообладание, чтобы сопротивляться с применением нечестных приёмов, но и ждать от неё помощи явно не имело смысла. Держит свои сегменты щита, даже трясясь каждой жилкой, цепляется за одежду мужа, не вырываясь в панике — и ладно, и достаточно.
"Только бы успеть!"
…не успели.
Мир вспыхнул, отпечатываясь на сетчатке слепящим маревом. В спину словно дубина гиганта врезалась. Мощнейший магический щит смягчил и сияние, и удар, но не выдержал — рассыпался на тающие бессвязные фрагменты. Остаточной энергией взрыва бегущего вместе с его ношей приподняло и швырнуло далеко вперёд.
Прямо в жгучие объятия Портала, навстречу призрачному плачу.
…снова запах дыма. Только уже не такой, как в предыдущей точке, а почти родной. Нормальный такой, смолистый аромат. Костёр? Очаг? В остальном воздух и вовсе словно бальзам.
Пахнет лесом. Густо. Вкусно.
Деревья в этом лесу явно не те, что в знакомых лесах, но…
— Тырс! Лаш шабыш! Шабыш!
— Знаешь, Эйрас, я ослеп… кажется.
Окрик и негромкое замечание Устэра прозвучали одновременно. Я растерялась, не зная, на что реагировать раньше. К счастью, у меня хватило ума перед вторым нырком в Портал предельно свернуть чувствительность, поэтому жуткий плач не выбил меня из колеи. Не до потери самоконтроля и нового приступа постыдной истерики. Я могла реагировать разумно.
И с реакцией явно не следовало медлить.
Открыв глаза, я приподнялась на локте, одновременно слезая с груди лежащего подо мной Устэра. Обвела окружающее взглядом.
Трава. Кусты. Деревья. Зеленоватое, но вполне приятное небо. Магический фон ровный, светлый, насыщенный. Электрические укусы Портала слабы, словно… ага. В этом мире створ Портала совсем мал и очерчен очень чётко. Мы из него выпали не в переносном, а в буквальном смысле. Сверзились с высоты не менее пяти локтей. Хорошо, что тут такой мягкий дёрн. Чтобы снова войти в створ, придётся строить лестницу или левитировать…
— Шабыш!
— Кто это там надрывается?
— Забавное создание, — сообщила я, повернувшись. — Похож на средней лохматости собаку в смеси с человеком. Рост — три локтя, мех жёлто-бурый. На лбу белое пятно, на чреслах нечто вроде юбки, в левой руке — копьё с каменным наконечником. Опасности не представляет.
— Потому что сам боится нас до колик, — закончил Устэр. — М-да. А я этого людопса не вижу. И вообще не вижу. Ослеп всё-таки… надеюсь, временно.
— Исцеляйся.
— Уже. Видимо, урон слишком велик для быстрого исцеления. Помнишь ту вспышку под занавес? Ты и сквозь веки должна была увидеть. Это из-за неё. Но вообще-то нам повезло.
— Да. Если бы не ты, тот взрыв размазал бы нас обоих в кровавую слизь.
"И если я после этого имела бы шансы на возрождение, то он…"
— Не грызись, — посоветовал Устэр, медленно ворочаясь и прислушиваясь к сигналам избитого тела. — Я же сказал, что мы легко отделались. Могу повторять, пока ты в это не поверишь.
— Не надо.
Меж тем вопли белолобого людопса не остались без последствий. Среди деревьев замелькали фигурки такой же жёлто-бурой расцветки в сопровождении мощных стелющихся силуэтов, похожих на помесь медведя и кошки. Медвежьими были головы с круглыми ушами и размеры этих созданий, а кошачьей — хищная пружинистая грация.
Людопсы нисколько не боялись медвекошек. Прирученные звери? Похоже на то…
— Отхел, шабыш! Тим дычун! Окуламхо!
— Нас приглашают подойти.
— Ты знаешь их язык? Или сумела понять мысли?
— Не мысли. Жесты.
— А-а-а… тогда пойдём?
— Конечно. Снова прыгать в Портал, пока ты не прозрел — не самое разумное решение.
Мы встали и медленно, чтобы лишний раз не пугать людопсов, двинулись к кромке леса.
Впоследствии о времени, проведённом среди лабышту, Устэр вспоминал с тихой улыбкой. Лесовики оказались незлобивы, гостеприимны, щедры и при этом деликатны (качество, которое дэргинец никогда прежде не стал бы предполагать в примитивном, в сущности, народце). А их открытость, граничащая с наивностью, после общения с людьми казалась неизъяснимо приятной; она расслабляла и настраивала на мирный лад. Один, но показательный факт: когда лабышту поняли, что Огромный Синеглазый ничего не видит, двое из них моментально сократили дистанцию, начав отводить с его пути ветки и мягко подталкивать в нужном направлении. А по прибытии в охотничий лагерь сразу повели к согбенному старцу-шаману, по совместительству лекарю.
