Командование моего нового, «Особого» корпуса, в котором, помимо меня и полного набора высшего офицерского состава, на данный момент числилось целых три бойца, снабдило меня всем необходимым, включая новейшее вооружение. Вообще, этот, отряд, с невнятными полномочиями и неоформленным уставом, был выведен из армейских структур в особую категорию двойного подчинения. Официальным главой считался мой дед, а непосредственные приказы отдавал лично Президент Российской Федерации. Так что до особого распоряжения, портом моей приписки стало Чёрное Герцогство, и это при условии, что остальной личный состав в данный момент находился на старушке Земле, проходя некую подготовку на особом полигоне спешно развёрнутом около Подкаменной Тунгуски.
Как я понял, рельсовая винтовка ещё не была принята на вооружение, и до сих пор числилась опытным образцом. Да и броня, местный вариант «Ратника», выдали мне под такое количество подписей и допусков, что я даже на секунду засомневался, а стоит ли оно того. А уж когда мне совершенно по секрету сказали стоимость одного такого комплекта в рублях…
В прочем, так как я проходил по линии «Особого корпуса» какого либо выбора у меня не было. В этих доспехах был реализован как местный, многовековой опыт создания «бронелифчиков», о котором мне рассказывал ещё Гуэнь, вполне годных для защиты своих носителей, так и научный подход землян. Получившаяся в итоге броня относилась к некому новому типу, названному нашими спецами «Модерн», видимо по аналогии с довольно распространённой в этом мире «Готикой». По классификации считалась латным доспехом и была невероятно лёгкой и удобной, а со слов полковника Миронова и дворфа Корхсона, что занимались моим снаряжением, была способна выдержать прямое попадание бронебойным снарядом из ста двадцати пяти миллиметровой пушки Т-90. Причём носитель при этом оставался живым и дееспособным после самого удара, пусть и улетал на десятки метров с шансом сломать себе что-нибудь жизненно важное.
Не смотря, на уверенный тон консультанта, испытывать столь радикальный способ проверки меня совершенно не тянуло. Поэтому в дополнение к уже полученной амуниции, я, сверившись с выданным мне черновиком устава Особого корпуса, и удостоверившись, что имею право на ношение некой «неклассифицированной экипировки» выпросил у дворфа приличный щит. Взамен того что был потерян у эльфов. Расставаться с успевшим полюбившимся молотом я и вовсе не собирался. И к моему удивлению, немедленно получил требуемое — практически копию предыдущего, но ещё более качественную и способную без моей помощи генерировать некое поле в форме полусферы, около полутора метров в диаметре, отражающее любые брошенные предметы.
Активизировалось оно, как и в случае с молотом, мысленной командой, так что проблем с освоением не доставило. Уже полностью подготовленный морально, и по минимуму освоив новое оружие и броню, я отправился знакомиться с командой.
Выдвигаться предстояло в составе группы из трёх человек. Собственно, основной их задачей была охрана меня, любимого. Это мне заявили сразу. Дескать, ты из «Особого корпуса», так что или так, или сиди здесь, жди руководство. Я поначалу взбрыкнул, указав на отсутствие чего бы то ни было подобного в проекте устава. Но Аркадия Ильича это не смутило, он просто вырвал у меня книжонку и, достав карандаш, вписал в нужный параграф ещё один пункт. А затем ткнул в него меня носом. Пришлось согласиться.
Да и вообще, подставлять ребят под стрелы, болты и магию, поперев дуром поперёк батьки в пекло, я не собирался. А если это успокоит Таньку, чьи ушки явно проглядывали во всём этом безобразии — то да будет так!
Основной ударной силой операции выступали бойцы диверсионно-разведывательной группы и горные стрелки, под командованием капитана Яковлева, на скрытую в предгорьях временную базу, которых мы прибыли спустя трое суток безостановочной скачки. Хорошо, что в конюшнях нашлось что-то похожее на лошадь, хотя гораздо более быстрое и выносливое.
Моя охрана передвигалась на уже виденных мной птицах, и с их слов, для этого всё же требовался кое-какой опыт. Надо сказать, что особо я не расстроился. Может они действительно были прекрасными ездовыми животными, идея взгромоздиться на спину страусу-переростку меня не прельщала. Так что я обошёлся лошадью явно косившей под зубастого единорога.
Нас уже ждали. Яковлев оказался довольно молодым парнем, но в нём ощущалось нечто, присущее даже не просто матёрым бойцам, а именно командирам. Стержень, воля назови как угодно, подчинённые это прекрасно ощущают, как и то, что каким бы строгим начальником он не был, своих ребят он в обиду не даст.
Вот и сейчас он смотрел на меня, как бы угадывая, чего ждать от залётного «варяга», которому взбрело в голову развлечься штурмом крепости.
— А вот и «оскары» пожаловали, — невесело усмехнулся он. — И сразу тяжёлая артиллерия. Ну что ж, я вроде как должен передать вам…
— На командование не претендую! Не обучен, не подготовлен! — вытянувшись в струнку, выпалил я. — Но, товарищ капитан, мне нужно вытащить эту девочку, и это сделать должен я сам. Сержант поисково-спасательной группы морской пехоты, Сержант Нечаев Игорь, позывной «Чудо», «Особый корпус».
— Так вот ты какой, северный олень, — хмыкнул Яковлев и в глазах его зажегся интерес. — Мы его с собаками в двух странах разыскиваем, а он у нас «не обучен и не подготовлен», а как баронесс спасать так он первый. Весь в…
— Вот если ты, капитан, скажешь сейчас «весь в отца», дам тебе в морду. Невзирая на чины и звания, даже если после этого, пойду под трибунал, — зло ответил я. — Меня здесь уже задолбали этой фразой! И сразу скажу — нет! У меня с Мари де’Жаро ничего не было и не будет! Так понятно?.
— А чего так, оскароносец? — как-то беззлобно усмехнулся он. — Рангом не вышла? Тебе принцесс подавай?
— Вот капитан скажи, ты же давно тут уже?
— Года полтора-два.
— Всех женщин моего папани знаешь? А назови-ка мне, кого из них он сделал счастливой.
— Как минимум Аудеин Нечаеву, — фыркнул Яковлев. — Этой только власть нужна, так что сын Чёрный Герцог, а то, что парень скажем так… не очень рад — ну так ей какая разница. Баба всю жизнь править готовилась. Уж кто-кто, а она просто на седьмом небе от счастья, ей бы ещё от всех нас избавиться, ух, она б развернулась! Её размерчик королевства, перефразируя классиков так сказать.
— А у меня всю жизнь перед глазами пример матери, — хмыкнул я, — Вот только я-то не в курсе не был что «оно», как и почему. Так что командир, поверь, обойдусь одной, но она никогда об этом не пожалеет. И мне совсем неважно ни её происхождение, ни богатство, даже раса по большому счёту. Просто она должна быть моей любимой. Так понятно?
