— …в хранилище имеются и другие кристаллы. Специализированные, имею в виду.
— Вы правы, почтеннейший.
— Проведите их отдельным списком, под вашу роспись. Высших оповещать не надо.
Формально говоря, это не было нарушением правил. В соответствии с рангом Хассан имел право сделать заявку и получить в свое распоряжение указанные кристаллы. Главный Хранитель, разумеется, мог послать надлежащий запрос о подтверждении полномочий и целей. А мог и не послать, тут не угадаешь. Впрочем, пусть себе запрашивает. Получит ответ от Первого.
— Будет сделано, почтеннейший.
Немалым усилием воли высокопочтенный запретил себе думать о причинах, вызвавших данное распоряжение. Вместо этого он мысленно пробежался по цепочке действий, необходимых для выполнения приказа.
* * *
Никто из нас не рассчитывал, что Моана сможет разыскать какие-либо данные, касающиеся «водореза», раньше, чем через неделю. Было время заняться радиополукомпасом.
Мною предлагалась самая примитивная его версия — в соответствии с задачами. Никто не планировал изыски вроде наведения с одного аэродрома на другой (у нас был лишь один) или, скажем, точного определения координат самолета. Цель была, в сущности, одна: наведение на свой собственный аэродром. Рамку я посчитал изделием не из сложных. Программирование… тьфу ты, пропасть, наложение заклинаний на амулет связи — как бы не еще проще.
На многоуважаемого летчика третьего класса Гюрина было возложено опробование прибора. Это был тот самый случай, когда штурманские качества оказались ценней, чем умение пилота. Впрочем, приказ был недвусмысленным: дальность полета до пятисот миль, ни в коем случае не удаляться в океан за пределы обнаружения земли.
Испытания прошли весьма гладко (небольшое уплывание частоты не в счет). Само собой, Готхар также получил возможность набраться опыта работы с этим прибором. По возвращении с первого полета он заметил:
— Хорошая вещь. На корабль надо поставить. Прибрежный туман тогда не помеха.
Разумеется, я восхвалил инициативу, особо подчеркнув, что только моряк мог до такого додуматься.
Конечно же, оба летчика получили искомое звание. Также каждому была вручена нарукавная нашивка бело-голубого цвета с тремя поперечными черными полосками.
— Голубой — цвет неба, белый — цвет облаков, три полоски — сами понимаете.
Как и предполагалось, радиограмма от Моаны пришла лишь через неделю. Связь была неважной, поэтому сообщение передавалось морзянкой и было кратким: «Информаторы не знают о „водорезе“. В документах никаких следов. Моана».
Я прочитал радиограмму еще раз. Тот самый случай, когда надо вызывать соратников.
— Ознакомьтесь, ребята.
Лист с текстом радиограммы скользнул по столу. Вопреки обыкновению, посыпались немногословные реплики сразу со всех сторон:
— Как может быть, чтоб никаких следов?
— Ошибаешься, друг. Отсутствие следов и есть самый настоящий след.
— Ты полагаешь, что не Академия…
— Не Академия, а один академик.
— Кто?
— Тот, у кого есть причины и возможность.
— Сарат, ты лучше меня знаешь эту кухню…
— Причины могут быть только у тех, кто сам отправляется за океан. А возможности?
— Я вижу лишь одного такого.
— Первый?
— Он.
Воцарилось молчание. Пришлось вмешаться:
— Минуту, братцы. Кажется, все согласны, что есть только один кандидат на заказ «водореза» — сам Первый Академик, так? Однако причины остаются неясными, верно? Для их прояснения надо исключить все боковые варианты. Тарек, есть ли какой-то военный смысл в организации атаки двумя кораблями сразу?
Уж кто-кто, а бывший командир разведвзвода и взвода пехоты понимал в тактике:
— Разделение сил имеет смысл, только когда планируется одновременный удар по двум разным точками или направлениям. Например, одна атака главная, другая отвлекающая. Но в нашем случае нет никаких оснований полагать, что отвлекающий удар вообще необходим. Также целью может быть создание трудностей в распределении ресурсов обороны. Имею в виду: ни одно подразделение не может помочь другому, потому что само находится под ударом. Тоже отпадает: противник наверняка знает, что наши ресурсы — в неких тяжелых устройствах, которые быстро с места на место не перебросить. Короче, подобное разделение сил с целью атаки полагаю…
Лейтенант явно хотел сказать «бессмысленным», но в последний момент выбрал более обтекаемое слово:
— …маловероятным.
— Дофет?
— Согласен с Тареком, но есть дополнение. Такой маленький и ходкий корабль, как «водорез», вполне можно использовать не для атаки, а для спасения людей, если «дракон» потопят в ходе боя. Не знаю, как у академиков, а у Повелителей моря есть опыт: мы всегда позволяли им оказывать помощь.
Шахур, по обыкновению, полез с критикой:
— Не согласен! Будь «водорез» изначально предназначен академиками для этой цели, его бы провели по документам. И мы бы об этом узнали. Отсюда следует…
Оратор запнулся, бросив взгляд на лицо старого товарища. Сарат сделался изжелта-бледным. Он догадался о выводе еще до того, как сам Шахур успел его сформулировать.
Кто вам сказал, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять? Бессовестное, гнусное, мерзкое, ни на чем не основанное вранье! Разумеется, при условии, что высказавший это — презреннейший из лжецов! — имел в виду пассивное ожидание, а не то, что было у нас.
Вся команда, включая меня самого, проявила полнейшее единодушие в оценке ситуации: Первый Академик деятельно готовился спасти себя, родного и желанного. В подобной ситации жизнь всех остальных Высших магов не стоила и медяка — даже вскладчину. Вот почему мы были намерены защищать Моану всеми средствами.
— Вся надежда на тебя, командир, — выразил общее мнение Сарат. — Только тебе под силу высказать идею с достаточным уровнем идиотизма. Потому что стандартные методы нападения Первый в дело не пустит.
Все время вплоть до прибытия «Альбатроса» я деятельно упражнялся в выдаче кретинских магических решений. Разумеется, все индивидуальные поражающие заклинания были отвергнуты сразу: удар, вне сомнений, должен быть одним-единственным и притом смертельным.
Мои критики похоронили идею относительно «Черного пятна»: при безусловно эффективной работе этого заклинания по площадям не было никакой гарантии, что кто-то из Высших не поставит на себя надлежащий щит; по той же причине отмели мысли об ударе холодом или огнем. Формулировка была такой:
— Старо. Применялось еще шесть тысяч лет тому назад, и уже тогда существовали эффективная защита. Потом, радиус поражения такой, чтобы целиком корабль класса «дракон» — это ресурсов потребует немало.
