Ирми с Максимом переглянулись и с преувеличенным восхищением воздели брови; им стоило огромного труда не прыснуть со смеху. Высокий, седоватый Гидон Левин с серьёзным, и в то же время, благоговейно-восторженным выражением лица возвестил:
«Итак, нам выпала великая честь стоять у истоков эстетического прогресса, выраженного в унитазификации эстетики, коей предстоит завоевать весь мир! Не так ли?» Арпадофель пристально и жёстко вгляделся в Гидона правым, словно бы стеклянно-оловянным, глазом, одновременно переводя бледно-молочный прожектор левого глаза на Бенци, затем прошнырял им по всем лицам, которые его в этот момент окружали, особо остановился на кипах и бородах и… внезапно вскинулся: «Кончаем разговорчики!
Быстренько пообедать — и чтоб без болтовни мне! Если не хотите неприятностей, всё это — убрать отсюда сегодня же!» — неожиданно гавкнул Арпадофель; его горловые фанфары уже трубили грозу. Бенци и его друзья, закончив обед и быстренько помолившись минху, молча покинули помещение.
* * *
Поглазеть на кресло приходили лулианичи со всех этажей, и даже из соседнего здания. Одни застенчиво глазели от дверей, опасаясь стоящих чуть поодаль и как бы невзначай поигрывающих мышцами шомрошей, более смелые подходили вплотную и обходили вокруг, с благоговейным видом осторожно дотрагиваясь кончиками пальцев до нежно-золотистой кожи. Коба при этом обычно не пристутствовал. Тим не возражал, однако, потребовал, чтобы за пределами «Лулиании» об этом кресле никаких разговоров не велось. Естественно, это его требование было тут же нарушено, поэтому вскоре по всей Эрании пошли слухи о первом образчике унитазификации эстетики Арпадофеля.
Со временем, однако, зрелище золотисто-мерцающего унитазо-кресла, как и разговоры о нём приелись и потеряли значительную долю блеска и новизны. А кресло — осталось и продолжало украшать кабинет и придавать солидности администратору по общим и конкретным вопросам и куратору головного проекта фирмы. При этом никто не обратил внимания на подвешенные к потолку под различными углами друг к другу и жёстко соединённые между собой странные пластины из прозрачного стекла всевозможных форм и тонов преимущественно жёлто-зелёной гаммы. Как видно, сочли их одним из символов новейшей эстетики, или, что впоследствии оказалось верным, одним из приборов для экспериментов нового исследовательского сектора.
Первый экспериментальный фанфароторий
Ясно, что об уроках Торы во время обеда речи больше быть не могло, как и о чтении Минхи после обеда. Надо было искать другое место. Самым отвратным в этой ситуации казалась лоснящаяся от торжества физиономия Пительмана, когда кто-то из компании Бенци встречал его в коридоре. Он как будто хотел сказать: «Ну, что, хабубчики? Накрылась ваша святая команда? Погодите, то ли ещё будет!» Минуя фланирующего по коридору Тима, Гидон тихо сказал, чуть качнув головой к уху Бенци: «Надо попробовать путь пассивного сопротивления. Больше с боссами не о чём говорить. А на этого, — он незаметно мотнул головой в сторону только что миновавшего их Пительмана, — мы просто внимания не обращаем. Арпадофеля… э-э-э… молча игнорируем. Пусть фанфарируют на пару себе на здоровье! Нас это не касается, вот и всё…» — «Пожалуй, ты прав, Гидон. А что его шомроши?» — «А вот этого я не знаю… В конце концов, мы ничего незаконного не делаем. Работаем, как полагается, вовремя ходим на обед, вовремя возвращаемся на работу — как и было договорено… Кто к нам может претензии предъявить?.. Даже ни к чему пассивный протест организовывать. Вот только… Совершенно непонятно, чего это вдруг босс отказался нам новое место для наших обедов предоставить?.. Какая ещё групповщина!.. Чушь какая-то…»
* * *
Тим Пительман вошёл в маленькое кафе неподалёку от «Лулиании». Недавно он совершенно случайно узнал, что после превращения проходного холла на первом этаже в лабораторию Арпадофеля компания Бенци Дорона переместилась в это кафе.
Бледные глазки Тима забегали по полупустому в этот час залу кафе. Ему не составило труда увидеть сдвинутые столики возле окна и увенчанные кипами головы вокруг. Самодовольно ухмыльнувшись, Пительман двинулся к столику, стараясь ступать мягко и неслышно. Но неожиданно громко скрипнула под ногой плитка.
Сидящий сбоку человек поднял голову и изумлённо застыл. Он толкнул локтем соседа, над компанией пронёсся шелест тихих голосов, и все тут же повернулись к приближающемуся увальню. Более осторожничать не имело смысла, и Тим стремительно рванул к сидящему у самого окна Бенци и навис над ним, сверля его глазами и неприятно улыбаясь. Бенци поднял на увальня удивлённый взгляд, стараясь сохранять спокойствие. Его взгляд как бы вопрошал: «Что от нас понадобилось особе, приближённой к руководству? Да ещё во время обеда…» Тим решил сразу же приступить к делу: «Вас уже проинформировали, что я заместитель администратора по общим и конкретным вопросам и куратора главного проекта фирмы. То есть я, наряду с прочим, осуществляю связь адона Арпадофеля с сотрудниками». — «Тов. Но что привело вас сюда во время нашего обеда? Нельзя ли отложить вопросы связи с адоном куратором на послеобеденное, время?» — «Нет! — с безапелляционной мягкостью, как только он это и умел, заявил Тим. — Я хочу говорить с вами именно сейчас, и именно тут!» — «Ладно, говорите…» — бросил Бенци, демонстративно отвернувшись к окну. Остальные сидящие за столом тоже старались не смотреть на Пительмана, некоторые с лёгким испугом и в то же время с надеждой поглядывали на Бенци. До них уже дошли туманные слухи о намерении боссов, и вот сейчас эти слухи, похоже, получают подтверждение. От Тима не укрылось выражение плохо скрываемой неприязни на лицах и в жестах людей, к которым он пришёл незванным. Решив не обращать на это внимания, он важно надулся и заговорил: «Как представитель куратора проекта государственного значения, я именно вас… — вытянул он указующий перст в сторону Бенци, — назначаю ответственным за участие вашей группы в новом архиважном мероприятии. Вам надлежит выбрать время, полтора часа в день, для цикла лекций Арпадофеля на тему «Исследование математических законов формирования струи подобающей цветовой гаммы». Это важная и своевременная тема, в наше время остро необходимая каждому интеллигентному и культурному человеку. Руководство решило, что эти лекции должны проводиться каждый день за счёт вашего личного времени. Так принято даже в небольших компаниях Арцены — повышение квалификации сотрудников в их личное время!» — «Простите, адони, какое отношение имеют эти, так сказать, обязательные, лекции к тематике фирмы, занимающейся разработкой развивающих компьютерных игр?» — поинтересовался Гидон. Тим бросил на него быстрый высокомерный взгляд и проговорил: «Я попросил бы со всеми вопросами к руководству, которое я в настоящий момент представляю, обращаться только адона Дорона!» — он по-прежнему сверлил Бенци глазами, явно стараясь подражать Арпадофелю; правда, это у него ещё неважно получалось.
