— Здесь, наверху, его практически не слышно, — объяснил Тёртый.
— Спуститесь на несколько ступенек, и услышите, — добавил Хмурый, отдавая ютангу свой факел.
Ступени земляной лестницы оказались непривычно высокими, и уже на четвёртой Ремень полностью скрылся под землёй. Тут же все звуки верхнего мира словно отрезало, и до его ушей донёсся жутковатый шипящий свист.
Факел в его руке освещал лишь небольшой кусок лестницы за спиной и пару крутых ступеней впереди, дальше был непроглядный мрак, в котором затаилась какая-то неведомая злобная тварь, издающая этот ужасный звук. Свободная рука сама собой опустилась на рукоять топора, а в голову ютанга закралась подлая мыслишка, что надо было приказать одному из зуланов идти первым. Теперь приказывать было уже поздно, на этой крутой и узкой лестнице вдвоём никак не разойтись, а за его спиной уже начал спускаться первый зулан. Отступить сейчас означало выставить себя трусом перед своими воинами — такой позор для ютанга не допустим, он хуже самой лютой смерти.
— Вы слышите, господин? — донёсся сверху голос Тёртого.
— Да, — ответил Ремень, изо всех сил стараясь подавить дрожь в голосе, — весьма неприятный звук.
— Вы знаете что это?
— Нет, но надеюсь скоро узнать. — И Ремень сделал следующих шаг вниз…
Всего в лестнице оказалось семнадцать ступенек. Сойдя с последней, ютанг оказался в самом обычном, грязном и давно не проветриваемом подвале: стены и потолок были изрезаны ветвистыми трещинами, старые плиты пола — надежно похоронены под толстым слоем пыли, повсюду валялись груды какого-то старого, давным-давно пришедшего в негодность хлама, ежесекундное прикосновение к лицу и волосам клейкой паутины вызывало брезгливость.
Источник зловещего шипяще-свистящего звука обнаружился в глубине подвала. Им оказался вовсе не загадочный, лютый зверь, а стальная цепочка в руках у обнажённой девы-воительницы.
— Вот те на! — зашептал на ухо ютангу Тёртый, спустившийся в подземелье следом за своим господином. — Да ведь это же наша красотка Вэт. О даёт девка! Интересно, а Лил знает, чего его подружка вытворяет?
— Эй, стой! Да остановись ты — кому говорю! Не делай этого! Вэ-э-эт!!! — что было сил заорал Ремень.
Но его старания оказались тщетны, девушка крика не услышала и продолжала неистово вращать вокруг себя свою стальную змейку.
— Что тут у вас? — спросил спустившийся последним Хмурый, но увидел Вэт и изумлённо воскликнул: — Во девка дает! В жизни такого не видел!
— Ну, чего вылупились! — прикрикнул на зуланов Ремень. — Не видите, она не в себе. Нужно как-то выводить её из этого состояния.
— А чего мы можем? — пожал плечами Тёртый, пожирая глазами обнажённое женское тело, в свете факела принимающее самые невероятные позы. — Кричать бесполезно — она не слышит. А чтобы за плечи встряхнуть или, скажем, по щекам похлопать, нужно сперва её разоружить.
— А она мастер цепочки, — подхватил Хмурый, не менее напарника увлечённый пикантным зрелищем. — И если мы к ней сунемся, она запросто всех нас троих тут положит.
— Так, я кажется придумал, — объявил Ремень. — Да перестаньте, наконец, на неё пялиться!
Зуланы нехотя подчинились и отвернулись от Вэт.
— Не гневайся, господин, от неё всё одно не убудет, а нам вряд ли ещё когда-нибудь доведётся увидеть подобное, — покаялся за обоих Тёртый.
— Значит так, парни, — стал объяснять ютанг. — Сейчас оба поднимайтесь наверх. Берите пару вёдер, наполняйте их колодезной водой и стрелой обратно. Команда ясна?
— А можно я тут останусь? — без особой надежды спросил Хмурый. — Тёртый — мужик здоровый. Он и в одиночку легко два ведра припрёт.
— Ишь, хитрый какой! — возмутился напарник. — Значит я за водой, а ты…
— Ну-ка, оба живо ноги в руки, и чтобы через пять минут были здесь с вёдрами! — рявкнул на них Ремень. — А чтобы вы мне не завидовали, я отдам вам свой факел и останусь ждать вас в полной темноте.
Через несколько секунд после того, как шаги зуланов на лестнице стихли, ютанг очень пожалел, что отдал им свой факел. Безусловно, он поступил правильно, ведь Лил был его другом, а Вэт — возлюбленной Лила. И если бы рыцарь узнал, что Ремень несколько минут пожирал глазами обнажённые прелести Вэт, вряд ли он пришёл бы в восторг от подобной новости. Но теперь непроглядная тьма давила на него со всех сторон, свист вращающейся цепочки снова превратился в тяжёлое дыханье жуткого, неведомого существа.
Чтобы как-то справиться с навалившимися страхами, Ремень повернулся к невидимой Вэт и заговорил с ней:
— Всё хорошо, девочка. Ты отлично держишься. Ты молодец. Потерпи, осталось ещё чуть-чуть. Сейчас мои парни принесут воды, мы тебя ей окатим, и ты очнёшься. О наготе своей можешь не беспокоиться, я сразу же укрою тебя своим плащом, потом провожу до комнаты, где ты спокойно оденешься. Тем двоим, что видели тебя обнажённой, я прикажу держать язык за зубами. Так что всё будет хорошо…
Лилипут проснулся от того, что кто-то грубо сцапал его за плечи и несколько раз подряд сильно тряханул. Пробуждение его, мягко выражаясь, было не из приятных — тут же дала о себе знать головная боль и заныла согнутая спина.
— Доброе утро, господа. Прошу вас, просыпайтесь, — резанул по ушам жизнерадостный голос трактирщика.
— Да проснулись мы, проснулись, — чуть не плача, просипел в ответ Гимнаст.
Лилипут со стоном оторвал щёку от столешницы, открыл глаза и увидел слегка опухшие и кривящиеся от боли физиономии друзей, на фоне которых довольная улыбка добряка-трактирщика выглядела злобной насмешкой над их мучениями.
— Отлично. Тогда поднимайтесь и следуйте за мной, — объявил неугомонный здоровяк.
— Шиша, гад, заткнись! — прошелестел в ответ Студент, пытаясь облизать шершавым языком пересохшие губы. — Чё ты припёрся сюда ни свет, ни заря?
— Но, Стьюд, уже час как рассвело, — начал энергично оправдываться трактирщик. — Сейчас я открою шторы, и вы сами убедитесь…
— Не вздумай! — схватил его за рукав Гимнаст. — Иначе мы задохнёмся от пыли.
— Я осторожно.
— Угомонись, а! — прикрикнул на трактирщика Лом. — Чихали мы на твой рассвет. У нас в комнате и так от лампы светло. Ты чего нас солнышком порадовать пришёл?!
— Я не по собственной воле, а по просьбе господина Балта. Это он попросил меня вас разбудить.
— А ты уж и рад стараться, — поморщился славный мечник.
— Шиша, а ты случайно винца с собой не прихватил? — с трудом ворочая шершавым языком, поинтересовался Лилипут.
— Или хотя бы воды? — подхватил Гимнаст. — А то сушняк душит — спасу нет.
— Нет, я как-то не сообразил.
