– Нет, пожалуй. Лучше помолчу, – Риниэль отрицательно качнул головой. – Мне надо все это переварить и обдумать. Я действительно не знал этого. Думал, мою невесту похитил обычный темный и никак не ожидал узнать от сородичей про полудемона. Я тогда сильно злился, что меня не включили в группу поиска. Считали, что я наломаю дров, не справлюсь с эмоциями, случись что.
– И уж тем более не ожидал, что станешь нянчить демоненка того самого полудемона, – от небольшой колкости юный маг все же не удержался.
– Да, что-то на двенадцатом десятке стал сентиментален. Надо было оставить тебя в городе в качестве трофея для светлых. Они так огорчились, узнав, что в их распоряжение всего один преступник попадает, – легко вернул шпильку эльф.
– Кошмар какой ты старый, – как-то очень легко поддел Нэль, неожиданно тепло улыбнувшись.
– Твой папочка был моложе?
– Конечно, – Армантинэль кивнул. – Ему едва сровнялось сорок.
– Мальчишка, – Риниэль хмыкнул и подбросил еще дров в огонь. – Мальчишка… – внезапно вспыхнувшее веселье сползало с лица мужчины, обнажая вроде отступившие озабоченность, усталость и, чего таить, тоску, вызванную рассказом о последних годах жизни той, которую любил.
Какое-то время они молчали. Тишину поляны нарушал лишь треск поленьев в пламени да привычный шум леса. Нэль откинулся обратно на лежанку, уставившись в необычайно звездное ночное небо. Раны причиняли уже куда меньше боли, несколько капель крови эльфа действительно подстегнули регенерацию, хотя шрамы на руках, скорее всего, останутся. Юноша слушал себя и окружающий мир, пытаясь ощутить хоть что-то сверх того, что может почувствовать человек без магии. Нет, силы демона все еще при нем, но использовать их не стоит без крайней нужды – смертельной опасности, к примеру.
– И все-таки, Риниэль, где тебя носило? – юный маг все же не удержался и нарушил молчание. Слушать себя и не получать ответа делалось все более невыносимо.
– Да нигде особо, – эльф отмахнулся. – Пытался через знакомых найти выход из города. Едва не попался, пришлось на время затаиться. Арест – это не то, чего бы мне на тот момент хотелось. Потерял время. Искать меня перестали лишь ближе к вечеру, пока суд да дело, ощутил выплеск силы. Отправился искать источник, лишь чуть не успел раньше патруля. Мне ничего не оставалось, кроме как надеяться на то, что у тебя хватит сил отразить удар… Ты молодец, – скупая похвала оказалась неожиданно приятной. – Потом, как выяснили, что ты ни причем и действовал по уставу, мне позволили тебя забрать. Лошадей, правда, не вернули и попросили покинуть город, но это мелочь, – короткая пауза. – Ты как? Все в порядке? Я страшно устал, если честно.
– Жить можно, – юноша кивнул. – Спасибо тебе. Отдыхай.
А вот самому Армантинелю не спалось от слова «совсем». Он лежал, почти бездумно рассматривал звезды и привычно крутил в пальцах плетеный из красных ниток браслет, полученный в подарок полтора года назад. Как же многое изменилось за это время, только подумать! Но внезапно в голову пришла мысль о том, что он не выяснил сам и не рассказал наставнику о неизвестном преследователе. Но эта проблема оттеснялась все дальше и дальше на второй план. Волновало сейчас только одно, и пора уже было в этом признаться хотя бы самому себе.
Магия не возвращалась.
Глава 12
Первое, что увидел Нэль после пробуждения — собственная рука, с рытвинами шрамов, так и не сошедших за прошедшие три месяца. Далее сознания достигли тошнота, головная боль и ощущение кошачьего туалета во рту. И уже в последнюю очередь он заметил симпатичную брюнетку на соседней подушке. Девушка ещё спала и Армантинэль прикрыл глаза, понимая, что ещё очень рано, что ещё не выветрился до конца хмель, и что уходить вот так молчком просто верх свинства. В тоже время душу охватили глухое раздражение и отвращение к себе самому. А ещё тоска. И досада, что алкоголя вчера было выпито все же маловато, раз на утро есть силы думать о чем-то ещё кроме похмелья. А подумать было о чем. Например о том, что Риниэль отправился домой, в эльфийские земли и когда вернётся неизвестно. Отец его давно погиб, в доме остались мать и две младших сестры, которые нынче как раз вошли в возраст заключения помолвок. И наставник, как старший в роду мужчина, обязан найти женихов, либо оценить претендующих, дать благословение и утрясти ещё кучу формальностей. А поскольку уже вовсю буйствует осень, а свадьбы принято играть по весне, то вряд ли стоит Риниэля ждать в эту зиму. Значит, нужно найти место для относительно спокойной зимовки, где можно будет неспеша и не нервничая осваивать новое ремесло артефактора... Потому что привычная магия к нему таки не вернулась. Всё-таки связь с Темным источником атакующее заклинание светлой магии оборвало окончательно и теперь у юноши остались лишь толики эльфийской (вернувшейся, не смотря на сомнения наставника) магии, да ещё меньше демонической. Точнее вот последняя осталась в полном объеме, но вот использовать ее было все так же страшно и откровенно небезопасно. И вопрос о хлебе насущном встал в полный рост. Кое-какие сбережения у Армантинэля имелись, на несколько месяцев хватит, а вот дальше... И юноша, собрав волю в кулак, принялся грызть совершенно новую для себя науку – артефактологию. На это тех крох магии, что у него остались, вполне хватало.
Девушка что-то сонно пробормотала и повернулась на бок, невольно прижавшись к юноше. Тот сморщился, ощутив новый острый прилив тоски и приоткрыл глаза, покосившись на плетёный нитяной браслет, туго обхватывающий правое запястье. Прекратив следить за картой он, слепо доверившись дороге, совершил большую ошибку, подобравшись небывало близко к запрещённой себе самому части империи, где находился крохотный городок. Тот самый, где целых пол года юноша верил, что нормальная жизнь возможна. Что он может быть счастлив, спокоен. Что может открыто любить. И полюбил, действительно полюбил пылкой, юношеской, первой любовью... И отступил, узнав о помолвке. Потому что скрепляет ее светлый маг, а это связь, разорвать которую он, Нэль, не в силах. Юноша запретил себе думать о смешливой дочке булочника, как и старался не приближаться к прошлому слишком сильно, старательно вычеркнув это место на всех имеющихся картах. Но не отпускало. Ни время, ни расстояние, ни многочисленные мимолётные подруги — забыть не получалось. Эльфийская кровь переодически била в голову мыслью о том, что эльфы – однолюбы. Демон скалился, требуя выкрасть свое. А простое человеческое сердце тосковала, заставляя искать новых подружек и новые способы забыться. А вчера, уже после заката остановившись в какой-то таверне выстроенной в селении с названием "Четыре дуба", Нэль вдруг осознал что до Арокса, где живёт Рииса, всего два дневных перегона. И напился. И совершенно не помнил откуда в его кровати взялась эта брюнетка и как ее хотя бы зовут.
Полежав ещё немного, юноша нехотя признал тот факт, что надо вставать. Жажда мучала все сильнее, а головная боль с каждым мигом вгрызалась злее и жёстче. К счастью комната располагалась прямо напротив лестницы и, кое-как одевшись, Нэль, держась рукой за стену, спустился вниз и пройдя через пустой обеденный зал вышел во двор. Стояло удивительно тихое осеннее утро. Солнце ещё едва поднялось над горизонтом, ещё не даруя тепло, но уже разогнав ночную сырость. И юноша, вдохнув глубже, добрел до колодца и, вытащив ведро ледяной воды, сперва вдоволь напился, а после сунул туда голову. Похмелье не отступило, но мысли определенно прояснились. Стало легче. Тряхнув сильно отросшими волосами, Армантинэль даже заметил в отдалении группу людей, разбивших лагерь. Стало немного любопытно почему они предпочли ночёвку на улице относительному комфорту постоялого двора — пустых комнат было предостаточно, да и цены весь и весьма приемлимые. Впрочем, долго думать над этим не вышло – с волос текла вода, вымочив рубашку и захотелось скорее попасть обратно в тепло.
– Что желаете на завтрак? – голос трактирщика заставил обернуться. – Могу предложить бульон и овощную нарезку, самое то после обильных возлияний... А позже перекусить чем-то более плотным.
