— Надо пойти старинным путем, — сказал Лаврентий.
— Пытки? — Уточнил Грегор, вздохнув, — как же я хотел обойтись без этого дерьма!
— У всех есть свой болевой порог, — Лаврентий тоже вздохнул, — но это дерьмо все же лучше гражданской войны, верно?
— Мне он нравится, — неожиданно ответил премьер, — жаль, что придется так поступать.
— Что с ним сейчас? — Спросил Лаврентий у мастера.
— Он в лимбе, — тот пожал плечами, — обычно они попадают в это состояние после процедуры. Длится это от десяти минут до суток. Иногда заканчивается смертью. Если вы хотите его пытать, нужно, чтобы он был в сознании. Так что придется подождать.
Анна пришла в себя оттого, что кто-то тормошил ее за плечо.
— Отстань, дай поспать, — пробормотала она, не открывая глаза. Но некто был очень настойчивым.
— Анна Александровна! — Повторял знакомый мужской голос, — Анна Александровна!
Она, наконец, открыла глаза, и окончательно пришла в создание.
— Ну слава Богу! — Обрадовался Артем, и широко улыбнулся, — как вы? Старайтесь не шевелиться — надо проверить руки-ноги, убедиться, что нет переломов!
Анна лежала на крыше, внутри перевернутого салона «Ленд-Крузера». Свет шел от салонных плафонов, и неприятно бил в глаза. Над ней нависали кресла. В воздухе пахло бензином, пылью и холодом. А еще было неприятно душно. Она почувствовала, как чужие руки ощупывают ее ноги — от лодыжек до коленей.
— Эй! — Сказала она, и закашлялась, — Эй, что ты делаешь? — Наконец, смогла произнести она.
— Проверяю, что переломов нет, — ответил Артем, — кажется, все в порядке.
— Ты понял, что случилось? — Спросила она, — мы попали в аварию?
— В нас стреляли, — преувеличенно бодро ответил Артем, — гранатомет, или какая-то управляемая ракета.
— Давай выбираться отсюда, — сказала Анна, и снова закашлялась.
— С этим есть некоторые сложности, — осторожно сказал Артем, — я не знаю, насколько мы глубоко.
Анна еще раз огляделась, пытаясь осознать смысл сказанного. Перевернутая машина, темные окна, засыпанные какой-то породой, душный воздух… она никогда не страдала фобиями, но в тот момент почувствовала подкатывающую панику. Сердце пустилось галопом, воздуха вдруг стало так мало, что, казалось — секунда-другая, и она задохнется.
— Спокойно, — она почувствовала, как Артем сжимает ее ладонь, — важно контролировать дыхание.
Анна смогла взять себя в руки. Сделала глубокий вдох-выдох, и посмотрела спутнику в глаза.
— Шансы есть? — Спросила она будничным деловым тоном.
— Шансы всегда есть, — преувеличенно бодро ответил Артем, — но действовать надо быстро, воздуха у нас и правда очень мало. Скоро начнет ощущаться отравление углекислотой.
— Ты что-то придумал? — Уточнила Анна.
Странно, паника вроде отступила, но вместо нее в груди, в самом сердце, начало расти странное чувство, неожиданно приятное — как будто, несмотря ни на что, вот-вот должно произойти нечто очень хорошее. Ее неудержимо тянуло обнять Артема, успокоить его, дать надежду, найти выход из положения, в котором они оказались. Абсолютно иррационально — ведь это он сам только что помог ей справиться с паникой!
— Надо открыть или выбить окно, — ответил Артем, — выбрать грунт. На нас съехал пласт вечной мерзлоты, а сейчас, после двух дней такой погоды, он очень рыхлый. Есть шанс пробиться наверх, если мы не очень глубоко.
— Связь проверял? — Спросила Анна, нащупывая смартфон; к сожалению, экран оказался безнадежно разбит.
— Ага, — кивнул Артем, — мой аппарат уцелел. Но тут поблизости нет вышек.
— Спутникового в машине не было?
— Не-а, — он покачал головой, — я оставлял заявку, но ее отклонили. Вышки есть на половине протяжения трассы, финансисты посчитали, что необходимости нет. Но нам не повезло.
— Ты хорошо держишься, — сказала Анна.
Артем неожиданно покраснел.
— Спасибо, вы тоже, — ответил он, смущенно отведя взгляд.
Это случилось внезапно. Анна этого мира пыталась переварить странную мысль, пришедшую ей в голову. «Я горжусь таким сыном», — подумала она. И в этот самый момент вернулась Королева. Сработала Магическая оговорка — она смогла опознать своего ребенка сердцем; и именно ее материнское сердце на минуту взяло под контроль рациональный разум, чтобы констатировать очевидное. Она нашла сына. Через десятки лет беспросветного отчаяния и черноты.
— Анна Александровна, — сказал Артем. Хотя теперь правильнее было бы называть его Артуром, — вы в порядке?
По ее щекам катились слезы.
— Арти, — пробормотала она, протянув вперед ладонь, и нежно погладив его по щеке.
Он не отстранился, но на его лице застыло выражение крайней растерянности.
— Прости, — она убрала руку, и вытерла слезы тыльной стороной ладони, — тебе будет очень сложно понять, пока не увидишь… Прости, — повторила она.
— Все в порядке, — ответил Артур.
— Скажи, пожалуйста — что ты помнишь из своего детства? — Спросила Анна, — тебе исполнялось три… что-то должно было остаться?
Выражение растерянности на лице Артура сменилось испугом.
— Откуда… — он хотел что-то спросить, но в этот момент послышался резкий треск; кузов автомобиля чуть дернулся, — мерзлота просела! Подтаивает! Нам надо спешить!
— Не бойся ничего, — ответила королева, — с этого момента, и до конца жизни тебе больше нечего бояться. Что бы ты сейчас ни увидел — помни, все идет так, как нужно. Хорошо?
Вместо ответа он кивнул.
Анна нащупала кольцо на безымянном пальце. За многие годы оно успело стать продолжением ее тела, она могла не вспоминать о нем годами — но эта сила была рядом, и просто ждала своего часа. Кольцо, совсем крошечное в детстве, росло вместе с ней.
Как действующий монарх она была вынуждена скрывать свою магическую природу. И только раз в несколько лет, когда Питер гарантированно обеспечивал ее абсолютную изоляцию, она практиковалась в магии родной стихии. На специальном отдаленном полигоне, за железными островами, куда даже гномьи драккары не доходили в лучшие времена.
Она прекрасно умела плавить лед и снег, и могла удерживать стены воды, высотой в десятки и даже сотни метров. Ледяная ловушка, куда угодил «Ленд-крузер» не была проблемой для нее даже в Костном Мире, где магия сильно слабела — благодаря кольцу, древнейшему стихийному артефакту, дарованному ее миру Древними Богами. Это кольцо работало в любом из миров Мультивселенной.
Она чуть коснулась кольца, и подняла перед собой руки.
— Что вы собираетесь… — Начал было Артур, но осекся; кольцо засветилось. За окнами вдруг забурлило, заклокотало. Автомобиль тронулся с места: его нес грязный поток. Несколько секунд, и странная вздыбленная грязевая волна аккуратно, словно великан ладонью, перевернула автомобиль, и поставила его на колеса, продолжая толкать вперед. Машину обдало невесть откуда взявшимся чистым потоком воды, который смыл грязь с окон.
«Удивительно, что они уцелели, — мимоходом подумала Анна, — хотя, наверно, это из-за того, что мерзлота не дала сильно деформироваться кузову».
Машина стояла на своих колесах далеко впереди от обвала, на уцелевшем куске «грейдера». Ее мятый кузов влажно серебрился в свете ущербной Луны. Анна тронула кнопку, опускающую стекло двери со стороны пассажира, и то послушно поехало вниз. В салон ворвался свежий воздух, пахнущий рекой. Ничего более бодрящего она никогда в жизни не ощущала.
Питер не был в лимбе. Магический дознаватель предателей ошибся. Впрочем, он старался изо всех сил сыграть это пограничное состояние между жизнью и смертью. Нужно было напрячь все мускулы в теле, и удерживать их в таком состоянии несколько минут. Совсем не тривиальная задача — но он справился; пригодились годы тренировок, и занятий единоборствами, и совсем чуть-чуть — его сродство тотемной магии.
Мысленным взглядом он просканировал окружающее пространство. Наблюдающий устройств не было — ни обыкновенных, ни магических. Это объяснимо — мало кому захочется фиксировать свои преступления. А методы допроса, которые, без сомнения, практиковались в этом помещении, безусловно, были преступны — не только по внутренним законам, но и по международным конвенциям, которых Озерное Королевство старалось придерживаться.
