место, я узнал. Тебе направо, мне налево. Лине — прямо.
Мне вдруг стало как-то очень плохо.
— Подождите… я…, - слова почему-то шли с трудом. — Мы что, вот так просто и расстанемся?
Биа фыркнул. Лина тоже.
— Нет. Теперь уже нет.
— А что, ты куда-то торопишься? — осведомился кот. — Лично я — нет. Лишние десять минут ничего не изменят.
— Ну, раз так, — Лина сошла с дороги и растянулась в траве, лицом к небу, разбросав руки и закинув ногу на ногу. — Тогда у нас будет долгое прощание. Долгое и теплое.
Биа тоже улегся, хлопнув ее хвостом по сапогу. Потом перевернулся на живот, поскребся, потянулся и ткнулся в нее мордой. Она рассеяно положила руку ему на голову, погладила. Потом тихо и нежно сказала мне, столбом застывшему у дороги:
— Ну, что стоишь? Присоединяйся… — и добавила, потянувшись. — Погода хорошая.
Я прилег рядом с ней на бок, она улыбнулась. Взяла мою руку в свою, положила себе на живот. Зажмурилась:
— Хорошо, ребята. Как хорошо.
Биа что-то буркнул в ответ. Я лежал на боку, смотрел на нее и видел распоротый ворот ее куртки. Похоже, кнут Ильдама достал ее и там. Виднелся краешек чем-то залепленного шрама, а ворот был заколот булавкой. Наверное, это было тогда, когда второй жемчужный достал Биа и Лина выскочила из под моего меча, чтобы его прикрыть. Через минуту я к ним присоединился, но она успела получить в бедро — это я заметил, да и как не заметить, полный сапог крови — и, видимо, в шею. Вот почему у нее на лице была кровь.
Подожди-ка… а все-таки, кто же из нас прервал черный поток? Последнее, что мне помнилось отчетливо — что все мы с трех сторон рванулись к раскручивающемуся вихрю — порезавший жемчужного Биа откуда-то сверху, с этим своим дурацким дрыном; отбросившая Ильдама Лина со своим золотистым Винном, да еще и я с Чуром, продравшийся через эту дебильную толпу… А потом — хоть убей, закрутило, как в водовороте. Блин. И не спросишь… да и какая разница.
В голову лезли всякие дурацкие картинки, как вдруг меня просекло — а ведь и впрямь хорошо! Солнечный денек, на небе не тучи, а симпатичные облака, не жарко, душистая незнакомая трава. Ни откуда не надо ждать нападения. Все дела закончены, препятствия преодолены. Все.
«Все — это будет все» — вспомнил я слова Хасаноса. И перевалился на спину, и стал смотреть на проплывающие облачка.
Биа положил голову Лине на живот, поверх моей руки.
— Заведи себе котеночка, — попросил он меня.
— Да, — серьезно ответил я, — заведу.
И правда, как же без этого? Как можно приступать к делу, не имея в команде серого кота?
И Лины. От очередного осознания факта, что, попрощавшись здесь, снова мы с ней никогда не увидимся, заныло сердце. Сильно заныло, заплакало.
— Порекомендовала бы я вас обоим завести себе по маленькой Линочке, — фыркнула та. — Да, боюсь, это трудноосуществимо.
Пора было внести собственную лепту.
— А у вас дома наверняка есть такое животное… туповатое, глуповатое, недалекое, но послушное и в целом ничего себе, а? Вот, заведите, привяжите рядом с домом и вспоминайте меня. И, главное, кормите.
Биа забил хвостом, Лина хрустально рассмеялась.
— Ты пойми, — через минуту серьезно сказала она. — Так случилось. Карты легли, звезды встали. Выпало нам всем встретиться и этот путь пройти. Не меньше, и не больше. А теперь надо расходиться. Вершину взяли, все дороги только вниз.
Ее узкая ладошка сжала мою. Биа потерся о наши руки мордой.
* * *
Я обнял Лину — она ткнулась мне лицом в грудь. Плечи ее вздрогнули, а может мне показалось. Биа подошел сбоку и обнял нас обоих, его хвост мотался из стороны в сторону.
— Прощайте, — сказала Лина и отошла на пару шагов.
— Прощайте, — эхом откликнулся Биа и, развернувшись, пошел по своей дороге.
Я ничего не стал говорить. Так, просипел что-то, посмотрел на узкую спину уходившей зилифской волшебницы, на широкую спину удалявшегося контийского боевого кота… и побрел своим путем. Тропой, если быть точным — едва приметной, отмеченной выбеленными камешками.
Герои вроде бы никогда не оглядываются. Я не герой, так что полдороги протопал спиной вперед — пока Биа не исчез в высокой траве, а тропка Лины не нырнула в овражек. Оба тоже оглянулись по разу, Биа махнул лапой, Лина подняла руки и что-то звонко крикнула, что-то веселое и задорное.
Минут через двадцать я понял, что выхожу на берег Демы. Было часов 7 вечера, жара еще не спала. «Искупаться, что ли?» — подумалось мне. В конце концов, за этим шел.
Уфа, 2002 г.
