Клеменсии и Астариларда едва не поддалась, а Мор… С ним всё иначе.
Его пальцы скользят по моей щеке, заставляя жмуриться от удовольствия. Чиркают по скуле, вплетаются в волосы, мягко массируя голову и одновременно с этим не позволяя отстраниться. Чувствую, как вторая его рука скользит по бедру, задирая ткань платья и дразня кожу. Я пропускаю вдох, когда он прижимает мою ногу к своему бедру и подныривает под ткань платья.
— Нет, — слабо шепчу ему в губы. — Нет. Я не…
— Ты правда хочешь, чтобы я остановился?
Шёпот проникает в уши и путает мысли. Оказывается, звуки тоже могут обнимать. Кровь кипит, я практически варюсь заживо. А после чувствую, как ослабевает завязка платья, и вздрагиваю.
— Вот так, — мурлыкает Мор, сдвигая в сторону ткань и награждая отвоёванный участок открытой кожи поцелуем. — Тебе так нравится больше, я прав?
Мне нечего ответить. Каждый новый открывшийся участок он награждает поцелуем, после которых остаётся жаждущий продолжения и пульсирующий жаром отпечаток. Его движения практически невинны. Он дразнит и искушает, не прикасаясь сразу к самым чувствительным участкам — сжавшимся соскам и промежности.
Когда полоска ткани, прикрывающая грудь оказывается в стороне, он не касается чувствительной вершинки, лишь наклоняется ниже и выдыхает на неё, а я, запрокидываю голову, оглушённая ощущением. Он не касается меня, но в нижней части живота начинает тянуть так сильно, что я готова лезть на стену, лишь бы унять это чувство.
Пытаюсь сжать колени вместе и обхватываю бедро демона. Недопустимо задравшееся платье и тонкое кружево белья совершенно не препятствует трению, и я мажу по его ноге, застонав от неожиданности.
— Тише, моя девочка, — Мор наклоняется к моему уху и прикусывает мочку. — Ты так спешишь. Хочется? Чувствуешь, как плавятся к демонам сдерживающие тебя предрассудки.
Я всхлипываю, когда он кусает мою шею. Хватаюсь за его плечи, тяну к себе бездумно, снова двинув тазом, потому что это короткое, едва ощутимое движение взвинчивает мои нервы до высоты заснеженных горных пиков, на которых невозможно дышать, а затем сбрасывает на дно океана.
Что я делаю? Что я, проклятье, делаю?!
Меня сводит с ума приятная тяжесть его тела, прикосновение грудью к его рубашке. Интересно, а каково будет касаться его кожа к коже?
Будто услышав мои мысли, Мор слегка приподнимается, и я слышу треск ткани. Неясная сила сдирает с него рубашку, открывая торс, на который у меня с первого дня слюна выделяется.
— Вот так, малышка, — он избавляется и от моего платья тоже, а после устраивается так, чтобы быть ко мне максимально близко, но не придавить. — Хорошая девочка. Приятно?
За границей сознания стучит какая-то мысль, но её выбивает следующий поцелуй. Морзелард ловит мою руку и кладёт на свой бок.
— Не стесняйся, Ариша. Ты же хочешь потрогать. Запомнить. Не отказывай себе, малышка. Мы сосредоточены на том, чего хочешь. Ты сделала мне так хорошо, и я не могу остаться у тебя в долгу.
Его рука оказывается на моей ягодице. Рефлекторно пытаюсь увернуться от касания и сильнее вжимаюсь в ногу Мора. Вздрогнув, запрокидываю голову. Демон наклоняется и целует подбородок, будто случайно избегая губ. Ведёт дорожку обжигающих поцелуев ниже, очерчивает завиток вокруг груди, одновременно с этим подтягивая колено, чтобы ощутимо мазнуть по моей промежности. Тело будто молнией прошибает. Я сжимаю пальцы, царапая кожу на спине тёмного.
— Вот так, девочка, — ухмыляется он мне на ухо. — Это то, чего ты хочешь, не так ли? То, чего на самом деле желаешь, но боишься признаться в этом даже себе.
— Нет… — беззвучно шепчу я.
— Я покажу тебе, что да. У нас же уговор, помнишь? Мы не делаем ничего из того, что тебе не понравится. Так что если действительно не хочешь, просто скажи.
Ответ застревает у меня в горле, потому как он снова целует мою шею, а ладонь накрывает грудь, вышибая из неё воздух. Я и сама не подозревала, насколько сильно мне хотелось, чтобы он это сделал. Пальцы поднимаются по внутренней стороне бедра, оставляя причудливые завитки, а я замираю, дожидаясь, когда он прикоснётся там.
Но не касается. Будто нарочно избегает этой точки, дразнит, соскальзывая к выступающей косточке, поднимаясь к животу, спускаясь ниже… и снова избегая.
— Мор, — слабо тяну я. Тело начинает мелко подрагивать.
— В чём дело, Ариша? Хочешь меня о чём-то попросить?
— Да… отпусти…
— Попробуй сказать убедительнее.
В этот момент он сжимает пальцами сосок, а я снова сбиваюсь с мыслей. О чём мы вообще говорили?
— В чём дело, малышка? — Мор захватывает в плен мои губы. Как будто мало мне головокружения! — Что ты хочешь мне сказать.
А я уже не помню. Зажмуриваюсь, кусая губы. Всё внимание сосредоточено на его ладони, скользящей по внутренней стороне бедра. Чем ближе она к паху, тем громче звон в ушах и тем сильнее натягивается воображаемая пружина в нижней части моего живота.
Пожалуйста. Прикоснись…
— Что-что? — рычащий бархат на ухо.
Я что, вслух это сказала?
Нет, у меня язык бы не повернулся. Пытаюсь двинуть тазом, но этот мерзавец, как назло, убирает ногу и вжимает меня в простыни, положив ладонь немного ниже живота.
Его пальцы так близко, но всё ещё не там!
— М-м-м…
— Я не слышу, Ариша, — кусает мочку. — Ну же. Покажи, чего ты хочешь?
Ну уж нет.
С другой стороны…
Мор наклоняется, а после проводит по моей груди широкую обжигающую полосу языком. Я зажмуриваюсь, когда он захватывает губами сосок.
Напряжение в животе становится таким сильным, что причиняет боль. Хочется плакать, а самое страшное — мне начинает нравиться эта пытка.
— Пожалуйста…
— М?
— Мор! — всхлипываю я.
Его ладонь спускается по моему животу ниже и, наконец, касается горячей плоти… и проникают внутрь.
Я пугаюсь, вздрагиваю, слишком поздно пытаясь сдать назад, но Морзелард впивается в мои губы поцелуем и прижимает к постели, а парой ударов сердца позже я готова убить его, если вздумает остановиться.
Никогда не испытывала ничего подобного. Тело — как натянутая струна, а Мор умело играет на ней музыку. Он явно показывает, что знает меня лучше меня самой.
Я теряю связь со своим телом. С меня будто сняли кожу и оголили нервы. Никогда в жизни не чувствовала столько всего сразу. Время потеряло смысл, не представляю, прошёл час или несколько лет. Когда меня закидывает на вершину, и я рискую навсегда утратить связь со своим рассудком, комната взрывается золотыми искрами.
Я будто упала со скалы, разбилась брызгами света, а затем родилась заново. По венам растекается жидкий мёд. Мне настолько хорошо, как будто я
