Та взяла, удивленно посмотрела… Вскрикнула, бросила бусы на пол, закрыла лицо руками. Оттолкнула мужа и заплакала. Тоннту непонимающе оглянулся на барда, а тот уже, опрокинув стул, метнулся к Керре. Перехватил запястья, сжал с силой и прошипел в искаженное лицо:
— Так ты все-таки здесь, зар-р-раза?! А ну выходи, хуже будет!
— Медведь! — взвизгнула Керра не своим голосом и попыталась достать до Кайсы зубами.
— Пошел прочь! — звенящим голосом приказал Кайса. — Я сильнее раз в десять, от тебя ж ничего не останется!
Керра вскрикнула снова и потеряла сознание. Побелевший Тоннту успел подхватить жену и осторожно усадил ее прямо на пол, к стене.
— И вправду квирр, — прошептал Кайса. — Ты был прав…
— А вы сделали, что надо…
Тоннту не успел поблагодарить барда — тот, неугомонный, кинулся прочь из «Медного клюва». Хозяин покачал головой и стал приводить в чувство жену. Керра дышала с трудом и бормотала что-то про медведей. Ну, да что в бреду не привидится…
А Кайса снова бежал. К Эйм-Онку. В третий раз.
Идиот!
Почувствовал же, почувствовал вчера непонятную злость! И не придал значения! То-то та девушка ничего не понимала — не врала она и не издевалась, а и вправду ничего не понимала! И король… «Нет, ну вроде бы сейчас — нормальная девушка, а в память недавнюю поглядишь — столько грязи, злобы…» Болела она, может, или просто уставшая с долгого пути была, и без защитного амулета вдобавок… И квирр… сильный… Ему ж и вправду — чем больше пакость сделать, тем и радостней! А если уж к этому еще и других людей привлечь… А потом, как все сделал, дальше пошел… Гаденыш! А ты, Кайса, не тайный офицер, а идиот!
— Эйм-Онк, Эйм-Онк… — что там дальше говорить, Кайса никак не мог придумать, но лес пропустил. И умей он принимать человеческий облик, Кайса был в этом уверен, Эйм-Онк с удовольствием дал бы пинка бегущему оборотню.
— Лэйшт!!! — заорал Кайса, толком не отдышавшись от бега. — Лэйшт, ты мне нужен!
Не дождавшись ответа, Кайса, не вполне соображая, что делает, пошел прямо в озеро.
— Топиться, да? — Лэйшт вынырнул из воды, недовольный и язвительный.
— Нет, я ошибся! Ты должен вернуть эту девушку! — Кайса вцепился в Лэйшта уже знакомой тому мертвой хваткой, готовый тут же перекинуться в медведя.
— С чего это? — вздохнула нечисть, не пытаясь даже освободиться.
— Потому что это был квирр! — Кайса понимал, что практически загубил абсолютно невиновного человека, и от этого понимания становилось жутко, что бы там ни говорили об оборотнях. — Послушай, я бы привел тебе этого духа, но тебя же они не интересуют… Да ты хоть слушаешь меня?
— Ты обманул меня? — нахмурился Лэйшт.
— Нет! Это квирр обманул! И тебя, и меня! Знаешь, по-хорошему верни человека на землю, иначе я тебя где угодно достану, вот увид…
— Увижу я, — буркнул Лэйшт. — Лес уже увидел! Раз пустил и обманщиком не посчитал… Руки убери и выйди из озера, очень тебя прошу!
Кайсу трясло. Это жидание показалось едва ли не более долгим, чем предыдущее.
— Какого кв… лешего? Я же совсем недавно ее принес, почему она, как… как мертвая уже?!
Лэйшт удивленно посмотрел на девушку на своих руках и передал ее Кайсе.
— Да живая она… А ты помнишь, в каком виде ее сюда притащил? Возись теперь!
Бард вздохнул, успокаиваясь, а Лэйшт, махнув на прощание рукой, пошагал обратно в свое озеро, бормоча на ходу что-то о мерзких оборотнях, которым даже лес помогает.
— Спасибо, эквиска…
Нечисть отозвалась коротко и нецензурно.
И вот в третий раз Кайса вернулся в город. Совершенно вымотанный.
Король принял его второй раз и выслушал молча, потом покачал головой.
— Иногда и низшие духи могут обмануть всех… Но бедняжка была, видно, совсем измучена, раз удалось так легко довести ее до преступления…
— Что с ней теперь будет?
— Отлежится во дворце, лекарь ее посмотрит, — пожал плечами Его Величество. — Нормально все будет. Но ты, Ортор… извинись уж перед ней потом…
— Конечно…
— И удача, да… Держи, — король вновь бросил своему офицеру хорошо знакомый фиал и задумчиво снял с шеи медальон, стянул с пальцев пару колец, достал из кармана маленькую бронзовую статуэтку.
— Я не…
— Ты успел ее спасти, — прервал его король и добавил:
— Ты еще до ужина спас двух девушек сразу, не каждому герою удавалось! — и усмехнулся так, что сразу стало ясно, что безумный, дурацкий день уже закончился и можно спокойно идти петь, пить и спать. Но сначала — купить удачу.
Зелье — проглотить, статуэтка — в карман. Удача не покинула тебя, Ортор…
Глава 6. Новое знакомство
Риннолк стояла на заднем дворе, возле королевских конюшен, откуда совсем недавно вывели ее Репея, уже взнузданного, с притороченными к седлу дорожными сумками и шпагой в ножнах. Риннолк стояла и смотрела на небо, сжимая в руках остальные свои вещи — колет и смотанный шарф, в которых сейчас было слишком жарко, пояс с кинжалом, шляпу и поясную сумку-кошель. Стояла так и смотрела вверх. От горячего яркого солнца болели и слезились глаза, но пусть лучше болят и слезятся, чем снова над ее головой сомкнется темная вода, куда ни один луч не проникает.
Ладно, хватит… Пора идти. Риннолк опустила голову. Перед глазами плыли желтые пятна…
Кайса, подошедший недавно, стоял в десяти шагах от нее и наблюдал. Наблюдал за наемницей, а думал о Вирхен.
Прощание с ней вышло странным и спутанным, как и все их недолгое знакомство. Чистый-чистый взгляд, дрожащие губы, лучи солнца в светлых волосах — об этом можно было бы спеть, только все слова, приходившие на ум, казались нелепыми и бездушными. Объяснил, рассказал, даже о чем-то пошутил… и все. Не повезло девочке со спасителем. Хоть бы руку ее, что ли, поцеловал — так, кажется, принято.
Ты редкий дурак, Элле-Мир, даже для спасенной тобой девушки нужных слов не нашел — так чего уж говорить о той, кого ты едва не угробил?!
Пока Риннолк смотрела на небо, она была похожа на статую. Потом — на голема. Или на куклу. Скованность, четкость и угловатость в движениях, пустой взгляд… Был пустым, пока она не протерла глаза и не разглядела барда. Губы сжались в тонкую линию, правая рука подозрительно дернулась, шаг сделался чеканным.
Конечно, она уже знала, как обстояло дело. Понимать, что твой разум был полностью подчинен злобному духу, это отвратительно… Риннолк думала, что стало причиной? Неужели сыграла свою роль эта постоянно приходящая поздней весной простуда? Или виновата сестра? Да… еще уздечка… Было до боли, до одури жаль магической вещицы и памяти, которую она хранила.
