— Ты уже завалил Исцеление, — упрямо вздернула подбородок.
— Ты тоже.
— Мы пересдали.
Это была чистая правда. Профессор, который хоть и был закоренелым расистом, к вампирам и людям относился терпимо — и она с Янушем и Габриелем исцелили-таки своего зомби, придя к Вику через пару дней после проваленного экзамена. Нас с Зармике такие привилегии не касались.
Курносое личико поднялось еще выше к темному потолку аудитории, а мне возразить было нечего. У неё ни одного провала.
— Всё равно. Профессор Ксавье, записывайте мне ноль баллов, а Лаэли пусть будет в паре с ифритом. — Нет уж, ты останешься. Ксавье сморщился, раздраженно махнул рукой в сторону ифрита, который несколько потерялся в происходящем.
— Иди в билиотеку, скажи Стейси Брайтон, которая там работает, чтобы пришла. Она будет твоим партнером. Не успеешь вернуться за десять минут…
Давид пулей выскочил в дверь. Ксавье, не видя никакой разницы, жестом указал ифриту на Сессен, которая прежде была в паре с демоном, унесшимся забирать из библиотеки свою клыкастую подружку. Инферналка кровожадно улыбнулась и облизала губы.
— Приступайте.
ЛАЭЛИ
Темный эльф прикрыл глаза и чуть улыбнулся, расслабился и размял руки.
— Не получилось улизнуть, рыжая?
— Не лучше, чем у тебя, серебристый. Кто первый?
Снова обмен взглядами, пожатие плечами. Натянула перчатки из тонкой кожи, чтобы не повредить руки, раставила свечи. Anima Mobila — я видела, как его выполнил Карл Тапок во время Второй мировой войне в Праге, читала теорию… но никогда не выполняла сама.
— Кого ты будешь призывать? — полюбопытствовал Дар. — Из Хеля или Асгарда?
— Не знаю, где он… — замерла, тряхнула головой. — Ильмаринен, один из основателей МУМИ.
— Сосуд Хаоса? — змеиные зрачки дроу, и без того вертикально-острые, еще сузились.
Я задержала дыхание, потом кивнула.
— Наверное.
Потому-то и хочу обменять его душу на твою, о мой бездушный, но все понимающий друг. И вот сейчас он опустил веки, пряча знание — о том, что приходит ко мне в ночных кошмарах.
Кстати о кошмарах. Откопала недавно одно такое аклятье…
— Лаэли, время идет! — профессор Ксавье напомнил о своём существовании.
Когда душа Ильмаринена вошла в тело Дара, темного эльфа сотрясла мелкая дрожь — потом он встрепенулся, неловко взмахнул руками и принялся рассматривать потолок аудитории. Больше ничего интересного ему не предоставлялось в его положении — то есть лежа на полу в позе морской звезды, как упало тело, лишенное духовного стержня. Голову же повернуть Принц Хаоса не удосуживался.
Тогда я опустилась на колени, порадовавшись машинально, что одела юбку длинней обычного, щелкнула пальцами перед его носом, будто выводя из гипноза.
— Ильмаринен?
Взгляд янтарных глах медленно сфокусировался на мне. Никогда еще лицо чертового дроу не знало такого мягкого выражения… я думала, черты его лица привыкли только к маскам презрения или равнодушия. Но ведь сейчас это был не он! И, странное дело, — самоубеждение это было или что — рядом с этим, другим Даром я не чувствовала опасной дрожи, жыхание не перехватывало. Пришло сомнения: а правда ли дело только в теле, как ты раньше предполагала? Если нет, игра стновится опасной… со своим телом я еще худо-бедно могу совладать (иногда получается), с разумом и сердцем — вряд ли.
— Ага, — сказал основатель МУМИ, острожно, как на скользком льду, приподнялся на локтях, потом встал, покачиваясь.
Я поддержала его под локти. Непривычно, наверное, после стольких лет в… Кстати, о птичках.
— Скажите, а вы откуда? Я имею в виду, из Асгарда или из Хеля.
— Девочка, — улыбнулся маг. — Как ты думаешь, куда мог попасть чародей с моим жизненным опытом? Нифльхельм. А это, похоже, подземелья моего дорогого друга Сетха.
— Бывшие, — было безумно интересно наблюдать за душой, неожиданно обретшей тело. — Сейчас здесь хозяйничает другой профессор. И, кстати, поясню заранее: это экзамен, я выполняю обряд Anima Mobila, и вам не повезло оказаться жертвой эксперимента. Извините.
— Ничего, как-нибудь переживу. Ты ведь… Лаэли.
Он дождался моего кивка, затем продолжил.
— Ты вызвала не душу Ильмаринена, а её отпечаток, который остался, когда маг умер и попал в Нижний мир. Но и этот скромный след осведомлен о происходя- щем в Мидгарде.
— А где он сейчас? — внутри все перевернулось. — Неужели?..
— Нет, Хаос не поглотил его полностью. Да, я вижу тебя насквозь… почти, — признался чародей. — Ты отличная колдунья, кое-что даже скрываешь от меня… безумная.
И мы поняли друг друга — и отразили однобокие улыбки. Два Сосуда Хаоса, отдавшие человеческие жизни, своё самосознание высшей силе за право пользоваться крохами с её стола.
— Но почему Ильмаринена — вас — не поглотил Хаос?
— Не успел. Милая девочка — простите мне подобную фамильярность, но мы ведь в каком-то смысле родственники, да?.. Так вот, я сумел погибнуть до того, как Хаос добрался до потаенных уголков сознания. В Хеле он бессилен.
— А в Асгарде? Хотя, что я спрашиваю, меня это не касается.
Мы вновь обменялись понимающими полуулыбками. Райские кущи и уроки игры на арфе нам не светят.
— Вы сказали, милый… ах, простите мне такую неформальность… что это — только отпечаток души Ильмаринена. Где сейчас сам он?
Гость неопределенго покрутил пальцами в воздухе.
— Он отбыл наказание в Хеле и отправился дальше. Куда — не спрашивай, девочка, не знаю.
Я открыла рот, готовая за пять минут выжать из создателя философского камня всё возможное, но пришлось прикусить язык.
— Лаэли, как прошел ритуал? Кажется, неплохо.
Ксавье оглядел Дара с ног до головы, присмотрелся к ауре и — отшатнулся.
— Профессор?..
— Малыш Ксавье, — сухая ирония куда больше напоминала знакомого мне Дара. — Как поживаешь?
— Неплохо, — ворон уже совладал с минутным смущением. Окатил холодным предупреждающим взором любопытных студентов. — А вы? Знаете, у меня была мысль призвать вас, но я не рискнул… Но от этой парочки можно всего ожидать. Спутались хаотик с некромантом.
