Высота номер два возвышалась над остальной частью плато всего на пять метров, но этого было достаточно, чтобы контролировать пространство. Дима первым добрался до метки и залёг, сканируя местность. Деревин добрался на мгновение позже и тут же стал разворачивать пулемёт.
— Чисто, — доложил он.
Обстановка успокаивала, но нервы были напряжены. Всё вокруг веяло враждебностью. В любой момент могла раздаться очередь. И пусть здесь царствует вакуум, но звуки хорошо передаются и через поверхность.
Взвод неспешно продвигался в сторону Объекта 1, как окрестили искусственные сооружения перед высадкой. Встревоженная вековая пыль уже успокоилась и теперь не мешала сканерам. Чёткость картинки существенно возросла. Оставалось надеяться, что всё и будет продвигаться в таком же ритме…
* * *
…Белоусов заметно нервничал. Фаррел всё-таки высадил сначала десантников. Очень плохо, а ведь адмирал обещал, что никаких помех не будет!
«Кажется, Фаррел решил поиграть в солдатиков», — думал Александр Николаевич. — «Они же мне тут всё затопчут!»
Учёный покосился на двух сопровождающих его десантников.
«Хотя… с другой стороны, я первый, кто высадился на этой планете! И у меня не будет конкурентов! То-то Радненко так хотел полететь!»— эта мысль подстегнула азарт. Он, как и любой другой археолог был немного игроком, а сейчас он становился первым ксеноархерлогом. Потрясающе! Белоусов уже представлял своё триумфальное возвращение на Землю, в руках он держал сенсационные открытия, которые перевернут представление об истории Галактики. Его имя впишут во все учебники! Его будет знать весь мир!
Александр Николаевич твёрдо решил воспользоваться моментом и сразу же проникнуть на Объект 1. Вот только как скрыться от глаз десантников? Солдаты вряд ли пустят его.
«Будем играть на авторитете», — решил он.
Насколько понимал Белоусов, всё складывалось удачно. Как и предполагалось, каргонцев не было. Учёный уже видел «сооружения». До них оставалось всего около сотни метров. Перемещаться было трудно, но он, поглядывая на десантников, научился передвигаться.
Квадратные «постройки» вблизи казались более похожими на насыпи. Фонарик выхватывал лишь небольшую площадь и мало что позволял разглядеть.
«Первым делом стоит поставить освещение», — подумал Белоусов. Он уже представлял планировку лагеря.
— Осторожно! Ничего здесь не трогайте! — прокричал по связи Белоусов, заметив, что десантник что-то рассматривает.
В один прыжок учёный оказался около него. Здесь располагалось круглое отверстие диаметром примерно в метр.
— Это какая-то дыра, — сказал солдат.
— Это не дыра! — возразил Александр Николаевич, опустился на колени и посветил фонариком. — Это чудо…
Бесконечный туннель уходил вдаль. Свет терялся на его просторах. Белоусов осмотрел поверхность. Она была покрыта слоем мелкой пыли. Он дотронулся рукой, и она посыпалась.
— Простите, мы не можем вас пустить туда, — раздался голос десантника.
— Это важный археологический объект. Я должен всё обследовать. Вы же проверили его?
— Да, взрывчатых веществ не обнаружено.
— Тогда я займусь своей прямой работой, — сказал учёный.
— Не имею права….
В этот момент Белоусов почувствовал, что земля из-под ног куда-то ушла. Мир перевернулся. Что-то промелькнуло перед глазами. Он почувствовал, что падает! Кто-то крепко схватил его за руку. Учёный дёрнулся, пытаясь освободиться, но в следующее мгновение понял, что его держит всё тот десантник, а он весит над пропастью!
— Держитесь за мою руку! — крикнул солдат.
Белоусов дотянулся и ухватился за своего спасителя. Десантник довольно легко вытащил его. Сейчас человек в скафандре весил не более сорока килограмм. Очутившись на твёрдой поверхности, Белоусов сразу же услышал ругань спасителя, но не стал отвечать: учёный находился в шоке. Всё случилось настолько быстро и неожиданно!
Александр Николаевич начал понемногу успокаиваться, но так и не поблагодарил десантника.
«Как же я мог упустить?! Ведь старинные перекрытия уже потеряли свою прочность».
— Я же говорил, что нельзя соваться без разрешения! — донёсся голос комвзвода в наушнике. Белоусов поморщился, словно от зубной боли, но ответил:
— Господин Женин, давайте сразу определимся: я выполняю свою работу, а вы — свою.
— Я не против, но если бы за вас не отвечал, а поэтому попрошу больше в авантюры не влезать! Вы понимаете, что сейчас ставите всю операцию под угрозу?
Гордость Белоусова была ущемлена: какая ещё угроза?! Это археологический объект. Да кто он такой, чтобы распоряжаться одним из лучших археологов Земли?! Всего лишь заштатный солдафон, который чаще работает руками, нежели головой!
— Послушайте. Я здесь главный. У меня приказ от Совета Лиги Наций. Вам понятно?
Видимо, Женин хотел что-то ответить, потому что связь донесла вдох, но в разговор включился начальник СБ.
— Что там происходит? — спросил Лунько.
— Этот… — с раздражением начал Женин, и, видимо, хотел что-то ещё добавить. — Александр Николаевич решил проверить один из туннелей, которые мы нашли. Конструкция не выдержала…
«Один из?!»— мысленно воскликнул Белоусов. — «Так их несколько!»
Всё, теперь он даже не слышал, что ему говорит Лунько. Плевать он хотел на них всех вместе с капитаном. У него есть дело! Его миссия самое важное, что есть сейчас. Адмирал выдал ему карт-бланш на любые действия и предупредил Фаррела об этом!
«Хотят обеспечить безопасность?! Пожалуйста, это их работа, но только не за счёт моих исследований».
Пока Женин отвлёкся, учёный легко отколол небольшой кусок материала явно искусственного происхождения, похожий на коррозийный металл.
«По крайней мере, собрать образцы грунта они мне позволят. Это точно», — думал он, пряча находку в карман.
* * *
Следует отметить, что искин «Звёздного Ястреба» являлся довольно молодым, а, следовательно, если говорить человеческим языком, любопытным. В этом крылась причина его вопросов. Жажда знаний закладывалось в программу, поэтому инженеры, работающие с искусственными интеллектами, должны были знать не только области высоких технологий, но и логику, диалектику, метафизику и так далее. Из всего этого складывался «характер» машины, если угодно, её душа. Хотя я, признаться, всегда был сторонником того, что машины не обладают разумом, а лишь удачно его имитируют. Так это или нет, но в любом случае я для Ястреба являлся неоспоримым авторитетом, и не потому, что я знал больше его, вовсе нет, скорее наоборот, а потому, что так записано в его программе: инженер — царь и бог в одном флаконе. И это не подвергается сомнению.
