— Приветствую вас. Мы знаем, зачем собрались.
Место это он выбрал частично из-за его расположения, а частично как напоминание о разрухе.
— Время на сборы было отпущено небольшое, и я благодарю всех за то, что вы успели за эти дни приехать. Давайте же и сейчас встречу нашу не затягивать. Людям, что живут здесь, нужно вернуться сюда для ночлега.
Корентин перевел его слова на галльский язык для тех, кто не знал латыни. Арморикские диалекты имели много общего.
Вортивир поднял руку, и Грациллоний дал ему слово.
— Надо бы, тем не менее, прояснить все вопросы, — заявил трибун Дариоритума Венеторума. — Мы не стая гусей, спешащих по первому зову. — Несколько галлов, похоже, обиделись, и Корентин сделал перевод более тактичным. Вортивир, знавший оба языка, переводом остался недоволен. Грациллоний нахмурился, но, так как он слишком нуждался в трибуне, ответил:
— Объяснитесь, сэр. Может, мы выясним это между собой, а потом епископ доложит всем суть вашего высказывания.
— Без сомнения, — размеренно произнес Вортивир, — нам угрожает страшная опасность. Похоже, это самое большое нападение из тех, что когда-либо переживала Галлия, хотя они пока и находятся в добрых трехстах лигах отсюда.
— От границ Арморики гораздо меньше, — прервал его старый моряк Боматин Кузури, представитель бывших жителей Иса. — И они движутся на запад.
— У нас есть гарнизоны и местные резервисты, — напомнил Вортивир.
Грациллоний не мог удержаться от горького высказывания:
— Слишком хорошо мы знаем, чего они стоят. Оглянитесь вокруг. Воргий когда-то был первым городом Арморики.
— После Иса, — сказал Боматин в бороду.
Ветеран Друз поднял руку и после кивка добавил:
— А вспомните о городах, что пали за этот месяц. У них были и гарнизоны, и резервы, и высокие крепостные стены с катапультами в придачу.
— Если ничего не будем делать, варвары сожрут нас поодиночке, — заявил Грациллоний.
Вортивир:
— Вы хотите собрать эти нерегулярные сторожевые отряды — «общества», «братства», «спортивные клубы», — которые вы сформировали, и думаете с ними держать оборону?
Грациллоний покачал головой:
— Нет, сэр. Нам нужна мобильность. Мы не можем содержать армию… — «Ну, вот, я употребил это слово», — подумал он. — …Такую как эта, более десяти-пятнадцати дней. Нам не хватает организации. Каждый человек должен будет принести с собой еду и спальные принадлежности, и что там еще. Если возложить все на плечи людей, то превратимся в сборище бандитов. Мы с вами должны сделать что-то для экипировки: продукты, вьючные животные, может, несколько повозок. Понадобятся и хирурги. Создать своего рода комиссию, которая сможет заплатить за еду и экипировку. Нет смысла сидеть в крепости и ждать, пока не начнется голод. Варвары могут обойти нас. Народ это прекрасно знает. Люди не глупы и поймут это сами. Прежде всего, они не придут к нам. Останутся дома и приготовятся бежать вместе с семьями. Я бы и сам так поступил на их месте. Мы же должны доказать, что сможем дать отпор.
Вортивир:
— Как только ваша армия начнет действовать, само ее существование будет нелегальным. Ей нужно будет сделать то, что нужно, быстро и расформироваться, затеряться среди населения, прежде чем правительство направит против нее войска.
Поднял кулак Бэннон, староста Дохалдуна.
— Вот тут-то Рим и показывает, чего он стоит! — закричал он.
Дораний, молодой человек из Гезокрибата, представлявший здесь пожилого Рулла, заговорил на латыни:
— А мы еще и налоги им платим.
Грациллоний:
— Подождите, подождите. Мятежа я не допущу. Сами знаете, чем кончилось это в Британии.
Вортивир:
— Да вы и сами поднимаете мятеж, сэр. Прошу всех обратить на это внимание. Сначала всем нужно разобраться, что мы предлагаем, прежде чем что-то делать. Иначе посеем панику и беспорядки.
Дораний:
— И что тогда? В Гезокрибате осталось несколько здоровых мужчин. Мы с ними пойдем на эту орду? Вы это предлагаете, Грациллоний? Нас просто уничтожат.
Виндолен, бывший багауд, знавший латынь:
— Мы прихватим с собой в ад много народу.
Бэннон, поддавшийся общему настроению:
— Далеко мы не уйдем, если у нас кончатся запасы пищи. Наши парни хотят защищать свои дома, а не жирных римлян. — Раздался одобрительный гул.
Грациллоний:
— Постойте. Конечно же, мне известно наше бедственное положение. Поход я вам не предлагаю. Но вспомните: германцы не монолитная армия вроде римлян. Это просто сборище банд, насчитывающих от нескольких десятков до двухсот — трехсот человек. Бьюсь об заклад, у них каждый день вспыхивают драки и убийства, а за убийствами следует кровная месть. Нам надо их рассеять и связи их расстроить. Более мощные отряды разбираются со слабыми, а затем идут на запад и грабят все, что попало. Некоторые группировки идут быстро и обходят города, потому что сил у них недостаточно. Скоро они подойдут к Арморике. Полнозахватного наступления не произойдет, уверяю вас, но территория будет ограблена. Нам надо подключить разведчиков и курьеров, расставить маяки.
Вполне возможно, что тогда мы обнаружим одну-две такие банды и уничтожим их. Если они нам и не встретятся, не потеряем ничего, кроме времени, зато приобретем опыт. А опыт нам еще пригодится. Если же повстречаемся с германцами и разобьем их, то слух об этом распространится очень быстро. Тогда короли поймут своими куриными мозгами, что от нас лучше держаться подальше. Увидят, что это накладно: ведь римляне получат дополнительное время и мобилизуют против них свои силы. Арморика, по сравнению с югом, страна бедная.
Дораний:
— Особенно после того, что варвары сделали с ней в прошлом столетии.
Боматин:
— И все благодаря Риму, который должен был защищать ее.
Грациллоний:
— Я предупредил: никаких бунтарских разговоров. Клянусь Геркулесом, если кто-нибудь выскажется в этом духе, я заткну ему рот его собственными зубами.
Корентин:
— Спокойствие, братья. Во имя Господа, не ссорьтесь.
Вортивир:
— И все же, Грациллоний, вы и собрание созвали, вы и братства создали.
Грациллоний:
— По необходимости.
«Начал я давно, постепенно, когда был еще королем Иса, — думал Грациллоний. — Я тогда еще не представлял, что происходит и куда идет дело. А сейчас что же, знаю?»
— Я потом поставлю этот вопрос перед Стилихоном, перед императором.
Он принял это решение недавно.
— Пусть обезглавит меня, если захочет.
Вортивир:
— О нет, друг мой. Мы все в вас очень нуждаемся.
