И второй билет в кармане, купленный на последние деньги. Я тогда его все же не пригласила. Не решилась. Но, если честно, это было неважно - любовь, она же в сердце живет, внутри, а не вовне!
Я почувствовала, как Борис Иванович сжал мою ладонь - не отвлекайся, мол, на глупые рассуждения.
Едем дальше. Итак, концерт. Толпы людей перед первым гуманитарным корпусом. Физики и лирики, в одном месте.
"Есть билетик?" - то и дело раздаются вопросы.
Осчастливленная внезапным и бесплатным, но таким вожделенным прямоугольником бумаги девчонка-физичка. Танька. И, наконец, полный зал народа. И я, сомневаюсь, права ли, что не пригласила…
…Но рядом сияет все еще не верящая в удачу новообретенная подруга, и сердце переполняется любовью и благодарностью ко всему сущему. На сцене появляются они. Один, почти лысый и второй, небольшого росточка. С гитарами наперевес. Зал взрывается овациями и затихает. Первые шутки, приветствия, аккорды. Концерт. И постепенно разогревающаяся толпа.
Я хочу быть высокой сосною,
Чтобы жизнь не прошла впопыхах,
Чтоб знакомый орел надо мною
Ежедневно парил в облаках.
Физики и лирики, качаясь, представляют собой одно целое.
Чтоб корнями широко раздаться.
И, стоять, не считая года!
Чтобы шишками сверху кидаться
Без опаски попасть не туда!
Между людьми, еще совсем недавно разобщенными, стираются границы.
Я хочу быть высокой сосною,
Чтобы время катилось рекой,
Чтобы ты, проходя подо мною,
По коре проводила рукой.
Куда не бросишь взгляд, везде радостные лица. Вот вспыхнули первые зажигалки. Меня несет куда-то, я растворяюсь в толпе себе подобных…
"Иваси" поют последнюю песню.
Если климат тяжел,
И враждебен астрал.
Если поезд ушел,
И все рельсы забрал.
Если пусто в душе,
И не любит никто -
Это значит, это значит,
Означает это, что:
Пора по пиву, пора,
Пора по пиву, пора,
Пора по пиву, пора,
Пора по пиву, пора,
Пора по пиву, по пиву, по пиву пора,
С ним не берет мороз, и не страшна жара!
Гимн пофигизму.
И все поют вместе с исполнителями. Кто как может, в меру вокальных способностей. И я тоже - мне все равно, кто и как меня оценит. По-моему, друиды тоже поют. Я успокаиваюсь. Все и впрямь будет хорошо. Потом вздрагиваю и открываю глаза. И бессмысленно улыбаюсь. Передо мной огромная кошачья голова с бездонными глазами цвета хвои. Живыми и вполне себе вдохновенными. Получилось!
Надо ли говорить, что с Маней после этого случая мы накрепко подружились?
А сосняк друиды восстановили всего за несколько часов.
* * *
Между тем пришел декабрь-месяц, а с ним и зима. У ворот встали стражи-воины. Огромные, закованные в броню, неподвижные. До поры - до времени. Мне начальство объясняло их принцип действия, но я только поняла, что они не живые, и что им ни мороз, ни жара, ни маги-самородки - не помеха. А еще почувствовала, что Борис Иванович не очень-то одобрял этих киборгов.
– Есть у меня подозрения, - сказал, - что не в помощь нам они тут появились. Совсем не в помощь.
– А зачем тогда? - удивилась я.
– Сам не знаю, - грустно ответил наставник. - Но догадываюсь. Знаешь что? Приходи вечерком ко мне в гости. Поговорим.
– Политика?
– Не совсем. Придешь - узнаешь.
Вот так получилось, что поздним декабрьским вечером я, вместо того, чтобы укладываться спать в своей избушке, устраивалась в кресле. С ногами, по своей привычке. Откуда ни возьмись, появился плед. А вслед за ним и Гоша:
– Испей, - скупо улыбнулся он. Подал малюсенькую чашечку. В ней плескалась зеленоватая жидкость.
– Что это?
– Хозяин пожелал гонять чаи по-китайски, - вспрыгнул домовой на спинку кресла. Пристроился у правого уха. - Ему экзотика, а мне - бегай.
– Ничего, тебе полезно, - устремил на него ржавый взгляд Борис Иванович.
Гоша исчез.
– Приходи сюда завтра, когда хозяина не будет, - послышалось возле левого уха. - Полезному трюку тебя научу.
Я покосилась на начальство. Оно смотрело на меня в упор. Делало вид, что ничего не услышало. Но я почему-то была уверена в том, что наставник не только расслышал слова домового, но еще и увидел его, невидимого для меня.
Скрипнула дверь. В горницу вошли Антон и старший друид.
– Извини, Иваныч, задержались, - огладил редкую бороденку дед. - Куда нам?
– Растите свои пеньки где хотите, - отмахнулся от извинений Борис Иванович. - Только потом убрать не забудьте… А ты откуда?
Кто откуда?
Я проследила за взглядом начальства. В окне маячила Манина голова.
– Из леса, вестимо, - блеснул познаниями в области российской классики молодой друид.
Повторно скрипнула дверь. Многоножка вползла внутрь.
– Почему не на посту? - подпустило начальство строгости в голос.
– Оставь ее, Иваныч. Может, ей неуютно среди киборгов, - вступился за деревянную гостью старый друид.
– Неуютно, говоришь, - побагровел глазами Борис Иванович. Забарабанил пальцами по столу. - Неуютно… Мне тоже неуютно. В моем доме…
Атмосфера сгустилась. Маня повертела головой от одного друида к другому, и направилась ко мне. Подползла, свернулась кренделем возле кресла. Антон, искавший место для выращивания посадочного места, потер руки, и двинулся к нам. Уселся на многоножку. Борис Иванович, было собиравшийся что-то сказать, махнул на Маню рукой: хочешь - оставайся!
Маня обрадовалась. Шибанула ласковым теплом - аж до меня долетело. Антон блаженно прикрыл глаза.
Начальник Заповедника пристально оглядел нашу компанию.
– Максим, посмотри на них, - сказал. - Друзья-товарищи. А знаешь… Я кое-что придумал. Подойди-ка…
Друид Макс послушал, покивал головой, и, усевшись на сотворенный тут же пенек, принялся что-то мастерить.
Появился Гоша. Оделил всех чашечками. Вздохнул.
– Давай сюда чайник, - сжалился над ним хозяин. - Сам справлюсь.
Чайник, а с ним и прочие принадлежности чайной же церемонии материализовались на столе. Маг протянул ладонь - в чайник полилась горячая вода. Выпитая чашечка исчезла из моих рук. Спустя мгновение появилась снова. Уже полная.
Я наслаждалась жизнью. Устроилась в кресле, укуталась в плед, приготовилась слушать умные разговоры. Несмотря на поздний вечер, меня не клонило в сон. Чаек бодрил.
– Итак, - разливая чай по маленьким чашечкам, повел Борис Иванович разговор о событиях месячной давности, - мы имеем кого-то, кто напустил магов на Маню. Признаюсь, я все это время ждал повторной атаки, но ее так и не последовало.
– Странно все это, - не поднимая головы от работы, произнес друид Макс. - Повредить-то Маню повредили, а нападение не продолжили. Территория тогда на сутки без охраны осталась - атакуй - не хочу.
Многоножка посмотрела на него. Друид ответил ей долгим взглядом. Маня снова уставилась на огонь.
– Мне вот что интересно, - задумчиво произнес Борис Иванович, - Не такой человек Мыкола Ромуальдович, чтобы так взять и напакостить, что он это фактически проделал со своим телефонным трепом.
– Но его все равно нельзя сбрасывать со счетов? - вступил в разговор Антон.
