Библиотека лент, принадлежащих Улью, была наиболее эффективным хранилищем общей информации, собранной со всей Галактики, исключая Сектор Патруля. Рассказы путешественников с тысяч планет, история, удивительные повести — всё, что могло обогатить миры, создаваемые Мастерами сна для клиентов, было собрано в библиотеке Улья. Но можно ли определить, какие ленты заказывали подозрительные Мастера? Это единственное, что не смогли разнюхать для неё. Она знала имена этих Мастеров: Иза и Динамис. Обе были А-Мастерами, но предположительно, ни та, ни другая не имели десятого разряда и никогда не отдавались в аренду за пределами Улья. Память Яхач, высосанная так тщательно, как только умела наука Патруля, дала смутное изображение Изы, Динамис же оставалась совершенно неизвестна. Она была молода, из поздних Мастеров, чей талант достаточно выявился лишь в юношеском возрасте, а не с раннего детства, как у большинства тех, кого обнаруживали и брали в Улей для тщательного обучения.
Иза создала два сна, убившие её клиентов. По всем планетным законам она теперь была вынуждена перейти почти на растительное существование. Динамис повезло больше. Хотя для неё потребовалось стирание, Фустмэм настояла на длительном перепрограммировании.
Само сновидение не было чрезмерно сложным делом, хотя и было очень важным в этом мире. Машина связывала Мастера и клиента через шлемы, Мастер входила в состояние галлюцинаций, в которых клиент принимал деятельное участие. Тип действий выбирался им заранее. Он мог вернуться в прошлое, мог исследовать другие миры, путешествовать в воображаемом будущем. Если заказывался длительный сон, например, на неделю, то Мастера и клиента питали внутривенно. Но в любую минуту клиент мог потребовать пробуждения.
Однако пять человек спали до смерти, и так и не проснулись. Раз… может, два… такое могло случиться из-за неисправности машины, слабости сердца клиента или ещё какой-либо причины, вполне естественной, но пять — это уже слишком.
Яхач хорошо знала, что Фустмэм потребовала от властей проверки каждой машины; она требовала также, и в этом её поддерживали те же власти, удостоверения о здоровье от каждого будущего клиента. Результаты освидетельствования не могли быть подделаны. И закон Ти-Кри не хотел продолжения скандала, который зашёл слишком далеко. Мастера, долгое время пользовавшие местных жителей, лишь недавно стали главным увлечением туристов, и ценность этого правители планеты прекрасно понимали.
Яхач подошла к двери, на которой было нарисовано сказочное существо, упомянутое Фустмэм, и знала, что это одна из желаемых всеми сказочных комнат в этой части дома. Это показывало, что ценность Яхач в Улье пока ещё не уменьшилась.
Хотя эта комната считалась роскошной для тех Мастеров, кто не жил в Небесных башнях лордов, она была маленькой и мало чем привлекала. Там было ложе из подушек тусклого ровно-зелёного и серого цветов — ничто не должно отвлекать внимание Мастера от работы. У одной стены стоял экран для чтения со скользящим блоком, куда вставлялась лента, на другой стене — маленькая полка с радом кнопок: Яхач могла заказать лёгкую, почти безвкусную, но высокопротеиновую и питательную еду, обычную для Мастеров.
За занавесом скрывалась маленькая личная ванна; занавес, как и ковёр на полу, тоже серые. Яхач села на ложе, размышляя, нет ли у Фустмэм какого-либо тайного способа наблюдать за подопечными. Если да — то этого всё равно не узнаешь, так что надо быть в любой момент начеку.
Здесь было очень тихо, ни один звук не проникал извне, хотя Улей был переполнен. Опять-таки для того, чтобы Мастер мог без помех заниматься своими построениями. Видимо, тишина не производила на Мастеров давящего впечатления. Их жизнью был сон, а внешний мир казался им неинтересной тенью.
Она подошла к диску, заказала питьё и с благодарностью приняла чашечку горячей жидкости. У неё пересохло во рту, и она знала, что это обычная реакция на приближающуюся опасность. Сухость губ и языка, влажность ладоней предупреждали, что следует пустить в ход технику, которой она так долго обучалась.
Ждать всегда трудно. Если человек кидается прямо в действие, он пропадёт в нём. Но сидеть и ждать… Скоро ли появится другой игрок Гиона? Она даже не знала, кто он и насколько она может на него рассчитывать. А она не любит работать вслепую. Это совсем не походило на то, в чём она раньше участвовала. И с каждой минутой ей это нравилось всё меньше.
— …я попросил бы эту Яхач.
Руки Фустмэм лежали на краю панели контроля памяти. Она одарила Бара немигающим взглядом, настолько безразличным, что он начал думать, не впала ли сама правительница Улья в какой-нибудь сон. Затем она заговорила без каких-либо модуляций в голосе:
— Вы говорите, что лорд Осдейв рассказывал вам о ней. Да, он нанимал её. Но вы должны понять, Лорд, что она ещё не перепрограммировалась на новые серии, поскольку вернулась в Улей всего два дня назад. Вы не сможете выбрать собственный сюжет…
Бар открыл поясной карман и достал серебряную кредитную пластинку.
— А я вовсе и не требую серий, установленных специально для меня. В сущности… мне просто интересно посмотреть, как работает это… эти сны в Ти-Кри. Любая программа, сделанная ею для лорда Осдейва, вполне подойдёт и мне. Вы понимаете, я просто хочу попробовать.
Взгляд Фустмэм на несколько секунд перешёл на его кредитную карточку. Бар и сам отроду не держал в руках такую: неограниченный кредит на любой планете, где Совет имеет посольство.
— На единовременный сон, — сказала Фустмэм, — цена выше, поскольку Мастер не имеет обеспечения на будущее.
Бар пожал плечами:
— Цена не имеет значения. Но я хочу, чтобы это была Яхач. Осдейв столько наговорил об её снах, когда я виделся с ним в последний раз.
Фустмэм снова одарила его тем же невыразительным взглядом. Но её рука потянулась к одной из кнопок на маленькой панели и дважды нажала её. На видеоэкране мелькнул узор, не лицо. Она взглянула на него и положила руку на кредитную пластинку.
— Она ещё не прошла переподготовку. Ну хорошо, раз вы принимаете серию Осдейва, это можно сделать. У вас есть сертификат здоровья и стабильности?
Он подал ей кусочек перфорированного пластика. Она взяла его и сунула в щель контрольной панели. Серия щелчков — и узор на экране изменился.
— А разве в этом есть опасность? — решился открыто спросить Бар, разыгрывая инопланетника, незнакомого с процедурой Улья. Он считал такой вопрос вполне законным.
— А-Мастер десятого класса, — ответила Фустмэм, — может создать настолько живой сон, что тот целиком захватывает клиента. В таких случаях любая нагрузка на сердце или мозг может дать очень серьёзные последствия. А мы, естественно, не хотим этого. У нас есть штатный врач. Но окончательное решение прервать сон всегда остаётся за клиентом. Если сон вам неприятен, вы кладёте ему конец. Поскольку вы мысленно связаны с Мастером, вы тут же сообщаете ей, и она отпускает вас.
