«Вот так. Он уходит. Уходит из моей жизни, не сказав ни слова».
Фелисина провожала Бодэна взглядом, и у нее вдруг защемило сердце.
— Ты до сих пор не поумнела, Фелисина, — накинулся на нее Геборий. — Пойми: он нам нужен, а мы ему — нет.
— Я готов пойти вместе с ним, — заявил Кульп. — Идемте, Геборий. Оставим эту злую ведьму здесь. Надеюсь, Клобук смилостивится над нею и быстро приберет к себе.
— Почему мы застряли? — топнула ногой Фелисина.
Кульп не желал на нее смотреть.
— Пошли, Геборий, пока не поздно. Я обещал Дюкру, что спасу вас. Я должен выполнить свое обещание. Решайтесь. Этой девчонке на всех плевать.
Бывший жрец Фенира обхватил себя культями рук.
— Видите ли, Кульп, я обязан ей жизнью.
— А я уж думала, ты об этом забыл, — процедила Фелисина.
Он покачал головой.
Кульп вздохнул.
— Ладно. Решение принято. Думаю, Бодэн без нас не пропадет. А теперь идемте дальше, пока я не расплавился. И как понимать ваши слова, Геборий, что Танцор до сих пор жив? Может, вы расскажете поподробнее? Знаете ли, меня это так ошеломило…
Фелисина не слушала их разговор.
«Твои ухищрения, дорогая сестрица, ничего не изменили. Твой посланец хладнокровно убил моего возлюбленного — единственного во всей Макушке человека, кто хоть как-то заботился обо мне. Заботы Бодэна не в счет. Я была его заданием, и не более. Но какого же чурбана ты избрала для слежки за мною! А с какой важностью он носит в себе отцовские тайны! Ты проиграла, Тавора. Я все равно тебя найду. Там, в моей кровавой реке. Это я тебе обещаю».
— … магии.
Произнесенное Кульпом слово мгновенно оборвало поток размышлений. Поймав на себе взгляд Фелисины, маг зашагал быстрее. Невзирая на зной, лицо его было бледным.
— О чем ты сейчас говорил?
— Я говорил, что буря, догоняющая нас, — магического происхождения.
Фелисина обернулась. Холмы, откуда они с Бодэном пришли, скрылись за песчаной завесой. Буря, словно чудовище, неотвратимо ползла вслед за ними.
— Нужно бежать, — тяжело дыша, сказал Геборий. — Если мы сумеем добраться до холмов…
— Теперь я знаю, где мы! — закричал Геборий. — Это Рараку! На нас движется вихрь Дриджны!
Впереди, в нескольких сотнях шагов, поднимались зубчатые, выветренные склоны холмов. Между ними темнели глубокие лощины.
Все трое бросились бежать, зная, что не сумеют вовремя достичь холмов. Вскоре ветер ударил им в спину. Еще через мгновение их плотно обступила песчаная стена.
— По правде говоря, мы должны были отправиться на поиски трупа Шаик.
Скрипач вопросительно уставился на Маппо.
— Трупа? Так она что… мертва? Как и когда это случилось?
«Неужели это ты, Калам? Не хочется верить».
— Искарал Паст утверждает, что ее убил отряд эрлитанских «красных мечей». Во всяком случае, так сказали ему карты.
— Вот уж не думал, что колода Драконов называет такие подробности.
— Я тоже в этом сомневаюсь.
Они сидели на каменных скамьях усыпальницы, расположенной двумя этажами ниже любимых помещений верховного жреца Тени. Скамьи стояли вдоль каменной стены с остатками росписи. Наверное, это были даже не скамьи, а катафалки для гробов.
Скрипач согнул ногу, наклонился и осторожно потрогал костяшками пальцев припухлость вокруг исцеленной кости.
«Эликсиры, мази… старик обещал чудеса, а все равно болит».
Настроение у сапера было неважное. Их поход откладывался со дня на день, и Искарал Паст постоянно находил новые поводы для задержки. Не далее как сегодня хитрый старик заявил, что им нужно обильнее запастись провизией. Чем-то этот жрец напомнил Скрипачу Быстрого Бена. Как и у взводного мага — замыслы внутри замыслов. Стоит распутать один клубок — тут же обнаруживаешь полдюжины других, настолько переплетенных, что руки опускаются. Бесконечные «если так… тогда эдак». А может, вся эта вереница причин и следствий и есть жизнь? И нечего убаюкивать себя сказками о каком-то предназначении людей!
От рассуждений Искарала Паста у Скрипача кружилась голова.
«Свести бы их с Быстрым Беном! Те еще колючки в заду. Оба туманно болтают про свой Тремолор. Ну хорошо, Дом Азата, родной братец Мертвого дома в Малазе. Разве это что-то объясняет? А хоть кто-нибудь знает, что на самом деле представляют собой эти Дома Азата?»
Если вдуматься — одни слухи да туманные намеки. Правильно делают жители Малаза: они едва ли не с детства учатся не замечать Мертвого дома. Если их спросить, что это за строение, ответят: «Обыкновенный заброшенный дом. Ничего особенного. Подумаешь, несколько привидений во дворе!» Вот только выражение глаз у них будет немного странным, словно недоговаривают чего-то.
А теперь еще этот Тремолор… Разумным людям и в голову не придет искать подобные «домики».
— Тебя что-то тревожит, воин? — участливо спросил Маппо Рант. — Если собрать все выражения твоего лица, хватило бы на целую стенную роспись в храме Дессембрия.
«Дессембрий. Дассем был его приверженцем».
— Наверное, я все-таки сказал нечто неприятное для твоих ушей, — добавил Маппо.
— Знаешь, у каждого наступает такое время, когда любые воспоминания неприятны. Похоже, оно наступило и у меня. Видно, старею я, трелль. И уже мало на что гожусь.
— И только это?
— Нет. Паст что-то задумал. Мы — часть его замысла. Не удивлюсь, если жрец решил нас погубить. Обычно я такие ловушки чуял заранее. Был у меня нюх на беду. А сейчас — как рукой по воде шлепаю. Одно знаю наверняка: он меня дурачит.
— Скорее всего, твои опасения касаются Апсалары, — помолчав, сказал Маппо.
— Угадал. Это-то меня и волнует. Сильно волнует. Девчонка достаточно хлебнула горя.
Масло в лампе почти догорело. Пятачок света заметно сузился. Трелль глядел на подмаргивающий фитиль, едва освещавший щербатые плитки пола.
— Я с тобой согласен, Скрипач: Паст что-то задумал. Не хочет ли он навязать Апсаларе роль?
— Какую еще роль?
— Пророчество Шаик говорит о возрождении… Сапер побледнел и упрямо замотал головой.
— Нет. Апсалара на такое не согласится. Эта земля для нее чужая, а вихрь Дриджны — пустые слова. Паст скоро сам убедится. Попомни мои слова: девчонка повернется к нему спиной.
Скрипач вскочил и начал расхаживать перед треллем. Шаги были совсем тихими. Им отвечало такое же тихое эхо.
— Если Шаик мертва, никаких возрождений не будет. Пусть Клобук роется в этих туманных пророчествах! Дриджна угаснет, а вихрь вернется в землю и будет спать еще тысячу лет. Или до очередного года Дриджны…
