Джона же, шикнуть не успев, очутилась там, где еще совсем недавно хранили соленую рыбу. Вонь ударила ей в нос с сокрушительной силой, шуриа рванулась было наружу, но добрый Кэйррон принял приглушенные вопли подопечной за очередной дамский каприз.
– Я убью тебя, щенок паршивый! Удавлю! Отравлю! – гнусаво верещала Джойана.
– Ну что вы так волнуетесь, миледи? Скоро все образуется!
И он оказался прав. Не то чтобы совсем-совсем скоро, но достаточно быстро эрна Кэдвен при помощи команды очистила палубы «Скорого» от грабителей и тут же примчалась проведать названую сестру.
– Живехонька Ее Священная Особа и здоровехонька! – радостно доложил ир-Сэйган.
– Это... точно...
В голосе Грэйн содержалась изрядная доля задумчивости, когда она извлекла очумевшую подругу из бочки. Грязь, угольная пыль, тухлая рыбья чешуя и рвота покрывали шуриа толстым слоем с головы до ног. Но бравый капрал ни словечком не солгал командирше – Ее Священная Особа была жива и вполне здорова.
Сина читала письма сестры одно за другим, предварительно сложив стопочкой в хронологическом порядке, чтобы прожить вместе с Мирари каждый день ее насыщенной событиями жизни. Разве могут дети Меллинтан оставаться в тени или пребывать в бездеятельности, когда вокруг кипит жизнь? Мирари Дагманд Эск вот уже двадцать лет со всей диллайнской целеустремленностью превращалась в могущественную Мирэйр эрн Рэймси. Она не только родила двоих сыновей и управлялась с поместьем, но включилась в общественную жизнь ролфи, не ограничившись только распространением питательных земляных клубней. Акционерное общество, женские курсы и вот, наконец, вожделенный Институт Культурных Растений, открытый при патронаже эрны Рэймси. Мирари умудрилась выбить государственное денежное обеспечение для своего учебного заведения и строила грандиозные планы на будущее.
«Вообрази себе, моя дорогая Сина, сколь много пользы принесет фундаментальное образование в здешнее сельское хозяйство. И я верю, что очень скоро наступит тот день, когда мы наконец-то забудем о голоде и недороде, а значит, и о болезнях, сопутствующих недоеданию»,– писала Мирари. А точнее, эрна Мирэйр, могущественная владетельница земель под рукой Священного Князя.
«Мать Меллинтан благословила мое начинание, и с самого начала у меня не было ни малейшего сомнения в правоте нашего дела. Теперь, когда Институт открыл двери для всех желающих...»
Это искреннее «мы» все же очень показательное слово в лексиконе Мирари. Княжна Эск осталась диллайн лишь по крови, что течет в ее жилах, в остальном же она давным-давно ролфи. Она говорит с богиней, как это делают ролфи, она живет по законам ролфи и мальчиков своих воспитывает так, что ни окружающие, ни богини никогда не усомнятся в верности маленьких волчат. Старший уже прошел посвящение Локке, за младшим тоже не заржавеет.
Сина сестру не осуждала, нет. Женщина всегда уходила в род мужа и становилась частью его семьи – это незыблемое правило. И как бы ни складывалась жизнь, в конце концов у них с Мирари навсегда оставалось детство – грустное и несчастное, с какой стороны ни взгляни. Да, их никто не любил, ни безразличный отец, ни раздраженная Миледи, зато у Сины была Мирари, а у Мирари – Сина, и этого не изменить и не забыть.
Княжна осторожно покосилась на увлеченно листающего чертежную тетрадь Идгарда. Дороже человека в ее жизни нет, и вряд ли таковой появится. Все получилось так, как получилось, еще и потому, что двадцать лет назад этот мальчик бережно взял ее ладонь, посмотрел огромными глазищами и доверчиво спросил: «Можно я буду с вами дружить, миледи-сестра?»
– Слушай, мне эта идея определенно нравится! – заявил Идгард уверенно. – Опыты по электромагнетизму господина Телберта рано или поздно должны принести какую-то практическую пользу.
Ее высочество неоднократно ходила смотреть на извлечение искр из магнита в лабораторию ученого. Настоящее чудо, как ни верти.
– Я вдруг подумала, если бы электрический ток стал видимым на разных концах провода, то можно было бы передавать сообщения по проводам. Почему, например, сочетанию искр не стать кодом для передачи?
Признаться честно, Сина увлеклась этой идеей со всей страстностью натуры. Создать что-то позволяющее людям беспрепятственно связываться друг с другом в случае крайней необходимости, очень быстро предупреждать об опасности, просить помощи – вот достойнейшая из целей. Начинать, правда, пришлось с изучения основных правил электричества, но множество неудачных опытов не отвратили ее от работы. Разумеется, господин Телберт тоже не остался в стороне: помог княжне сделать обмотку с правильной изоляцией и показал, как включать батарею в цепь.
Письма сестры были еще одной причиной. Корреспонденцию из Ролэнси в Амалер доставлял самый быстрый паровой пакетбот, но все равно плавание занимало слишком много времени.
– Отец будет доволен.
– Или не будет, – вздохнула Сина. – В последнее время он стал непредсказуем. Иногда я его боюсь.
Брат и сестра обменялись понимающими взглядами.
– Но ему ведь нужна быстрая связь с нашими островными союзниками.
Сомнение в голосе Идгарда расслышала бы даже фарфоровая статуэтка совенка, спрятавшаяся между шкатулками на каминной полке.
– Или не нужна.
В хорошо протопленном кабинете княжны, где каждая вещичка на своем месте, а книги стоят на полках строго согласно каталогу, но все равно всегда уютно, вдруг стало прохладно, словно в винном подвале. Имя Аластара у всех без исключения вызывало легкий озноб.
– Я попробую с ним поговорить.
Сина ничего не ответила. Не нужно быть пророком, чтобы предсказать реакцию Эска. Он будет против. Ибо там, где они видят пользу, он ищет способ, который обязательно применят враги, чтобы обратить новшество во зло, во зло прежде всего, самому владыке Файриста.
Княжна прекрасно знала своего отца, гораздо лучше, чем Идгард, потому что первое сказанное им слово, как она и предсказывала, было:«Нет».
– Но почему?
– Потому, что крамольна сама идея моментального общения между людьми, находящимися в разных концах страны, – зло отрезал князь. – Таким нехитрым способом бунтовщики сумеют договариваться между собой в считаные минуты. И выступить против законной власти одновременно.
Уж кому-кому, но Аластару Эску про замыслы заговорщиков досконально известно. По немалому личному опыту.
– Так же точно, как бунтовщики могут захватить твой любимый паровоз, поставить на нем пушку и обстреливать твоих же солдат. Любое изобретение можно употребить и на доброе дело, и на злодейство, – резонно возразил Идгард. – Это закон жизни.
