Добравшись до лаборатории, архимаг первым делом бросился к котлу с новой порцией парцеяда – проверить, не выпил ли кто драгоценное зелье? Например, вся та же ненасытная Зелёная Слизь. Но опасения оказались напрасными – намётанным глазом алхимик сразу определил, что из котла за время его отсутствия не пропало ни капли. Кажется, Зелёная Слизь не соврала и сожрала лишь банку с огурцами, а на другие важные вещи в лаборатории не покусилась.
Наполнив зельем кружку, Парацельс залпом осушил её и сразу почувствовал прилив сил. Откуда ни возьмись появились ангелочки и сразу же затянули «А-а-а» и «О-о-о».
– Привет, парни, — поприветствовал их чародей. – Вы как всегда вовремя, никогда не опаздываете...
Ангелочки засмущались, их щёчки покраснели. Некоторые глюки со смущённым видом начали рисовать ножками круги в воздухе.
Парацельс бросил взгляд на настенные часы и удручённо покачал головой.
— Ого, как поздно... точнее, рано, — печально резюмировал волшебник. – Воистину, если кто-то борется с режимом, как еретики и культисты, а кто-то поддерживает режим, как верноподданные Императора, то архимаг Парацельс этот режим пытается соблюдать... Но безуспешно.
Он ещё раз отхлебнул из кружки, полностью принимая бытие таким, какое оно есть – несовершенным и полным страданий. Однако, Парацельс был уже не таким, каким начинал своё путешествие вместе с Герендом. Больше он не собирался убегать от проблем.
И одну из них он решил закрыть прямо здесь и сейчас.
– Так, где эти лодыри… — архимаг щёлкнул пальцами. Прямо из воздуха перед ним возникли двое. Один – маленький старичок, завёрнутый в седую бороду словно в одеяло. Второй -- скелет в элегантном чёрном фраке.
– Утро доброе, барин, – сказал старичок.
– Всё ли у вас в порядке, сэ-э-э-эр? – протянул скелет.
На кружащих вокруг архимага ангелочков они даже не посмотрели. Привыкли уже, экая невидаль. Как говорится, барин тешится...
Парацельс сурово нахмурил брови.
– Значит так, мои своенравные слуги. По поводу вашей зарплаты за тридцать лет и прочих требований... Я согласен пойти на некоторые уступки, – покопавшись во внутренних карманах плаща, он извлёк на свет палку копчёной колбасы. – Вот, за тридцать лет безупречной работы вам обоим… при условии, что успокоите своих подчинённых! Чтобы ни о каких «равенстве», «братстве» и «любви» больше не заикались и работали как раньше!
При виде колбасы старичёк облизнулся. Скелет же с нотками лёгкого недовольства произнёс:
– Опять колбаса покушается на свободу слова…
– Ах… – ангелочки прижали пухлые ручки к груди.
– Ну ты сравнил, – фыркнул архимаг. – Такую отличную колбасу с каким-то словом... может, оно вообще того… бранное?
– А зачем мне и моим скелетам ваша колбаса? Мы её даже есть не сможем…
– Нюхайте!
– И нюхать не сможем.
– Тогда смотрите и любуйтесь, – отрезал Парацельс. – Если будете хорошо работать, через тридцать лет дам ещё одну. Договорились?
– По рукам! – закивал старичок, глядя на колбасу влюблённым взглядом.
– По рукам, – вяло повторил скелет.
– Вот и славно, – Парацельс передал колбасу домовому. – Когда налюбуетесь, отмойте кухню от Зелёной Слизи и почините парцелатор!
– Как скажете барин, – сказал домовой.
– Всё, можете идти, – сказал волшебник. – Мне надо провести важный эксперимент!
Он покосился на котёл с парцеядом.
– Уже уходим, барин, – сказал домовой, с наслаждением нюхая колбасу. – Только эта… почаще закусывайте во время эксперимента.
– Ты думаешь, архимаг нуждается в советах, как ему лучше закусывать? – прищурился Парацельс.
– Не-не-не-не! – старичок замотал головой. – Мне ж вам ещё кое-чего сказать надо, важное, пока из головы не вылетело! В жареном виде это так просто не сделать…
– Я весь внимание.
– Гость к вам, барин. Молодой человек, маг, если верить ауре, стоит у входа в башню и ждёт, пока мы его впустим. Сам говорит, что он жрец какого-то там бога любви и добра.
– А что ж вы раньше не сказали? – возмутился Парацельс. Гости являлись делом довольно редким. Если, конечно, не брать в расчёт разнообразных грабителей и орков, желающих поживиться за счёт хозяина башни.
– Раньше у нас не было такой аппетитной вкусняшки, – с нежностью произнёс домовой, глядя на колбасу. – Да вы и не спрашивали.
– Саботаж, везде саботаж, – поджал губы архимаг. – Чего этому колдунишке от меня надо? Если попросит сделать пожертвование, дайте по шее и гоните в неё же!
– Нет, он говорит, что пришёл выразить уважение великому волшебнику, который создал величайшее зелье, перевернувшее мир с ног на голову – парцеяд! И ещё он предлагал свои услуги по проведению свадебных церемоний...
– О-о-о… – хором протянули ангелочки.
– Хм… – взгляд архимага сразу потеплел. – Слухи о моём детище расходятся быстрей, чем я думал… Что ж, я не против, если кто-то лишний раз хочет восхититься моим гением! Приготовьте гостиную! Обсудим с этим жрецом литературу, музыку, живопись и прочих баб-с.
– Как высоко поднять градус шикарности, сэ-э-эр? – спросил скелет.
– Чтоб из ушей текло.
– Сделаем в лучшем виде, сэ-э-эр! Что-то ещё?
– Всё, идите.
Скелет и домовой поклонились и прошли сквозь пол, словно сквозь туман.
Парацельс вынул из-за пазухи колбу с Зелёной Слизью.
– И что с тобой делать, вестник Добра и Мира? – сказал он, пристально разглядывая зелёную субстанцию. – Я бы давно тебя уже удавил, если бы знал, где у тебя шея.
С той стороны колбы к стеклу подплыл маленький глазик.
– Уважаемый архимаг, давайте оставаться в рамках цивилизованного общения… – прошепелявил тонкий голосок изнутри. – Вы такой злой, потому что не абсорбируетесь... и отказываетесь признавать целебную силу данного процесса.
– Да что б ты сдохла! – Парацельс с непередаваемым отвращением на лице отнёс колбу к стеллажам с ингредиентами и положил Слизь среди банок с мочёй болотных троллей. – Здесь тебе самое место!
Но едва он отвернулся, прямо из стены высунулась рыжая когтистая лапа. Схватив сосуд со Слизью, она утащила его за собой в каменную толщу.
Ничего не заметивший архимаг принялся колдовать над своим зельем. Он разлил его из большого котла в десяток маленьких и кинул в один из них несколько крупиц искрящего красного порошка. Зелье, забулькав, сменило цвет на тёмно-красный.
Кот Васька вошёл в комнату, где спал Геренд, бросая на пол зловещую ушастую тень. В руках котик держал колбу – ту самую, в которую Парацельс заточил Зелёную Слизь! С едва уловимым чпоканьем пробка покинула насиженное место, выдернутая мохнатой лапкой. Васька встряхнул открытую колбу, послышался негромкий шлепок, и на пол перед ним через узкое отверстие упал маленький комочек зелёной слизи.
– Прощай, разносчик пыли, – произнёс Васька и покинул комнату, бесшумно прикрыв за собой дверь. – Видят боги Чистоты, я не хотел, чтобы до такого дошло... но твоё упрямство не оставило мне выбора. Кто не вытер в моей башне ноги – тому я намылю шею...
Какое-то время комочек слизи лежал неподвижно. Но когда Геренд недовольно заворчал сквозь сон, из субстанции показался маленький глаз на стебельке. Он повернулся в сторону вампира и едва заметно вздрогнул.
– Ой... – прошептала Зелёная Слизь. – Какой неожиданный, но очень приятный поворот.
Геренд, хотя и обладал невероятно чутким эльфийским слухом, всё же был слишком и уставшим и измотанным, чтобы уловить грозящую ему опасность. Глубокий сон, в который он погрузился, крепко оплёл его разум и не собирался выпускать на волю.
Слизь очень быстро увеличилась в размерах, отрастила дополнительные глазки и щупальца, и поползла в сторону кровати. Она издавала при этом мягкие, едва уловимые хлюпающие звуки, передвигаясь словно улитка. При этом оставляла за собой зеленоватый полупрозрачный след, пахнущий клубникой.
Она забралась на кровать и, находясь совсем рядом с Герендом, нависла над ним жуткой тенью, шевеля многочисленными отростками.
