Нимве прижалась к его груди. Вдохнула такой родной, такой знакомый запах, и, закрыв глаза, тихо прошептала:
- Пожалуйста… поехали домой…
*******
Когда Нимве проснулась, в горнице было светло. Низкие солнечные лучи, проникая в открытое окошко, стелились по полу. Снаружи громко чирикали воробьи.
Подняв голову, Нимве заглянула в спокойное лицо Кьолана, лежащего с закинутой за голову рукой. Дотронулась до его короткой бороды. Улыбнулась. Как он изменился, подумала Нимве. Творец, неужели это он… Снова здесь… Снова рядом.
Тихо, чтобы не разбудить, она поцеловала его в плечо. Перевела взгляд на обнаженную грудь. Там, где прежде была рана, возле сердца, белел крохотный рубец - и это все, больше никаких следов. Зато скулу пересекала свежая царапина. Это я его так, с раскаянием подумала Нимве. Вот ведь истеричка…
Она осторожно, пальцем, коснулась его щеки, и Кьолан тут же глубоко вздохнул. Веки дрогнули.
Когда он открыл глаза, Нимве шепнула:
- Привет…
Кьолан улыбнулся, рука легла ей на плечи.
- Болит? - спросила Нимве.
- Что?
- Я тебе лицо расцарапала.
Усмехнувшись, он привлек ее к себе:
- Ничего. Сам виноват. Что ты так смотришь?
- Ты изменился…
- Тебе не нравится борода?
- Нравится, - Нимве провела ладонью по густой и упругой поросли на его подбородке. - Но я не это имела в виду. Ты… у тебя взгляд другой.
- Какой?
- Не знаю. Раньше ты будто… будто прятался, а теперь перестал.
Кьолан снова усмехнулся.
- Нет, серьезно, - сказала Нимве. - Это трудно объяснить. Раньше ты был более дикий. Ну, я хотела сказать…
Он запустил пальцы в ее волосы и негромко молвил:
- И совсем бы одичал, если бы не ты.
Нимве помолчала, а потом решилась.
- Скажи, - она опустила глаза. - Ты насовсем приехал, или…
Тишина. Вскинув взгляд, она продолжила:
- Потому что… если только для того, чтобы попрощаться, то скажи мне прямо сейчас. Я просто не смогу еще раз через это все…
Кьолан вдруг крепко обнял ее, прижал к себе, и она умолкла, опустив голову ему на грудь.
- Прости меня, - услышала она. - Я совсем тебя замучил.
- Ответь, я должна знать…
- Нет, родная, нет. Не чтобы попрощаться. Конечно же, нет.
- Почему же ты тогда не поехал сразу ко мне? Почему живешь в гостинице? И… та девушка, кто она?
С секунду он молчал, потом сказал:
- Вообще-то, я там не живу. Вышла путаница. Знаешь, давай оденемся и поговорим. Я очень многое тебе обязан объяснить.
Позавтракав на кухне, вдвоем, они отправились в беседку, что пряталась в глубине сада, среди кустов рябины. Собаки, увязавшись следом, белыми тенями мелькали в высокой траве.
Беседка, увитая диким виноградом, походила на диковинный шатер. Внутри их встретил полумрак, зеленый и прохладный, старые, давно не крашеные половицы скрипели при каждом шаге.
Нимве села на лавку, Кьолан - рядом. Положил возле себя небольшую кожаную сумку, в таких курьеры обычно возили бумаги.
- Ты почти не хромаешь, - заметила Нимве. - И шрам на груди пропал.
- Да, - ответил он, - меня вылечили маги. Я все это время был в Римте, в Младшем Доме Сагринэйна. В Кирване есть два Младших Дома, знаешь?
- Конечно, - вздохнула Нимве. - К тому же, мне их величества сказали, что ты там. Я думала, ты решил у них остаться… и больше никогда ко мне не вернешься.
Встретив его взгляд, осязаемо мягкий, она умолкла.
- Ну, что ты, - сказал Кьолан. - Почему ты так решила?
- Из-за всего, - Нимве опустила голову. - Из-за того, как ты уехал. Из-за того, что не писал, хоть и обещал…
Молчание. Нимве вскинула глаза. Кьолан даже не старался скрыть замешательства.
- А что, - выговорил он, - ты ни одного письма не получила?
- Одно, еще в начале, отсюда, из Алавинги…
Кьолан покачал головой:
- Вот черт…
- Что?
- Я отправил по крайней мере с десяток. Надеялся, что хоть пара, но дойдет.
- Правда? - тихо спросила Нимве.
- Конечно, аорэяна.
- Что это значит? Вот это слово…
- Аорэяна? Аор - сердце, ияно - дорогой, - Кьолан улыбнулся. Потом взял ее руку и сказал:
- Пообещай не сердиться.
- На что?
- Видишь ли, я от тебя многое скрыл.
- Будто я не знаю…
- Это было в последний раз, - заверил он. - Просто… так получилось. Но сейчас я все расскажу. Прочти вот это.
Раскрыв сумку, маг вынул несколько пергаментов, свернутых в трубочку и перевязанных бечевками. Протянул один Нимве:
- Перевод, конечно, мой, но я постарался ближе к тексту.
Сняв бечевку, Нимве развернула лист. Увидала знакомый, четкий и ровный почерк. Глаза заскользили по строкам.
"Когда сгинут высокородные," - начала читать она, - "и не останется наследника, сыны великих взойдут на их престол, и станут править, и пребудет добрая эта земля под рукою их, с того дня, и навечно.
Случится это во времена, когда явятся двое, рожденные одной утробой, и придет клинок, сын братьев. И встанут единоутробные, и взойдут в землю дальнюю, что давно оставлена тобою. И в той земле биться будете за Сокровище мое, за Великое Древо, мной посеянное - Единорог против Клинка.
И подрубит корень осененное Владычицей дитя, и падет Древо, и гореть будет, как факел на ветру. Наследует Клинок Единорогу, если не смените на силу слабость, и гордыню - на раскаянье. Сражайтесь же, дабы не пресекся род мой, ибо вам завещал я Сокровище, и вам его беречь."
Моргая, Нимве отвела взгляд от бумаги, подняла ошалелые глаза.
- А… что это? - спросила она.
- Пророчество Таэнана, - был ответ.
- Но… как же… Пророчество ведь звучит по-другому!
- Да, - Кьолан согласно нагнул голову, - шестьсот лет вся страна так и считала. Дом Таэнана заставил всех так думать. Но, тем не менее, настоящий текст Пророчества у тебя в руках.
Нимве молчала, ошеломленная, переваривая услышанное. Кьолан спросил:
- Помнишь, тогда, в развалинах, Фиарнейд, глава Дома, говорил со мной?
- Так это он тебе сказал? - очнулась от раздумий Нимве.
Кьолан кивнул:
- Часть из этого, далеко не всё. Полный текст я нашел в архивах Дома. И еще кое-что, кроме него.
- Честно говоря, я мало что поняла, - созналась Нимве. - Разве только… вот тут сказано: единоутробные. Это про их величеств?
- Верно.
- Ну, а остальное - как эбирнейская грамота.
Кьолан усмехнулся:
- Видишь ли, Пророчество для всех оказалось эбирнейской грамотой. Я хочу сказать, Дом Таэнана тоже понял его слова превратно, так, как было выгодно им самим. Иначе они бы не вырыли себе яму собственными руками. Они ведь специально подделали Пророчество.
- Подделали? Но зачем? Зачем им было…
- А вот зачем, - Кьолан протянул еще одну бумагу. - Почитай, и поймешь.
Нимве взяла документ не без опаски, будто насекомое, готовое ужалить. Развернув, прочла: "В ответ же на твое письмо сообщаю, что не стал бы Великий Таэнан тратить время на пустое, поэтому считаю, что единоутробные, упомянутые в Пророчестве - суть сыновья здешнего правящего дома. И значит это, что внимательно должны мы следить за близнецами, буде таковые родятся у королевы алавингов. И ясно, что раз праотец наш Таэнан завещал нам беречь Сокровище, сиречь Дом, и сражаться, чтобы наследовать эту землю, значит, так мы и обязаны поступать, и всячески побуждать правителей местных дикарей уверовать, будто Пророчество сказано для них, дабы, когда родятся принцы-близнецы, пожелали бы они отправиться в поход. И тогда, волею Владык, сумеем мы отыскать того, кого Таэнан именует Клинком, сразиться с ним и воцариться наконец в этой земле, возвеличив имя Черного Единорога и низложив презренных дикарей, блуждающих во мраке."
