Гигант бросился в бой, покручивая в руках палицу. Но Гатс даже не замедлил шага. С ходу расколол противнику щит и шлем, тот ошарашенно отступил и Гатс ударил снова. На пол грузно обрушилась верхняя половина туловища Джерико.
Никто больше не посмел преградить Гатсу путь. Воины в ужасе попятились, и Гатс беспрепятственно поднялся по лестнице, подошел к застывшему в полной растерянности священнику.
— Эй, куда вы?! — дрожащим голосом закричал тот разбегающимся воинам. — Вернитесь! Вы будете наказаны!
Гатс шагнул ближе и по лицу отца Дэйла ручьем заструился пот.
— Мне послышался какой-то крик… — сказала Тереза, подойдя к окну.
— Не бойся, — успокоил ее Пак. — Если что, я закрою тебя собственной грудью!
Тереза улыбнулась.
— Как тебя зовут?
— Меня зовут Пак.
— Ты умеешь летать… Как это, летать?
— Как? Нормально. Я летаю как птица или насекомое. Это гораздо легче, чем ходить. И я позволяю ветру помогать мне.
— Это здорово, наверное…
— Ты… — Пака вдруг пронзила ужасная догадка. — За семь лет ты никогда не покидала эту комнату?
— Отец не разрешает мне уходить. Он опасается за меня из-за еретиков, которые скрываются снаружи… И он не позволяет никому навещать меня. Эта комната — весь мой мир. А в этом окне — мое небо.
Она заглянула в окно и глаза ее распахнулись.
— Что это там?
Пак приник к стеклу и прислушался. Во внутреннем дворе суетились стражники, крича, что кто-то проник в замок. Эльф задумался. Неужели это Гатс?
— Тереза, мне нужно уйти, — заявил он.
— Уйти?
— Человек, о котором говорят, который проник в замок, я его знаю!
— Но ты не можешь… Это слишком опасно!
— Не беспокойся, я быстро.
— Но…
— Я уже побывал во многих битвах! — похвастался Пак.
— Нет!!! — вдруг взвизгнула Тереза.
Эльф шарахнулся от нее как ошпаренный.
— Прости, я не хотела тебя напугать, — виновато сказала девочка. — Ты, конечно, прав. Ты беспокоишься о друге…
— Ну, — Пак озадаченно почесал затылок. — Скажем так, не то, чтобы он был моим другом…
Она открыла окно, налетел свежий ветер, ее волосы затрепетали.
— Ты свободен.
— Тереза… — растерялся Пак.
— Я говорила тебе, я знаю, что такое быть заключенным…
— Ну, если так, я тогда полетел.
Пак взвился в воздух и растворился в темноте. Тереза захлопнула окно и, отвернувшись, вытерла слезы. В тот же миг по стеклу тихонько постучали и Тереза торопливо распахнула окно. Перевернувшись вверх ногами, в воздухе болтался Пак.
— Я совсем забыл, — сказал он и поднял палец. — Я скоро вернусь! И заберу тебя с собой! Счастливо, — он помахал ей рукой. — Собирай пока вещи…
Он исчез из виду, а девочка еще долго смотрела ему вслед.
— Я никогда не думала, что когда-нибудь смогу покинуть это место, — прошептала она.
Ее охватило сильнейшее волнение… Уйти из старого, такого знакомого и привычного мира в совершенно новый и незнакомый! Ей стало страшно…
Пак же носился над замком, выискивая Гатса, но мысли его были заняты другим. Он размышлял о графе. «Получается, его сделало таким желание отомстить еретикам за смерть его любимой жены? Поэтому он использует силу зла? Силу, которую дали ему апостолы Божественной Длани? Значит это они сделали его таким?»
Гатс пинком отшвырнул священника. Открыв головой дверь, отец Дэйл влетел в тронный зал. Зажимая хлещущую из носа кровь, священник поспешно убрался с пути Гатса.
— Так-так, вот и Темный Мечник! — усмехнулся граф. — Наконец-то!
Он сидел на троне, на другом конце зала. Гатс быстрым шагом добрался
до подножия лестницы, подымавшейся к трону, и на мгновение застыл. Улыбка графа очень не понравилась, но раздумывать было некогда и Гатс двинулся вперед.
Не успел он сделать и двух шагов, как проломив каменные ступени, из- под ног взметнулись щупальца. Гатс взмахнул мечом, в лицо ударил фонтан крови, а потом взорвалась обломками вся лестница.
— Хорошая реакция, — похвалил граф.
Из-под разрушенной лестницы вздымалось огромное склизкое тело, шевеля десятками ножек и щупалец.
— Что ж, пришло время стать немного серьезнее… — сказал граф.
Пак уже отчаялся найти Гатса.
— Как же я забыл спросить Терезу о комнате графа?
Стена, мимо которой он только что пролетел, разлетелась вдребезги осколками камней и клубами пыли. Пак осторожно заглянул в пролом и ему сделалось не по себе. Прямо перед его носом проползла склизкая туша огромного демона. Венчала тушу мясистая голова графа, снабженная несколькими рожками, делавшими его похожим на улитку, а чуть ниже зияла чудовищная пасть.
— Сейчас ты умрешь! — взревел демон.
К Гатсу метнулось толстое щупальце и Пак в ужасе вскрикнул. В дальнем углу зала вжался в стену отец Дэйл, бормоча молитвы. Гатс взмахнул мечом и кончик щупальца шлепнулся на пол. Граф засмеялся.
— Сколько бы ты не рубил, это ничего не изменит! Твой большой меч бесполезен!
Гатс метнулся за ближайшую колонну.
— Куда же ты?! — вскричал демон. — Где же твое мужество?
Он пополз по залу, заглядывая за каждую колонну.
— Ты прячешься, потому что знаешь — тебе не победить меня! Темный Мечник, ну где же ты?
Заметив высунувшийся из-за колонны краешек плаща, граф ударил по колонне. Та с грохотом упала, разлетевшись на куски. Глаза графа округлились — из-под обломков выглядывал раздавленный священник, одетый в плащ Темного Мечника.
Гатс выметнулся с другой стороны и обрушил меч на голову чудища. Тот успел отдернуться, и лезвие оставило на его черепе неглубокую рану.
Тяжелое щупальце ударило в Гатса, и он закувыркался по полу. По разбитому лицу потекла кровь, руки и ноги дрожали, подгибаясь сами собой, но он упрямо пытался встать.
— Гатс! — жалобно вскрикнул Пак, глядя на его безуспешные попытки.
— А ты ловко придумал с этим плащем и священником! — похвалил граф. — Ты едва не раскроил мне голову! Ты довольно быстр, по сравнению с другими. Но ты все еще человек! А человек не может победить меня! И это клеймо… Не могу поверить, что заклейменный смог прожить так долго!
Демон склонил свою уродливую голову.
— Значит, ты хочешь мести? Но простой человек вроде тебя ничего не может сделать! Я только чуть коснулся тебя, а ты уже не можешь встать! Что ж, пора прекратить твои мучения… Я отправлю тебя в земли нашего Бога, где ты уже давно должен быть. Твоя судьба была определена в тот миг, когда тебя заклеймили! Человеческая сила не может изменить волю Бога. Но ты можешь гордиться, что умер спустя столько времени, умер от моей руки…
