— Но я… Я не могу ничего сделать… — смутился Пак.
— Тогда просто заткнись! Варгас — обыкновенный человек, который тоже ничего не мог сделать. Он даже не научился владеть мечом! Он хотел отомстить этому демону, что ж, его амбиции вознаграждены! Смерть тоже может быть ценной наградой!
Пак сжался в комок.
«Я снова ощущаю его чувства, — думал он. — Они подобны темной лаве! Мне так горячо, словно я сейчас расплавлюсь! Неужели это и есть источник силы Гатса?»
— Варгас переоценил себя, — продолжал Гатс. — И потому он умрет! Умрет просто куском бесполезного мусора!
— Гатс?! Неужели ты — боишься?!
— Что ты сказал? — сдвинул брови Гатс.
— Тебе страшно оттого, что Варгас схватился с непобедимым противником, не так ли? И ты понимаешь, что ты такой же как он, ты сражаешься, не имея шанса победить… Почему? — глаза Пак наполнились слезами. — Почему тогда ты пришел сюда?
Пак ухватил Гатса за край плаща.
— Если бы ты не беспокоился о нем, ты бы не пришел сюда! Тебя бы здесь не было! Поэтому ты ненавидишь Варгаса!
Пак захрипел в кулаке Гатса.
— Ты дьявольски разговорчив! Ты же эльф… Не будь таким болтливым как некоторые люди!
Пак изо всех сил укусил Гатса за руку, и тот отшвырнул его. Пак взвился как можно выше и заорал:
— Ты псих! И к тому же трус!
— Ах ты, мелкий… — Гатс растер укушенное место. — Маленькое дерьмо!
Пак улетел, и Гатс в сердцах треснул кулаком об стену.
— Сострадательный какой! — прошипел Гатс. — Я никому не позволю смотреть на меня свысока…
Пак завис над эшафотом, в страхе наблюдая как Варгаса укладывают на деревянную колодку. Эльф съежился, обхватив голову.
— Я чувствую это… — прошептал он. — Страх, ярость, горе, злоба… Сотни безумных чувств слились воедино…
Палач изготовился к удару, и Пак ощутил приступ гнева. В его памяти всплыла насмешливая улыбка Гатса.
— Бесполезен? Значит я ни на что не годен?! — воскликнул Пак.
Он с отчаянным криком ринулся вниз.
— Идиот! — зарычал Гатс, стоявший на краю площади. — Какой идиот!
— Малыш? — прошептал Варгас, заметив мелькнувшую сверху тень.
Набрав скорость, Пак прицелился в палача, но в последние мгновения зажмурился и врезался в лезвие сверкнувшей в воздухе секиры. Вздрогнув от неожиданности, палач опустил топор и подобрал с пола бесчувственного эльфа.
— Что это там? — заинтересовался граф. — Ну-ка неси его сюда.
Варгас приподнял с плахи голову, оглянулся на графа и оскалился.
— Я бы не хотел оказаться здесь, чтобы увидеть, что скоро случится с той тварью внутри тебя! — выдохнул он.
— Что ты болтаешь? — усмехнулся граф.
— Я вижу на твоем лице печать рока! — счастливо воскликнул Варгас. — Очень скоро сотни разъяренных духов потащат тебя в ад!
— Что за бред, никакого почтения… — скривился граф. — Заканчивайте же с ним, наконец!
Палач взмахнул топором.
— Темный Мечник! — закричал Варгас, рыская глазами по площади. — Пожалуйста! Позаботься обо мне! Отрежь этому проклятому демону голову и покажи ее всем!
Топор опустился, и голова Варгаса покатилась по эшафоту. Гатс тотчас развернулся и нырнул в ближайший переулок. Но, не пройдя и нескольких шагов, поморщился и схватился за клеймо.
— Проклятье! Ты!
В десяти шагах от него, прямо на перекрестке лежал хорошо знакомый одноглазый уродец. На этот раз он был своих обычных размеров, вот только голова его очень походила на голову Варгаса.
Уродец засучил короткими лапками и скрылся за углом дома. Гатс метнулся за ним, но за поворотом никого не было. Только тупик и маленькое окошко в канализацию. «Отрежь демону голову!» — пронеслось в голове Гатса, и он зарычал от гнева.
Уже стояла ночь, когда двое воинов из замка выбрались из города, толкая перед собой деревянную тележку.
— Почему всегда это делаем мы? — ворчал один.
Добравшись до знакомого оврага, они остановились. Один из них помахал перед собой факелом и почесал затылок.
— Если это будет и дальше продолжаться, нам скоро негде будет хоронить!
Он вытряхнул из тележки тело Варгаса, но отрубленная голова застряла
на самом краю оврага. Воин поднял ее, заглянул во все еще вытаращенный глаз и усмехнулся.
— Этот парень был полным придурком! — заметил он. — Всерьез рассчитывал убить графа…
— Давай, бросай его и пошли, — отозвался второй.
Но выбросить голову он не успел. Из темноты появился закутанный в плащ человек. Воины схватились было за мечи, но в воздухе мелькнуло гигантское лезвие и они рухнули замертво, даже не пикнув.
Гатс склонился над головой Варгаса.
— Почему ты так смотришь? — тихо спросил Гатс. — Тебя все еще переполняет жажда мести?.. Обещаю, я убью его. Я буду убивать его медленно…
Гатс уже уходил, когда боль в шее заставила его охнуть. Он обернулся и увидел как из оврага медленно подымаются призраки.
— Вернись… — поплыли по воздуху слова. — Моя голова… Я ничего не вижу… Вернись к нам… Отрежь графу голову… Отомсти… Отомсти за нас…
Несколько призраков вынырнули сзади и вцепились в Гатса руками.
— Прекратите! — взревел он.
От него ударила такая волна ярости, что призраки метнулись в разные стороны.
— Не прикасайтесь ко мне!
Его стошнило и он рухнул на четвереньки. С некоторым трудом поднялся и закричал:
— Я не такой как вы! Вы мертвые! Вы уже сгнили и вас сожрали черви! А то, что я делаю — это моя битва! Битва для таких как я, с плотью и кровью! И я убью его ради себя!
Было уже темно, когда в коридоре замка появился граф, сопровождаемый священником и слугами. Один из них нес птичью клетку, в которой сидел Пак. Эльф заливался слезами.
— Варгас… — причитал он. — Я ничего не мог сделать… Я бесполезный…
Выплакавшись и немного успокоившись, Пак огляделся и его тревожный
взгляд остановился на графе.
— И что будет теперь со мной? — пролепетал он.
Ему никто не ответил. В голове же Пака рисовались картины одна страшнее другой. Самой ужасной из них была картина праздничного торта, поверху которого, закрыв глаза и раскинув руки, возлежал он сам.
Граф остановился возле одной из комнат, достал ключ и отворил дверь. Посреди просторной комнаты Пак увидел кровать, окруженную круглым балдахином. В постели находилась девочка лет четырнадцати-пятнадцати. У нее были длинные черные волосы и большие, очень печальные глаза.
— Отец? — приподнялась она.
