– Нет. Точно нет, проверено. Сяганов питает личную неприязнь к огнестрельному оружию.
– А если нож?
– Для противодействия ножу существуют приемы рукопашного боя, – Ольгин сдержанно улыбнулся.
– Виталий, я напоминаю: сперва пусть он отдаст нам все, за чем мы пришли. Кое-какие документы и один хитрый фонарик. Сами мы можем их не найти. Потом его нужно обездвижить – это твоя работа. А потом я его нейтрализую. Этим самым фонариком.
– Все помню, – кивнул Ольгин. – Не волнуйтесь, ребята, все будет по плану. Я иду первым, вы – за мной, метрах в трех. Голосов не подавать, в мои действия не вмешиваться. И аккуратнее двигайтесь – лестница здесь крутая, шеи себе не сломайте.
Он бесшумно скользнул вперед.
– Мужик – супер! – шепнул мне в ухо Хуч. – Зря я в нем сомневался.
23
Комната, в которую мы вломились, была обставлена по канонам мещанского совка – ковры на полу и стенах, горка с хрусталем и хохломой, телевизор на тумбочке, полированный стол. На столе – початая бутылка коньяка, нарезанная селедка, наломанный большими кусками ржаной хлеб. На разложенном диване собственной усатой персоной возлежал хозяин дома.
Гражданин Сяганов, – рявкнул Ольгин, – встать, лицом к стене, руки за голову!
Сяганов испуганно вскочил на ноги, вытаращился на нас, медленно поднял лапы, поросшие оранжевым волосом. Его монументальное пузо оттопыривало майку и свешивалось над дешевыми тренировочными штанами.
– Эй, начальник, – сказал он, – в чем дело-то? Если вы из милиции, то ордерок предъявите. А если просто так, то права не имеете, я жаловаться буду.
– Значит так, – сказал Ольгин, – ты, Сяганов, мошенник и рецидивист, не по делу обидел двух наших клиентов. Это называется шантаж и вымогательство, ты понял? Снова на зону хочешь? Загремишь в два счета. А если не хочешь – делай, что тебе говорят. Понял?
– Понял, – хмуро сказал рыжий.
– Давай все рисунки и нейтрализатор, – сказал я. – И плитки, если еще остались. Всё давай.
– Нет у меня ничего такого…
– Придется объяснить, – сказал я. – Виталий, займись.
Ольгин сделал быстрое движение, я даже не успел понять, какое, и толстяк упал на пол. Захрипел, засучил по ковру ногами.
– Не придуривайся, – сказал Ольгин, – жить будешь. В следующий раз сделаю больнее. Вставай и давай то, что от тебя требуют.
Сяганов открыл глаза и внимательно посмотрел на меня.
– Ушлые вы ребята оказались, – прогудел он. – Ваша взяла. Значит так – я отдам все, что вам надо, а вы меня отпустите с миром. Я больше перед вами мелькать не буду, из города уеду. Лады?
– Лады, – сказал я.
Не люблю обещать невыполнимого. Но иногда приходится.
24
Рыжий возился с сейфом долго – набирал код, поворачивал круги с делениями и цифрами. Ольгин стоял рядом и дышал ему в затылок.
– Вот оно, – сказал Сяганов, наконец открыв дверь. – Все тут. Можете посмотреть.
Смотреть, по идее, должен был я. Или Хуч. Но Ольгин первым сунул нос в сейф – уж очень ему любопытно было, что за секреты стоят двадцать две тысячи баксов. И тут же осел на пол в приступе истерического хохота.
Сяганов пнул подполковника ногой в ребра и с непостижимым для столь тучного тела проворством рванулся в сторону. Вломился в стенной шкаф и исчез.
Хуч бросился к сейфу.
– Там «Эйфо» лежит! – завопил я. – Не гляди, Хуч, вырубишься!
Хуч, послушно зажмурившись, пошарил рукой на полке и вытащил большой фонарь – раза в два больше того, которым дурачил нам головы Игорь.
– Нейтрализатор!
– Он самый. Эй, Виталий, вставай!
Я присел рядом с Ольгиным и начал хлестать его по щекам. Подполковник очухался удивительно быстро.
– Что это было? – взвыл он, ошарашенно вращая глазами.
– Не важно! Рыжий уходит!
– Сейчас догоним, – Ольгин резво вскочил на ноги. – Спокойно, ребятки, все под контролем.
Проем шкафа открывался в темный туннель. Ольгин пошел вперед, шаря рукой по стене.
– Не видно ни зги, – бормотал он. – Сейчас найдем… Здесь должен быть рубильник. Ага, вот он!
Вдоль потолка разом вспыхнули люминесцентные лампы. Я увидел Игоря, стоящего в центре туннеля. В руке он держал пистолет.
Пистолет оглушительно кашлянул. Подполковник запаса Ольгин повалился на спину вверх лицом. Во лбу его появилась аккуратная багровая дырка, из дырки потекла кровь.
Я стоял, онемев, не чувствуя ватных ног. Наш супергерой, спаситель, профессионал в долю секунды отправился на тот свет, разрушив тем самым тщательно расписанный сюжет.
– Откуда пистолет? – проблеял Хуч. – Ты же не любишь оружие, Игорь?
– Полюбил, – коротко сообщил рыжий. – С вами, козлами, еще не то полюбишь. А ну-ка, давай сюда игрушку. Будешь дергаться – шлепну, как этого легавого.
Он надвигался темной неопрятной тушей. На меня нашел ступор – как на кролика, гипнотизируемого удавом. Рука моя медленно поднялась вверх и протянула нейтрализатор вперед. Игорь уже притронулся к нему пальцами… И тут Хуч с визгом бросился наперерез.
Игорь успел выстрелить, но пуля ушла в сторону. Пистолет покатился по полу. Я стоял и обалдело смотрел, как барахтаются на бетонном полу Хуч и Сяганов. Кажется, я не соображал ничего.
– Митька, включай фонарь! – вопль Хуча вывел меня из оцепенения. – Включай скорее, чего стоишь?
– Не могу, – просипел я. – Ты тоже тогда, Хуч… Тоже…
– Включай!
Сяганов весил в два раза больше тощего Хуча. Он уже почти скрутил бедолагу, Хуч держался из последних сил, не пуская громилу ко мне.
Резкое движение, и Хуч полетел в сторону. Рука Сяганова цапнула пистолет.
– Включай! – слабый голос Хуча.
– Хуч, зажмурься!!! – заорал я. И нажал кнопку.
В подземелье ворвался клубок ослепительных молний. Синие отсветы заплясали на стенах.
Игорь поднял пистолет и направил его на меня. Потом громко икнул. С удивлением посмотрел на пистолет, словно не понимая, что это такое… Разжал пальцы и уронил оружие на пол. Из угла его рта потекла струйка слюны.
– Хуч, ты зажмурился? – крикнул я. – Ты как, Хуч? Все нормально?
– Гы-ы, – раздалось в ответ.
Хуч смеялся, широко разевая рот.
25
Перед тем, как продать квартиру Хуча, я отодрал от стен ванной и туалета всю плитку, расколошматил ее в мелкие осколки, вывез на машине в лес и закопал в овраге. Я с ужасом думал о том, что кто-нибудь может восстановить проклятые графические комбинации и пустить их в дело. Мало ли дураков на свете? Таких, как я.
Хучу квартира больше не нужна, он живет у меня. Я кормлю его, стираю его простыни, в которые он регулярно мочится, и вожу его на прогулку два раза в день. Мой братишка Хуч любит гулять.
