– Что это значит? – поинтересовался Ильдиар.
– Это значит, что я – гостеприимный хозяин. Все мы, дети Дрикха, такие…
– Нет, я имею в виду: вернувшийся там откуда-то.
– Вернувшийся-из-Рунных-Кругов, – громким рыком поправил его гном.
– Да, верно. И что же это значит?
– Не твое дело, человече, – отвернулся Дор-Тегли. – Не суй нос в горн, а то рискуешь его опалить.
Сам же Страж Врат предался мрачным воспоминаниям…
Последнее, что накрепко врезалось в память, было: «За дерзость и нарушение молчания под сводами чертога Тинга Двинн Гареон приговаривается к незамедлительной смерти». Тогда он раскрыл кирасу и достал мечи. Быстро развернул их к себе. Было ли ему страшно? Да, почти. Дрогнула ли его рука? Нет. Он не смел ослушаться воли Тинга, ведь с самого детства их воспитывали, что слова Старейшин – непреложный закон, каким бы он ни был жестоким. Он совершил преступление – распустил язык в палате совета и заслужил наказание… Когда Рюк и Девин устремились ему в грудь и живот, произошло необъяснимое. Мечи, что он сжимал в ладонях, продолжали свой бег, но он стоял уже в другом месте, по обратную сторону от удара, направляя оружие от себя. Ветер свистнул в прорезях, удар пронзил воздух.
Глава Тинга поднял руку. Двинн недоуменно взглянул на клинки, что устремились совсем в другую сторону. Свеча погасла, чертог погрузился в непроглядный мрак.
– Ты искупил свою провинность, лорд Тэриона Двинн Гареон, своей смертью, – раздался хриплый голос из темноты. – Старейшины вынесли решение подарить тебе жизнь. Ты призван спасти королевство Ахан.
Он так ничего и не помнил из произошедшего, но рунический амулет-защитник отчего-то весь изошел трещинами, сила камня навсегда покинула его. Позже Двинн обнаружил у себя на груди и подле ребра слева два широких шрама. И лишь во сне ему порой являлся, будто жестокое напоминание об оказанной ему великой чести, его собственный образ, стоящий на коленях с клинками в плоти, с поникшей головой, с упертым в грудь подбородком. Только под ногами не было плит чертога Тинга, а находился он в самом центре гигантского рунного круга. Вокруг поднимались, будто ступени, камни, исписанные узорами и знаками древнего языка. Множество делений разбивало идеальную фигуру, с четырех сторон света возвышались огромные, похожие на высокие башни, ключи, воткнутые в камень. Кто-то расхаживал перед его склоненной в смертельном забытье фигурой. Старик что-то шептал себе под нос, на его обнаженные по локоть руки были надеты жуткие стальные наручи, походящие на инструмент для пыток. Устроенные на них механизмы раз за разом вонзали в плоть старого рунного кузнеца десятки длинных толстых игл. Кровь струилась по предплечьям, стекала на запястья, срывалась с пальцев на ледяной камень рунического центра. Вырезанные знаки наполнялись багровой жидкостью, дымились, с шипением кипя и покрываясь пузырьками. Когда все они накалились, ужасный скрежет наполнил воздух – то в гигантских замочных скважинах поворачивались чудовищные ключи. Каменные ряды зашевелились. Круги задвигались, будто колеса на огромной невидимой оси, медленно приближаясь к мертвому гному. Рунный кузнец куда-то исчез, и Двинн оказался в полном одиночестве в центре грохочущего каменного водоворота. Его кости и плоть перемалывались, будто в мясорубке, но он уже ничего не ощущал.
Гномы не принимали магии времени, присущей эльфам. Принцип их рунного чародейства не зависел от временных потоков и параллельных реальностей, он был иным – руны, вырезанные на костях земли, заставляли саму плоть мира вертеться в обратную сторону. На какое-то мимолетное мгновение – пусть кто-то успел лишь моргнуть или совершить единый вдох полной грудью – мир и все в нем вернулось обратно: почки на деревьях стали такими, какими были секунду назад, и этой секунды хватило на то, чтобы остановить руку гнома. Мир навсегда вернулся в то мгновение, когда он обнажил клинки, но никто из тех, кто живет, не заметил этого.
Ему подарили жизнь, и он теперь должен был спасти Ахан от врагов. Рунный кузнец постарался на славу. Смерть в будущем, которая для него так и не наступила, для Двинна Гареона знаменовалась лишь сильнейшими головными болями, терзающими его каждый раз в поворот рунических часов – как раз в том месте, где стояли ключи.
Вот что значило «Вернувшийся-из-Рунных-Кругов», но рассказывать все это чужаку гном не собирался. Ему и так этот человек не особо нравился, поскольку в действительности заслуживал уважения к себе. Дор-Тегли привык считать, что люди слабы и ничтожны, но здесь представлялась совершенно другая картина – длинноногий храбрец не убоялся смерти и принял бой. Утомленный тяжелым переходом и без доспехов, против него, закованного в непробиваемый мифрил, отдохнувшего, сильнейшего из своего племени… И пусть бой длился недолго, человек показал, что является истинным воином. Это-то и не нравилось гному – его устоявшееся за века мнение о людском народе пошло трещинами за какой-то миг. Двинн продолжал хмуриться…
Они шли уже, наверное, полчаса по пустынному Залу Врат, и можно было подумать, что Королевство– под-Горой гномов вообще не населено – кроме проводника, Ильдиар еще не увидел ни одного жителя Ахана.
Не успев над этим как следует поразмыслить, человек, позабыв обо всем, увлекся окружающими волшебными видами и достопримечательностями, искусно выполненными гномьими мастерами. Чего стоили только эти колонны! У самых Врат казалось, что справа и слева высятся две сплошные стены, но, если шагать по главному проходу, то обнаруживается, что на самом деле это сотни почетных каменных стражей выстроились по бокам.
– Сначала пойдем пообедаем – ты же на ногах еле держишься, – верно подметил Подгорный.
После привала и отдыха прошло почти полдня. И все же усталость и голод – не повод для задержки. Нужно спешить, а все остальное – после.
– Прости, Двинн, но у меня очень мало вре… – попытался было возразить Ильдиар, как гном не замедлил его перебить:
– Ничего не станется, если ты сначала поешь. Не боись, человече: не пропустишь ты свою войну, – опять расхохотался длиннобородый.
Да, теперь великий магистр Священного Пламени знал, что пресловутое упрямство Предгорных гномов присуще и их глубинным собратьям.
Белый Рыцарь благоразумно решил не спорить – к тому же, он и вправду еле держался на ногах после перехода и этого поединка. Да что там держался! Гном его едва не убил!
Стараясь поскорее забыть этот не слишком приятный способ встречать гостей, Ильдиар следовал за своим провожатым дальше по громадному Залу Врат. Уже начало казаться, что он бесконечен, когда Страж Горы свернул куда-то вбок. Нет, тут определенно было невозможно найти дорогу, если только ты не прожил всю жизнь в подземном королевстве гномов: от других точно таких же колонн проход отличала лишь широкая арка, что соединяла две из них – вот и все. Верх арки терялся в непроглядной высоте.
