— Ты всегда такая? — поморщившись, спросила Джесс.
— Какая именно?
— Прагматичная.
— В нашей компании должен думать хоть кто-то. Так как вы с мальчиком упорно отказываетесь от этого занятия, им приходится заниматься мне, — произнесла Долл, не забыв приправить свое замечание обычной порцией яда, — Мне бы тоже очень хотелось творить, что хочется, не заботясь о последствиях… Но, боюсь, «добрые дяди» ловцы не правильно поймут.
— Думаешь, мне нравится!? Я не думала, что не смогу справляться с жаждой крови! Я не думала, что быть вампиром так стремно! — почти прокричала Джесс.
— Тише, идиотка! — прошипела вампиресса, замечая, что то небольшое количество пассажиров, что летели с ними в одном салоне, уже начинают подозрительно коситься на них обеих.
— Совсем на своих «Сумерках» помешалась, уже цитирует наизусть! — с улыбочкой пролепетала блондинка, — Извините мою сестренку.
После этих слов большинство людей успокоились, видимо, знали, что такое «фанатка Саги». «Сестренка» же получила от вампирессы многозначительный тычок под ребра.
— Пойду разберусь с последствиями твоей тупо… — договаривать Долл не стала, но то, какое мнение сложилось о ее интеллектуальных способностях, Джесс и так поняла, — И, умоляю, держи клыки, язык и все прочее на замке, — «попросила» напоследок вампиресса.
Джесс молча отвернулась в сторону иллюминатора. За стеклом мелькнули черные глянцевые перья какой-то птицы, но, стоило девушке моргнуть, как там уже ничего не было. Да и не в том она была состоянии, чтобы обращать внимание на представителей фауны.
* * *
— Мы уезжаем из Лос-Анджелеса, — как бы между делом сообщила Флай своему брату. Тот покорно кивнул в ответ, и было сложно сказать, действительно ли он слышал сестру или просто рефлекторно реагировал на все, сказанное ею.
— А еще мне надоела твоя чертова меланхолия и я пошла прыгать с сотого этажа, — добавила Охотница все тем же тоном. Когда за этим последовало еще одно безвольное марионеточное движение головы, девушка была готова взвыть в отчаянии. Правда, вместо этого она прорычала сквозь зубы замысловатое кельтское ругательство, после чего швырнула кружку с недопитым кофе в стену. Звон разбитого фарфора все же сумел привлечь внимание семаргла.
В изумрудных глазах зажглись признаки сознания, парень начал оборачиваться в поисках источника этого звука, что потревожил его самокопания.
— Если мне каждый раз, чтобы поговорить с тобой придется быть посуду… М-да, не много у нас бесед выйдет, — сообщила Флай, оглядывая скромную утварь очередной съемной квартирки.
— Прости… Задумался, наверное.
— Знаешь, в твоем случае не могу не сказать — много думать вредно! Особенно об одной блондинистой вампирской… — тут Эос не удержалась и высказала определение, которое давно в мыслях использовала по отношению к Долл.
— Флай-Флай, — успокаивающе проговорил Антон, — Так мы уезжаем? — сменил он тему, — Неужели всех вампиров в этом городе перебили?
— Уезжаем… — после секундной заминки ложь непринужденно полилась с языка Охотницы, — Всех все равно не перебить, как бы мне не хотелось обратного… А В Эл Эй в ближайшем будущем не наблюдается никаких неприятностей, связанных с вампирами.
— И куда направимся? — парень откинулся на спинку стула, в задумчивом жесте запуская пальцы в волосы.
— Да хоть куда. Может, рванем в Лас-Вегас? — с озорной улыбкой предложила Эос, — Поубиваем азартных кровососов, сыграем разок в рулетку… М-да, с таким выражением лица — только в русскую, — пробормотала она, заметив, что братец вновь выпал из реальности. Но, по крайней мере, главное дело сделано — об их очередном перемещении сказано и, похоже, Антону на это плевать и возражать он не станет. Ну не могла Флай позволить, чтобы он, пусть даже случайно, еще раз встретился с этой мерзкой вампирессой. «И что ей у себя в Чикаго не сидится!» — со злостью думала Охотница, убирая осколки злосчастной чашки. «Да и братец тоже хорош, ничего не скажешь! Эгоист проклятый! Страдает по своей фарфоровой стерве, будто привороженный… Обо мне бы хоть немного подумал». Однако в чем-то Эос должна была быть даже немного благодарна Долл. Именно злость на нее (а так же нынешнее состояние Антона) не давала Флай опустить руки и покинуть все же этот мир. Она вновь вернулась в состояние агрессивной борьбы, вернулась к тому, когда отвоевываешь право на каждый вдох… Когда жизнь сужается до понятия «долг». В чем состоит долг Охотницы, думаю, объяснять не стоит.
К тому же было еще одно обстоятельство — смерть ее Дракона все еще не была отомщена. Но сейчас Флай как никогда чувствовала, что невероятно близка к этой цели. Она нежно провела пальцами по подвеске в форме стрекозы…
— Ожидание не длится вечно… Рано или поздно, я вернусь к тебе, — прошептала она, воскрешая в памяти до боли знакомые глаза цвета аметиста.
* * *
Город Ангелов встретил своих гостей не слишком приветливо — сильным ветром и холодным ливнем.
— Не стоим на месте. Здесь нас никто не ждет с табличкой «добро пожаловать», так что двигаемся дальше, — велела Долл своим спутникам.
— Дождь… — неуверенно произнесла Джесс, почти с ужасом глядя на сплошную стену воды, которая лилась из «разверзшихся хлябей небесных».
— И что? Напоминаю, вампиры — не ведьмы из страны Оз, под водой не таем.
С этими словами, словно подавая пример Лу и Джесс, вампиресса шагнула под струи дождя. Она решительно двинулась по улице, зная, что остальные члены их маленькой компании вскоре ее нагонят. Однако, нужно было признаться, дождь все же причинял кое-какие неудобства. Например, почти начисто лишал возможности обзора…
Визг тормозов Долл услышала, когда было уже слишком поздно — не помогли даже вампирские рефлексы. Сильный толчок заставил ее упасть, в правой руке что-то хрустнуло… Зная, что любая травма заживет максимум через несколько часов, девушка не могла не признать — это было чертовски больно. То ли дало знать о себе долгое отсутствие крови в организме, то ли — что-то еще… Но крики людей и барабанная дробь дождя становились все дальше и тише…
Последнее, что Долл почувствовала, как она вдруг поднимается над землей.
* * *
Вокруг все было каким-то выцветшим. Белые стены, пол, потолок, простыни на кроватях. Некоторые предметы вроде бы имели какой-то другой оттенок — голубой или зеленоватый — но и они казались какими-то бледными, призрачными. Сильно пахло йодом и неопознанными медикаментами. Вампиресса очнулась в больнице.
— Твою же мать… — выдохнула она. «Вот, когда не надо — люди ОБЯЗАТЕЛЬНО проявят свои идиотские заботу и сострадание!» — пронеслось в голове.
