- Просто... просто мы подумали, что в плену он обречён...
- Обречён сейчас будешь ты, - Руэл потянулся к мечу, и Райдел испуганно сжался. Король не стал его трогать, тяжело вздохнул и обернулся к остальным. - Что с моим сыном? Я желаю знать все подробности.
Медвежатник выступил вперёд. Зинерва без капли удивления посмотрела на него - Горан дрался с медведями голыми руками, так что разъярённый король ему был не страшен. Он не дрогнул даже тогда, когда Руэл устремил на него испепеляющий взгляд. Один из слуг поднёс ему бокал вина, и Корсак осушил его буквально за секунду. В таком состоянии королю следовало бы принести что-нибудь покрепче.
- Армия вашего сына отступила и сейчас укрывается в Арлоке, - Медвежатник говорил абсолютно спокойно, только глаза его смотрели хищно, как у дикого зверя. - Улвиры захватили принца Виктора в плен. Насколько мне известно, он ещё жив, о нём хорошо заботятся. Скорее всего, его собираются использовать в качестве ценного заложника на случай, если кто-то из северян попадёт в плен.
Руэл оскалился. Северяне использовали его сына, чтобы манипулировать им, королём Латаэна. У Корсака было три сына. Смерть одного ничего не значила бы. Это у Ковергов был лишь один мальчишка, и тот был теперь мёртв. Но Руэл не мог позволить, чтобы один из его детей умер столь бесславной смертью. Чтобы Виктора обезглавили, как бешеную собаку. У Корсаков было четыре ребёнка. Три мальчика. Один из них был тяжело болен, второй ещё совсем мал. Руэл возлагал на Виктора большие надежды. К тому же, это был его первенец.
- Северяне говорят, что хотят взамен моего сына? - пробормотал король. Зинерва почувствовала, как по телу её пробежала мелкая дрожь. Руэл же не собирался идти на поводу у этих варваров? Он не должен был устраивать переговоров. Не должен был подчиняться им. Он был королём! Правителем всего Латаэна! Да чтобы из-за какого-то щенка, не сумевшего оправдать ожидания, останавливать войну...
Зинерва не стала ничего говорить. Она не смела обращаться к мужу в присутствии советников. Если Зенлай раскроет её притворство, у него будет лишний повод шантажировать королеву. Нет, Зинерва должна была оставаться в стороне, умело исполняя роль безутешной матери.
- Северяне, как оказалось, народ совершенно бесхитростный, - хмыкнул Варден, сложив на груди руки. Он вёл себя так, словно перед ним был не король, а какой-то мальчишка. И Руэл позволял ему это, что сильно не нравилось Зинерве. - Они не требуют ничего, кроме прекращения войны. И объяснений по поводу появления этих больших крылатых тварей...
Зинерва почувствовала на себе пристальный взгляд Зенлая и скрылась за колонной.
- Кровокрылы? - Руэл вскинул бровь. - Их нам послали сами боги, разве нет?
- Варвары уверены, что в этом замешаны более тёмные силы, - Зенлай смотрел на колонну, словно мог сквозь неё видеть Зинерву и гримасу отвращения, отразившуюся на её лице. Губы мужчины дрогнули в улыбке, и он отвернулся.
- Если мы сейчас прекратим войну с Севером, то сможем направить все свои силы на борьбу с Фабаром, - заметил другой советник. Руэл пристально на него посмотрел, и Зинерва испугалась, что он сейчас согласится. Корсаки должны были уничтожить северян! "Они" должны были прийти в мир, где правят Фаларны. Иначе всё, чего так добивалась Зинерва, обратится прахом.
- Не направим, - хмыкнул Зенлай. - Нам тут же ударят в спину.
- Что ты хочешь сказать? - Руэл нахмурился и слегка наклонился вперёд. Варден едва заметно усмехнулся - он всегда добивался внимания короля, в отличие от других советников. Остальные, за исключением Алексея Матьеса и Горана Медвежатника, были для Фаларна пустым местом, не достойным даже королевского взгляда.
- Я хочу сказать, что мы не сможем направить все свои силы на борьбу с Фабаром, - повторил Зенлай. - Как и не сможем добиться с Севером союза.
"Уж не на моей ли стороне ты выступаешь, хитрый лис?" - подумала Зинерва, но довольно скоро поняла, что ошиблась. Варден нарочно сделал большую паузу и дожидался реакции королевы. Ему было забавно смотреть на то, как в глазах её вспыхивает и тут же затухает надежда.
- Вашу жену подозревают в убийстве трёх медвежьих князей, а принц Виктор обезглавил тана Делаварфов. К тому же, во время одного из нападений на Риверг погибла Анна Улвир, жена Мартина Улвира.
- А Делаварфы украли мою дочь и захватили в плен моего сына! - прорычал Руэл, резко поднимаясь с трона. Старики-советники попятились назад. Матьес, Медвежатник и Варден продолжали стоять совершенно спокойно. На их лицах не дрогнул и один мускул.
- Прошу заметить, Ваше Величество, что принцесса Светлана сама сбежала из замка, - напомнил Зенлай. - Перед этим малышка приходила ко мне и жаловалась на то, что боится оставаться в Фаргеше. Уж не знаю, чего испугалась бедняжка... Госпоже Зинерве следовало бы лучше следить за детьми короля.
Он проговорил это таким ледяным тоном, что Зинерву бросило в дрожь. Этот человек смел говорить столь отвратительные вещи, обвинять её, не предъявляя никаких доказательств, а Руэл не обращал на это абсолютно никакого внимания! Словно всё, что звучало их уст Вардена, было правдой.
"Но трёх Сатарнов убила ты, и за Светланой не уследила", - промелькнуло в её мыслях, и женщина, нахмурившись, отвернулась. Но где бы она ни пряталась, пристальный взгляд Зенлая преследовал её.
- Север необходимо стереть в порошок, превратить в безжизненные руины, а головы северян выставить вдоль Северного тракта, чтобы каждый проезжающий по этой дороге видел, что значит выступать против Псов! - прорычал Алексей Матьес, стиснув в руках свой боевой топор. Он называл его Крушителем и клялся, что сохранил на лезвии кровь всех своих врагов. Зинерва не желала проверять этого.
- Конечно, - фыркнул Зенлай. - И как только мы переступим границы Волчьих угодий, на нас обрушится целая лавина волколаков и Зверей, готовых растерзать нас в клочья ценой собственных жизней. Но даже если нам повезёт, и мы продвинемся дальше, к Медвежьему плато, мальчишка-император ударит нам в спину. Он уже перешёл Чёрную грань, если вы забыли, господин Матьес.
Алексей ощетинился, но ничего не стал отвечать Вардену. Зенлай приглушённо усмехнулся и вновь обернулся к Руэлу.
- Мой господин, мы в невыгодном положении. Нас окружили со всех сторон.
- Мы можем заключить перемирие с Фабаром? - в голосе Руэла чувствовалось напряжение.
Зенлай покачал головой.
- Вы убили Грама Ловарса, а он для фабарцев был символом единства.
- Убить Таодана - и у Фабара не будет их дорогого императора, - предложил Медвежатник. - Или врана. Даже эти грозные птицы смертны.
