– В любом случае, если проверим – ничего не потеряем, – пожал плечами парень и толкнул дверь в рабочее помещение варуса.
Сильнейший студент оплота и его возлюбленная замерли на пороге.
– Я же говорил! Говорил! – торжественно произнес Варус, глядя в область паха, откуда даже через одежду исходил ослепительный свет. – Степень возбуждения напрямую влияет на эффективность зелья!
Посреди лаборатории с работающими кубами и горелками, на которых идет процесс перегонки продукта стоят Гош вместе с Зайрой.
Рука паладина просунута через складки мантии и держится за что‑то в районе груди красной от стыда девушки. Ее рука находится в области паха Гоша.
Оба замерли с перепуганными глазами смотрят на открытую дверь.
– Это не то, о чем вы сейчас подумали, – хлопнул глазами паладин.
– Держись!!! – раздается крик Руди и в окно, разбив стекло, влетает комок из обнявшихся Ульи и воришки. Он прокатываются по полу и с грохотом врезаются в шкаф, который отзывается жалобным звоном стеклянной посуды.
– Руди, ты кретин, – прохрипела Улья поднимаясь с пола. – Мы же могли и в стену врезаться!
– Все было рассчитано! – отрезает молодой целитель, с кряхтением поднимаясь на ноги. – Это твой кадавр костяной нас слишком сильно кину…
Руди смотрит на стоящую в дверях парочку, затем на Гоша с Зайрой, затем на сияющий пах Варуса.
– Я, конечно, спокойно смотрю на всякие извращения, но вам не кажется… – начал было воришка, но в этот момент стена начинает плыть и из нее вываливаются Снек и Ларс.
– Быстро! У нас всего минута! – рявкает отрекшийся от стихии маг, но тут же замирает, отчего в его спину врезается клирик.
Булькают колбы на горелках, тихо шипит перегонный куб. Вся команда переглядывается.
Первым от ступора приходит в себя Снек. Он делает пару шагов вперед, оглядывает происходящее и спрашивает:
– Кхэм… Я, конечно, не фанат подобных мероприятий, – он косится на Варуса и переносит взгляд на Гоша. – Но… мог бы и меня позвать. Ради приличия.
Глава 19
– Это всё ни к чему, Гюш, – произнесла копия Хорта. – Это всё уже не имеет никакого смысла.
Маг теней поднял взгляд на говорившего. Его лицо исказила кривая усмешка, после чего он опустил взгляд на свою культю, которая когда‑то была левой рукой.
– Знаешь, я всё успел, – произнёс Хорт. – Ари стал по‑настоящему серьёзной силой. Да, ему не хватает опыта, но он молодец и взял всё, что мог.
Гюш нервно хохотнул и облизнул успевшую покрыться коркой рану, на которой отчетливо были видны следы его зубов. При этом он не отрывал взгляда с копии Хорта.
– Нами… Да. У девочки были существенные проблемы. Из‑за её силы она не могла даже никого коснуться. С детства к ней никто не притрагивался, а те, кто себе такое позволял… Тут же умирали. Представляешь, какого это? Не иметь возможность прикоснуться? Но она умничка. Смогла обуздать свою силу. А её… Её любовь к тьме это вообще что‑то за гранью, – хмыкнул ректор и отхлебнул пряного вина. – А Гош? Ты мог себе представить, что пьяница и балагур сможет освоить стандартную программу по зельеварения выпускников за полгода? А его крылья? Это вообще что‑то невообразимое.
Гюш нервно хохотнул и замер. Его глаза широко открылись, и он просидел так, не мигая, несколько секунд.
– Снек, Руди, да и сам Ларс… Я рад, что смог их хорошо подготовить и понять, что ими движет, – Главная рука оплота по‑доброму улыбнулся и ещё раз отхлебнул вина. – Единственное, о чем я жалею, что не успел подобрать ключик к тебе. Да, печать «Проклятой клятвы» ковена в желудке… Это что‑то. Отличный подход, и мне хотелось бы знать, как её наносили, но… Видимо, уже не успею.
Гюш засмеялся. Сначала тихо, нервно, но с каждой секундой всё сильнее.
– Жаль, что так вышло. Мне кажется, что ты мог бы послужить…
Маг теней начал заливаться смехом. Истерично, от всей души, всё громче и громче.
– … ты мог бы послужить самому себе, – закончил фразу не обращая внимания на слова собеседника Хорт. – Когда ты последний раз делал что‑то, что нравится именно тебе?
Гюш резко умолк. Его глаза заволокло тьмой.
– Акшари, ала…
Он поднялся, поднял целую руку и поднёс к глазам.
– Акшари, ала… ала, акшари…
Обезумевший маг теней выпустил теневые когти и, ревя, как раненый медведь, принялся выцарапывать себе глаза. Кровь перемешанная с тьмой полилась по его лицу. от безумной боли, он выл, орал, но продолжал делать свое дело.
– Не ел блюдо, не пил, не выбирал девушку… Когда ты сам решал, куда тебе идти и как жить, Гюш? – старик вздохнул. – Я не верю, что ты доволен своей жизнью на службе ковена. Знаю, что там вся твоя семья. Знаю, что ты не видел ничего, кроме службы убийцей, но…
Когда на полу перед слепым магом теней оказалось два черных глазных яблока, он не переставая выть, нащупал их руками.
– Я убью… убью вас всех… – сжав зубы до скрежета, произнёс он.
– От всей души… – сказал Хорт. – От всей души желаю тебе… жить своей волей… своим умом…
Гюш резко обернулся на голос и, не разжимая зубов, принялся тихо хихикать.
– Всех убью… всех…
После этого он положил глазное яблоко себе в рот и принялся им давиться. Лицо перепачканное кровью и тьмой исказила гримаса отвращения и боли, но он продолжал есть. Сначала одно яблоко, затем второе.
– Всех… убью…
Сглотнув остатки, прошипел он.
– Гр‑р‑р‑р… а‑а‑а…
Его тело выгнуло дугой, он завалился боком на пол и вцепился руками в своё лицо.
– Всех… убью… всех…
Тело Гюша начало преображаться. Сначала каждый сосуд, каждый капилляр начал наполняться тьмой, отчего кожа приняла серый цвет. Затем тьма пошла дальше, в ткани, и он стал чёрным, как ночь. Из рта, носа и ушей потекла тьма.
– Всех… убью…
Тело начало таять, оставляя на полу кабинета ректора огромную лужу тьмы. Стон и угрозы стихли.
На полу одежда Гюша, лужа тьмы, а в кресле сидит не тронутый Хорт.
– Это всё ни к чему, Гюш, – произнесла копия Хорта. – Это всё уже не имеет никакого смысла.
* * *
Хорт устало вздохнул и отвёл взгляд к горизонту.
У дальнего поля, где подход к крепости был более пологим, обосновалась вражеская армия. Они неторопливо развернули лагерь и разместили войска. Но беспокоило ректора оплота совсем не это.
– Уже почти двести контуров, – хмуро заметил за его спиной Кельт. – Они тщательно готовятся.
– Еще бы, – вздохнул старичок. – Сколько у нас?
– Почти пять сотен контуров, но это не показатель, – покачал головой рука тьмы. – Надо что‑то решать, или мы стянем все силы сюда, или тут всё может затянуться.
Хорт мрачно кинул взгляд на своего подчиненного и, помассировав виски, сказал:
– Гвардию императора я не трону. Есть серьёзные основания ожидать, что они только этого и ждут.
– Думаете – это отвлекающий удар?
– Думаю, что это не имеет значения. Удержим – ударят в другое место. Не удержим – им же лучше. Можно будет бить наверняка.
Кельт молчал несколько секунд, после чего спросил:
– Специальную группу уже вызвали?
– Конечно. Наш янтарный паладин на сегодняшний день сильнейший в технике Стальных крыльев. Да и Ари по сути – самый сильный светлый во всём Дракаре.
– План уже есть?
– План есть, – кивнул Хорт. – Но я не верю, что у свадийцев нет ни одного следящего контура.
Рука тьмы понимающе кивнул и повернул голову к городу.
– Надо бы и нам, – произнес он.
– Надо, – кивнул Хорт и задумчиво спросил: – Как Маргарет?
– Начала есть, но… – Кельт покачал головой. – Она всё ещё не пришла в себя.
– Что говорят целители по поводу руки?
– Ничего. Рука осталась в стихии, – мрачно ответил подчиненный.
Хорт вздохнул и кивнул в сторону небольшой площади с фонтаном, которую было видно со стены.
