Перехватил лом правой рукой, размахнулся и швырнул его вверх, словно копье. Он подлетел и скрылся за ограждением. Через секунду сверху донесся металлический лязг. Оружие переправил, теперь дело за малым. Мост, между тем продолжал расширяться. Я чувствовал это всем телом, всеми фибрами души. Надо бы поторопиться… Хорошенько продышался, еще раз посмотрел наверх. Три метра — смешная высота для меня, вот только оттолкнуться нормально не получится. Ладно, куда деваться…
Прыжок. Стремянка под ногами с треском вырвалась из бетона и полетела вниз. А я полетел вверх. Правда, совсем невысоко. Завис в воздухе, смешно перебирая ногами, но за край схватиться все-таки сумел. Левая рука тут же соскользнула, зато правая вцепилась намертво. Повисел пару секунд, осторожно подтянулся, уперся ногами и прыгнул еще раз. Готово! Перевалился через ограждение, поднялся, огляделся.
Пипец! Мост уже был похож на палубу авианосца. Количество полос перевалило за два десятка. Неожиданно проснувшийся во мне конструктор удивленно поинтересовался, как такая махина держится на одном ряду пилонов? Не знаю. Каком кверху! Тут же все ненастоящее…
Где Бледный?
Горбатая спина приближалась к берегу. К моему Городу. Почему-то сейчас я воспринимал его именно своим. Не той подробной, но совершенно чужой копией, которой привык считать, а конкретно тем городом, в котором я когда-то жил. И эта жуткая тварь из неведомых пространств сейчас войдет в него. А вслед за ней по проложенному и укрепленному широкому пути, в который постепенно превращался мост, пойдут следующие. Собранные из глубины бесчисленных лет прошлого и будущего, родившиеся в сотнях неизведанных чужих галактик или выращенные в тысячах Аквариумов. Тьма тем тварей. Легион тварей. А может быть кто-то один, но такой, что стоит целого легиона… И тогда Города не будет. Ничего не будет…
Разыгравшееся воображение разбудило внутри меня ярость. Не заливающие глаза кровью бешенство и исступление, а холодную, праведную ярость, с которой человек защищает свой дом от вторгнувшегося врага. Я повернулся, вспомнив про лом. Тот терпеливо ждал меня на асфальте метрах в пяти от края. Поднял его и побежал. Ярость словно влила в меня новые силы. Усталость и боль прошли без следа, тело переполняла энергия, я двигался в каком-то новом режиме. Быстрее, выше, сильнее! Олимпийский девиз человечества снова обновил рекорды своих постулатов в моем организме.
Бледный, в отличие от меня, явно двигался с большим трудом, словно преодолевая какую-то вязкую среду, которая с каждым его шагом становилась все плотнее. Казалось, он про меня забыл, во всяком случае, на мое возвращение на мост он никак не отреагировал. Как шел, так и шел.
А я бежал.
Высокая, сутулая фигура в странном камуфляже быстро приближалась. Вот бес чуть повернулся, из-за кривого плеча показалась его отвратительная морда, злобно вспыхнули глаза, а рот растянула довольная улыбка. Чему ты радуешься, урод?! Тот снова спрятал голову за горбом и продолжил движение к берегу.
Не добегая метров десяти, я взвился в воздух и замахнулся ломом, как пикой, целясь в центр спины между лопаток. В последний момент решил все-таки не метать свое оружие, вдруг промахнусь, а просто ткнуть им противника. Выдержал паузу и на излете выбросил руку с ломом вперед. Удар! Сильный и быстрый. И не менее быстрый разворот беса всем корпусом вниз и в сторону. Мой лом пронзил пустоту, а Бледный, выпрямляясь, встретил мое разогнавшееся тело мощным апперкотом. Почти встретил. Уже приземлившись, я успел выставить колено и ударить им беса в голову. Его кулак просвистел около моего лица, а сам он потерял равновесие и свалился на колени. Я перелетел через него, кувыркнулся, звеня ломом о бетон и, вставая, развернулся и огрел его по спине, словно обычной дубиной. Лом замечательно компенсировал нашу с Бледным разницу в длине рук. Теперь уже он упал полностью, пропахав мордой проезжую часть. Попытался метнуться назад, причем очень шустро, так как двигаться в противоположную сторону моста ему очевидно ничего не мешало, но я был проворней. Удар сверху вниз и второй — слева направо. Оба в голову. После второго бес отлетел метра на два и оказался на спине. Мотнул башкой, разбрасывая вокруг черные брызги своей крови, кувыркнулся назад и вскочил на ноги, как ни в чем не бывало. Пипец! После моих страшных ударов его рожа стала еще безобразнее. Челюсть сдвинута в сторону, через правую щеку видно раскрошенные зубы, череп на макушке проломлен, из неслабой вмятины на его гладкой поверхности стекает по лицу что-то омерзительно-тягучее, а ему хоть бы хны! Стоит, пялится!
Мы застыли друг перед другом. Бледный молча сверлил меня злобным взглядом. За все время боя он не издал ни звука. Вообще, никто из четырех бесов, не сказал ни слова здесь, на мосту. Даже Альбинос, хотя до боя в Аквариуме он был очень даже разговорчив…
Бес опустил глаза, увидел лом в моих руках и снова довольно оскалился. Я не понимал, почему лицезрение металлического штыря, которым я только что изуродовал его морду, доставляет бесу такое удовольствие. Может он мазохист? Еще хочет? Да, пожалуйста, мне не жалко!
Прыжок, размах и удар. Наискосок, от земли, прямо под челюсть, в подбородок. Бес подлетел и тяжело рухнул на спину. Я подскочил, перехватывая лом и поднимая его, словно дворник, разбивающий лед. Только вместо льда подо мной было мерзкое полупрозрачное лицо, в которое я и направил ржавый подрезанный наконечник. Я вложил в этот удар все свое тело, всю физическую силу, которой сейчас обладал. Бес широко распахнул глаза с красными зрачками, открыл пасть в беззвучном вопле то ли ужаса, то ли ненависти и попытался убрать голову в сторону, но как-то очень вяло. Лом пробил его правую скулу, прошел насквозь через череп и глубоко погрузился в бетон, чуть согнувшись посередине. Я не смог справиться с инерцией удара и свалился прямо на Бледного, тело которого затряслось в предсмертных судорогах. Готов!
И тут мир содрогнулся от тяжкого, но практически беззвучного удара, сотрясшего пространство. Машины вокруг дружно подпрыгнули, зависли в воздухе, а потом так же дружно упали обратно. Раздался многоголосый скрип рессор и дребезг стекол, где-то истошно завопила сигнализация, туго натянутые ванты моста зашлись низким, пульсирующим гудением.
Меня тоже подбросило на полметра вверх, развернуло, и я снова рухнул на беса, на этот раз спиной. Весь измазался в вязкой жидкости, выплеснувшейся из пробитого лица, скривился от отвращения и откатился подальше. Устало откинул голову на асфальт и посмотрел в небо. Оно равнодушно клубилось вихрями тумана, обволакивающими бесплотными серыми крыльями чуть вибрирующие после удара пилоны. Секунд через десять потревоженный Аквариум успокоился и затих. Неужели все? Я уже начал думать, что это безумие будет длиться вечно…
Встал на ноги, вернулся к Бледному. Да. Как там говорят? Против лома нет приема?..
Бес, пришпиленный к бетону погнутым штырем, колотился, как потерпевший. Длинное, худощавое тело ходило ходуном и, наверное, если бы не лом, намертво державший голову, пустилось бы в пляс по всей ширине моста.
Ну давай, рассыпайся и улетай уже, сволочь! Я устал. Я к Насте хочу…
Но сволочь не рассыпалась и не улетала. Пятки и локти Бледного выбивали частую барабанную дробь, спина ритмично выгибалась; бес был похож на человека, застигнутого сильным эпилептическим припадком. Вот только мозг этого человека вытекал из совершенно несовместимой с жизнью раны, что позволяло с огромной долей вероятности предположить, что он мертв. Тогда, что это? Затянувшаяся агония?
Непонятно…
Неожиданно со стороны туманной бесконечности, в которой исчезала раздавшаяся в стороны лента моста, задул ветер. Он легкими касаниями трогал лицо и шею, но приносил не свежесть, а наоборот, оставлял ощущение какой-то липкой затхлости на теле.
Я повернулся к потоку воздуха и сделал несколько шагов ему навстречу.
Ветер… В Аквариуме?..
Блин! Чем дальше в лес, тем толще партизаны!
