Епископ Фаргот отступил, не желая усугублять и без того неприятный для него расклад. Королева же бросила королю Дарвусу прощальный взгляд.
– Прощай, сиятельный король. Мы покидаем Амархтон, но знай: мы всегда готовы прийти на помощь твоему королевству в час беды.
Королева повернулась к выходу. В наступившей тишине была отчетливо слышна её твёрдая поступь. Южную владычицу сопровождали молчаливые взгляды: поражённые, изумлённые, смятённые.
– Стойте! – резко поднялся с трона юный король. – Прошу простить… сиятельная королева, – сбивчиво заговорил Дарвус. Лицо его было бледным, но теперь, когда он стоял во весь рост, фигура его выглядела вовсе не такой напыщенно-жалкой, какой казалась совсем недавно. Взгляд, полный тревоги из-за навалившейся ответственности, был обращён к королеве почти с мольбой. Те, кого минуту назад юный король считал своими могущественными покровителями, жались у его трона, как мелкие жулики, уличённые в своём мошенничестве.
– Сиятельная королева Сильвира, как правитель Амархтонского Королевства я прошу вас остаться в городе со всем вашим войском. На тех условиях, какие вы сами выдвинете… Мне доложили о том бедствии, что грядёт из Тёмной долины, – добавил он тихо. – Хадамарт могуч как никогда. Один хаос ведает, на что он теперь способен. Без вас этот город обречён. Прошу вас… ради мира, ради народа и будущего всей страны – останьтесь.
Королева почувствовала, как её лёгкие наполняются теплотой. В душе не было победного торжества, хотя все слова Дарвуса были прямым результатом её чётко продуманного плана. Но даже она не ожидала, что слова этого выскочки-короля окажутся настолько искренни и по-взрослому мужественны.
– Мои условия будут очень жёсткими и вряд ли придутся тебе по душе, сиятельный король.
– Я готов на любые уступки. Никакая цена сейчас не может быть слишком высокой.
Королева неспешным величественным шагом направилась к трону амархтонского короля.
– Первое: все войска Амархтона, за исключением твоей личной стражи, подчиняются мне и действуют по моему указанию. Второе: ты очищаешь всё своё окружение от тех, кого мой королевский суд признает предателями. Третье: никаких договоров, ни устных, ни письменных с обманщиками и предателями, называющими себя Чашей Терпения. Четвёртое: все мои городские управители, которых ты изгнал, возвращаются на свои места, твои же люди назначаются только с согласия моего градоначальника Пелея… И главное: до полной и окончательной победы над Хадамартом ты не смеешь требовать моего ухода или пересмотра заключенных здесь и сейчас договорённостей.
– Я согласен, – не задумываясь, громко произнёс Дарвус.
Зал переполнили возмущённые, порой негодующие голоса.
– Марионеточный король!
– Кукла на престоле!
– Король с такими правами – меньше сельского старосты!
Взгляд королевы, острый и быстрый, как отточенная сталь, мгновенно восстановил тишину.
– О чём вы, почтенные? Уж не желает ли кто-то из вас сам возглавить оборону города от той навалы, которая обрушится на него вскоре? Если таковой найдётся, я немедленно назначу его комендантом Западных врат, куда обрушится главный удар Хадамарта. Или, быть может, кто-то желает стать верховным военачальником всех находящихся в Амархтоне войск? Желает ли кто-то занять то место, которое поневоле занимаю я? – королева ещё раз обвела взглядом тронный зал. – Вижу, желающих нет. А раз так – значит, внутренние конфликты закончились. Началась война с внешним врагом.
***
«Фосферос мёртв, мёртв», – носилось по широким коридорам Аргоса, словно сырой сквозняк. Марк знал об этом ещё в Мглистом городе, когда Мелфай, торжествуя, раскрыл ему тот самый замысел Кукловода. И теперь шагал, устало глядя под ноги, как его грязные прорванные сапоги анфейского пошива оставляют следы на тёмно-красных ковровых дорожках, выстеленных в честь союза южной королевы Сильвиры и нового короля Амархтона Дарвуса. Впереди был тронный зал, в который Марк был приглашён, едва только известил стражу Аргоса о своём желании встретиться с королевой Сильвирой.
«Я так желал этой встречи! Так надеялся, что найду здесь ответы хоть на немногие вопросы. И вот, когда я в двух шагах от королевы – ноги становятся вялыми и неуклюжими… И я непроизвольно замедляю шаг, желая отсрочить момент своего позора».
Думать о том, что он должен рассказать королеве, невозможно. Каждое воспоминание вызывает боль в голове и взваливает тяжесть на плечи. Воспоминание о Фосферосе, которого он выманил из Фарана на смерть. Об Эльмике, которую не сумел спасти. О Мелфае, которого не смог остановить от падения. О Никте, которая теперь до конца своих дней останется в фаранской пещере. О Лейне, которую он горячо любит, но вынужден о ней забыть ради её безопасности. И наконец – о Башне Познания – чудесном портале в родной мир… Какое искушение!
Глубоко вздохнув, Марк вошёл в зал. Королевы Сильвиры на троне не было. Она стояла над круглым столом с разложенными картами Тёмной долины, Амархтона, Меликерта и южных островов. Кроме четырёх телохранителей и черноволосой храмовницы, в которой узнавалась королевская Зрящая, в зале никого не было.
После короткого приветствия, Марк начал говорить. Он говорил быстро, понимая, что у королевы есть дела поважней: о своём длинном пути из Морфелона в Амархтон, о событиях в Мелисе и в Зелёной Идиллии, об ослеплении Никты, о Мелфае, о Кукловоде, о Сарксе, об Акафарте, о Зеркале Мглы и наконец – о той роли, которую сыграл Седьмой миротворец в гибели воина-отшельника Эфая. К собственному удивлению Марк говорил легко и свободно, будто освобождался от тяжёлого ненавистного бремени.
– Я слышу в твоём голосе вину, – выслушав его до конца, сказала королева. – Перестань осуждать себя. Ты никогда не станешь ничьей марионеткой, пока следуешь Пути Истины и голосу собственного сердца.
Марку показалось, что королева не восприняла всерьёз его слова об угрожающем могуществе Кукловода и Акафарты.
– Кукловод при помощи Саркса предугадывает каждое моё действие. Я не знаю, кто он… Предполагаю, что это и вовсе не человек. Акафарта же способна читать мотивы внутреннего «я» каждого – абсолютно каждого – человека! Вы понимаете, чем это грозит вам и всему королевству?
– Чем? Пусть они предугадывают все мои шаги и включают их в свои расчёты. За моими решениями стоят вера в Спасителя и долг правительницы. Неужели я буду менять свои принципы и свои решения только ради того, чтобы испортить кому-то игру?
– Действительно… Мне эта мысль как-то не приходила в голову, – признался Марк. – Но просчитывая мои действия, враги в конце концов добились своего – убили человека, которому нет замены.
