— В дом! Быстро в дом, молодежь. Это рой Древних!
Мы один за другим вошли в убежище. Я почуял что-то, чего не мог пока объяснить. Эша тоже почему-то встрепенулась. В коридоре и увиденных комнатах находились только старики да старухи. Щель под дверью хозяева тут же заткнули тряпкой. Окна тоже закрыты наглухо. Умно! Так насекомые не смогут попасть внутрь.
— А вы кто? И почему не эвакуировались? — Эша пристально смотрела на бабулю, спасшую наши жизни.
— Местные мы. Старая питерская интеллигенция. Да чего ты так смотришь, доченька?! Мы же, считай, вам жизнь спасли. — старушка махнула рукой на дверь. — Тех, до кого рой добрался, уже не спасти. Слишком много их. А мы вот, туда эта, собрались вместе и свой безопасный угол для студиозусов собрали.
Бабулька глянула на нас с прищуром, переводя взгляд с человека на человека.
— А, так вы не военные. Экспедиция, значит, новая пришла. Это хорошо.
Тут откуда-то со второго этажа донеслись приглушенные крики, будто кого-то пытали. Старик, стоявший к нам ближе всего, тут же пояснил.
— Там человеку жизнь спасают. Его рой покусал. А лекарь наш, Демидыч, сейчас из него личинки выковыривает. Так шо не пугайтесь, молодежь. — Он указал на комнату в конце коридора. — Там комната пока свободна. Располагайтесь там.
От клеше прозвучавшего в словах старухи, у меня аж глаз дернулся. Они бы еще спросили, а нет ли среди нас целителя.
Войдя в комнату, члены команды облегченно вздохнули. Но секундой позже, доносящиеся со второго этажа крики, начали действовать на нервы. Мы освобождали разгрузку от пустых магазинов, готовясь к скорому выходу.
Добросердечная бабулька принесла нам чай и сладости.
— Вот, угощайтесь, молодежь.
Я до рези в глазах всматривался в бабульку, не понимая, что меня так беспокоит.
Человек, Артина, 11 уровень
Да, гражданская, с низким уровнем и солидным возрастом. Но откуда у меня стойкое ощущение, будто я нахожусь внутри ожившего кошмара и передо мной монстр.
Эша прострелила бабульке голову из пистолета.
— Командир, она из культа! — Светлоликая выпустила всю обойму в начавший преображаться труп. — Да они все тут культисты!
И понеслось. Освещение в комнатах померкло, выдавая разруху ранее скрытую заклинаниями древних. Люци пустил в ход фокусы света. Старики и старухи прямо на наших глазах начали превращаться в уродливых монстров. Живучих, сильных, противно шипящих. Но коридор и плотный поток огня из шести стволов сыграл нам на руку.
Это было даже хуже, чем бойня в чистилище. Пол и стены залиты кровью, воздух смердит аммиаком, выходящим из тел древних тварей. По углам валяются россыпи человеческих костей.
Мы поднялись на второй этаж и вырезали, всех к чертовой матери. Армейские ботинки чавкали при ходьбе по синеватой крови. Все было очевидно. Культисты заманивали людей под предлогом убежища, а потом заживо их съедали. Тому несчастному крикуну со второго этажа выгрызли печень, а потом сердце. Спасать было уже некого.
Выходя из всеми богами проклятого дома, мы с ног до головы были залиты кровью. Злые как черти! Прямо на пороге очерденая бабка накинулась на разъярённого Костаса, на ходу трансформируясь в нечто уродливо-отталкивающее. Пехотинец сбил ее пинком, а потом размозжил череп стальным ботинком.
— Дабл ять! — богатырь заорал от злости. — Есть в этом гребанном Питере, хоть кто-то, не пытающийся нас сожрать!
Глава 7. Все мы однажды умрем
То, что мы добрались до набережной Санкт-Петербурга, можно считать величайшим чудом. У Драмины из груди торчит хитиновая лапа твари, пробившая ее насквозь. Эше выбили глаз и сломали руку. Урсулу снова, блин… снова сбила машина! Во второй раз, уже на Невском Проспекте, ее протаранил покорёженный грузовик с мертвецом, сидевшим за рулем. Костаса в его тяжелом доспехе… порвали. Напавшая час спустя какая-то тяжело бронированная тварь. Несколько частей его тела так и остались лежать на месте кое-как пережитого боя.
Мы тащили богатыря в раскуроченном доспехе, добрые двадцать минут. Я пострадал, наверное, меньше всего. Всего лишь два сломанных нижних ребра и пуля, срикошетившая от стены и застрявшая пониже лопатки.
Последний километр пути до набережной сознание выворачивалось наизнанку от присутствия поблизости Древних богов. Они ведь богами называются за невообразимое могущество. Если подобраться еще ближе, они нам и тело с душой наизнанку вывернут. Само их присутствие в Санкт-Петербурге вызывает сильнейшее искажение астрала. В общем, нам было плохо, как физически, так и ментально.
То, что мы, наконец, добрались до набережной, стало понятно, когда впереди показались тысячи куполов силовых щитов с необычным золотистым оттенком. Это не щит огня, воды, тьмы или света. Тут что-то другое.
— Воды, в-воды, — прохрипел Костас, находясь на грани. — Хочу воды… дайте мне воды…
Не убирая руку от раны на своем лице, Эша проверила реакцию зрачков богатыря.
— Костас бредит, командир.
— Потерпи, друг. Нам до набережной совсем немного осталось.
Ухватившись за ворот доспеха Костаса, я что есть сил рванул к золотым куполам. Интуиция подсказывала, что никакой опасности они нам не представляют. От них веяло чем-то человеческим, а не Древним.
Инквизиция. Одежды их боевых монахов я узнал еще на подходе. Именно они своей силой веры поддерживали купола силовых щитов, не давая Древним воздействовать на разумы и тела людей, прячущихся под ними.
Нас пропустили внутрь ничего не спрашивая. Видимо, будь мы культистами, прохождение сквозь щит убило бы нас. Под куполом на душе сразу стало легче, но вывернутое сознание завыло от тоски с новой силой. Древние! Они вытащили из глубин памяти те чувства к Марине, что я уже почти успел забыть.
К нашей побитой жизнью команде подошли двое. Первый, священник-целитель, сразу начал оказывать помощь Костасу, как наиболее пострадавшему. Второй, офицер Российской Империи с косыми шрамами на щеках, несколько секунд внимательно осматривал нашу группу подранков. На плечах вояки красовались погоны майора.
Человек, Либлих, 49 уровень
Он безошибочно остановил свой взгляд на мне.
— Я майор Александр Либлих. Отвечаю за третий батальон спецвойск, оказывающий наземное противодействие Древним. А вы, студиозусы, уже прошли идентификацию по базе данных Империи. Константин Нагорных, Екатерина Юсупова, Афина Кагорская и Люциус Воронцовски, — майор усмехнулся, всё так же пристально глядя на меня. — А тебя, капитан, и вон той девицы в последней экспедиции не было.
Как интересно. Он назвал Костаса, Эшу, Драмину и Люци по реальным именам, а не никам. Видимо, нас идентифицировали еще в момент прохождения сквозь силовой щит инквизиции.
— Я Роберт Кхан, ник Кощей, — представившись, указал на француженку. — А это Урсула Ле Куин. Она студентка-первокурсница, как и все мы.
Пока я говорил, священник вывел Костаса из предсмертного состояния. Драмина попросила целителя помочь светлоликой первой, хотя тот считал рану Дочери Моисея куда более опасной для жизни.
Услышав ответ, офицер еще какое-то время молчал, ожидая от меня продолжения.
— Господин Либлих, моя команда уже нашла три подсказки из четырех, о том, что стало причиной катастрофы в Санкт-Петербурге, — от моих слов ментальный фон майора резко изменился, из спокойного став настороженным. — Я думаю, что Ключи от катастрофы находятся в руках темных героев, сражающихся сейчас где-то здесь в Питере.
Офицер не сводил с меня взгляда.
— Члены тринадцатой экспедиции смогли найти только одну подсказку! А вы говорите, что за неполных два часа узнали о трех? — я кивнул, а майор кисло улыбнулся. — Вы, детишки…
— Не надо называть нас детьми! — я вспылил. — Почти всем в моей команде больше двадцати пяти. Трое выживали со мной в такой заднице, что обстановка на улицах Питера показался бы вам прогулкой. Не надо! Нас! Оскорблять!
