— Сдайте оружие, господа! — человек-слуга появился перед ними не без волшебства, вырос из пустоты.
Аршит и его сотоварищи понимали людскую речь и потому со скупой поспешностью потянулись к имевшимся на плечах и поясах арсеналам. Разоружились по привычке нехотя, но Ийлют многозначительно дал понять — приказы следует выполнять беспрекословно.
Дикое и цветастое пение итхи доносилось из смежных комнат, если кто-то и находился по соседству, то Аршит их не слышал. Правда, о магии и щитах тоже можно не забывать. Бряцанье холодного оружия прекратилось, ничуть не удивленный слуга унес, гору остро-отточенной стали.
Легкое колебание ветра и, отодвинув тканевую завесу, перед караванщиками предстал сам адъютант, семир Ийлют это определил по военной форме и различиям на погонах. Человек оказался среднего роста, худощавым, с легким загаром на лице, черными усиками над губой, волевым подбородком и угольными, пронзительными глазами из-под кустистых, пышных бровей. Типичный лафимец. Сын своего народа. Аршит знал их породу с навязчивой религией и этническими взглядами. Такому человеку трудно что доказать и объяснить, всегда необходимо чрезмерное терпение и время.
Адъютант буквально через мгновение приступил к делу.
— Семир Аршит Ийлют? — получив утвердительный кивок, продолжил: — следуйте за мной. Остальные путники подождут вас здесь. Их накормят и напоят. Ступайте!
Снова пришлось повиноваться и идти в покорную неизвестность. Аршит даже не оглянулся, хорошо понимая, что верные харзы выполнят адъютантское требование.
Дорогие ковры. Почтительные и кланяющиеся слуги. Благоухающие кальяны. Вина, разлитые по белым пиалам. Почетные гости за чаепитием и вином. Аршита вели, будто через вереницу дворцовых покоев, он только поспевал награждать важных господ своим почтением и любопытством. Краски и роскошь бросались в глаза.
Наверное, адъютант привел его в свою резиденцию, пустую и никем не занятую, убранную коврами и походной мебелью. Певучая и прыткая итха в декоративной клетке игралась и надрывалась звонким голосом. Семир остановил свой взор на подневольной птице.
— Послание! — адъютант протянул к нему руку.
Семир на миг опешил, секунду недоуменно взирал на человека, наконец, здравомыслие вернулось к страннику, с проклятиями Аршит запустил руку в нагрудный карман куртки и высвободил на свет, переплетенный узлами бечевки сверток бумаг, сжатых в пакет, скрепленных со всех сторон государственными печатями. Не колеблясь больше, Ийлют передал послание человеку, избавляя тем самым себя и группу от возложенной заказчиком миссии. В ту минуту он даже нисколечко не сомневался, что письма дошли до нужного адресата. Внутреннее чувство не подвело. Магический узел между его группой, им и нанимателем оборвался, даровав семиру покой и избавление. Теперь гнева со стороны заказчика и некромантов можно было не опасаться, их дороги разошлись миролюбиво, остались чистые формальности и… деньги. Расплата. Самая сладкая часть контракта.
Адъютант бегло осмотрел сверток бумаг, едва заметно кивнул и скрылся за ширмой полога.
— Жди результата! Я вернусь, — долетел короткий приказ до слуха странника. Человек скрылся в лабиринтах царских комнат, Ийлют сковано осмотрелся, заметив подушки, сначала робко и осторожно решил разместиться на краешке перин, лежащих на дорогущих коврах. Не стоило, конечно, злить своим бестактным поведением хозяев в минуты ожидания и оплаты, но усталость валила семира прямо с ног.
В этот раз он абсолютно прозевал введенное в моду Рульша появление служанки, которая беззвучно вошла в апартаменты господина адъютанта.
— Дорогой гость, вам принести еды и питья?
Аршит застыл с раскрытым от шока ртом, благо маска закрывала его пасть, манеры, и порядок оазиса обвораживали и шокировали. В придачу у женщины людского племени оказался удивительно приятный на слух голос, не то, что у харзов. Хриплым скрипом семир ответил:
— Если это… вас не затру-уднит…
Легкая тень полуулыбки и стандартный полупоклон. Женщина исчезла. Аршит глубоко вздохнул, теперь логичнее всего расположиться на перинах, вряд ли его кто-то осудит…
— Нет Ньеманн, это же полнейший абсурд! Ты ведь сам все прекрасно понимаешь. Не мне тебе рассказывать ситуацию пограничных дел, сколько повторять? Странники не перебегут на сторону Хамшира, им не свойственна манера, взбиваться в кучу! В единое племя и слушаться одного вожака, они с давних веков росли и размножались мелкими стадами, как пустынники-варханы. Объединяются в стаю только тогда, когда надо пожрать и потрахаться!..
— Довольно, магистр Ешкан! Вашему бесстыдству и безобразию ни конца и края! — разлился по апартаментам негодующий женский крик.
— Вы мне льстите, сударыня! В том и дело, что вся проблема в их дурном нраве и платонических инстинктах…
— Хватит!! — на этот раз не выдержал старший магистр Лафима Юржан Невольч, сверкавший злым взором из-под кустистых бровей. — Твое идиотское нахальство не имеет здравых границ! Попридержи язык! Не в своих же палатах выгонку хлещешь и баб тискаешь!
— Ба, что я слышу, дорогой Невольч, вы не только знаток царских дисциплин, но, а также уличных попоек! — весело, между словами заметил молодой еще для своего сана Ешкан.
Хмурые тучи бровей старшего магистра взлетели на лоб — вот неслыханные дерзости!
Ну почему, когда необходимо поговорить о чем-то толковом и серьезном их начинает брать? Они принимаются всласть дурачиться, паясничать и позорить друг друга?
Илена Альвинская давно от такого спектакля устала. Устала до глубины души, так жить и править Южным Губернаторством. Ни законов. Ни порядка. Сплошная ложь и самоуправство. Возможно еще при ее отце, короле Риште Лафимском и существовала какая-то гармония во дворце, но сейчас от былого величия — бледное и жалкое подобие.
Слово опять взял взъерошенный и растрепанный Ньеманн, младший чиновник в Лафимском магистрате и именно ему постоянно приходилось расхлебывать будничные проблемы в Губернаторстве, чем занимались остальные чиновники, следовало лишь догадываться.
— Хорошо, магистр Ешкан, смысл ваших слов я уловил…
Резкое фырканье со стороны молодчика.
Илена отвела глаза, чтобы не стать свидетельницей столь частых конфликтов. Пьянство и разгул, разбавленное весельем и куртизанками!
— Вы утверждаете, что странники не опасны? Вывод за вами, я отдам распоряжения не усиливать стражу на границах, а также не буду удваивать число разъездов дозорных отрядов по торговым путям. Обойдемся тем, что имеем и закроем этот вопрос раз и навсегда.
