Его улыбка начала сильно походить на оскал. Рокар побледнел, как полотно. Он никогда не принимал всерьез старшего сына Регила, хотя тот в пьяном угаре и говорил иногда о сапфировых глазах, которые несут смерть. Герцог никогда не понимал, как такой диктатор, как король Мирейи так долго терпит это недоразумение возле себя. Похоже, отец не представлял, насколько его сын полон сюрпризов.
И Рокар внезапно припомнил несколько моментов, когда за ним внимательно наблюдали синие глаза юного принца. А особенно тот день, когда он предложил поохотиться на пантеру, которую своему первенцу подарила королева.
– Ли, я думаю, герцог подождет, – на плечо лучника легла ладонь его капитана. – Меня ждет увлекательный поединок с капитаном Караном. Ты проследишь, что бы все условия этой сделки были соблюдены досконально?
Тот словно забыл о своем пленнике:
– Конечно, мой капитан.
Он был отличным воином и опытным к тому же. Сиган стоял напротив него, и выглядел почти неприлично молодым. Но он был гибким, словно ива, и на его стороне была уверенность. Он, наконец, нашел достойную душу.
Капитан не был невинной жертвой, на его руках и душе скопилось достаточно крови и греха, однако все это способствовало его возможному превращению.
Я наблюдал за боем вместе со всеми, однако не забывал отслеживать и пленников, которых тоже захватил поединок. И только герцог сверлил меня тяжелым взглядом. В отличие от остальных его судьба была уже решена.
Я вслушивался в звон клинков над палубой "Быстрого" и погружался в воспоминания.
– Ли, ты вырастешь и станешь сильным. Очень сильным, – склонялась надо мной мама. – В тебе не только отравленная сила Катани, но и сила твоего деда, моего отца. Регила не было рядом, когда я родила тебя и имя я выбрала тебе сама. Я дала тебе все, что смогла, по брачному договору я имела на это право. Твой отец отплатил нам обоим жестоким унижением. И теперь я заклинаю тебя, сын мой, отомсти за нас обоих. Отца убивать – великий грех. Кровь потом скажет свое слово. Но я знаю так же, что у тебя бездонные глаза, дна которых с некоторых пор даже я не могу увидеть. Об одном прошу, если твой путь пересечется с этими людьми, убей их.
И она шептала мне на ухо имена. А я молчал и запоминал.
Она была младшей дочерью повелителя Восточной Империи, великого султана. И она не знала, какое чудовище должно быть её мужем. Это был политический брак.
Мама часто рассказывала мне о своем отце. И в её рассказах, он всегда представал благородным воином и мудрым правителем, совсем не похожим на Регила.
Однако меня всегда грызло сомнение, потому что этот великий и благородный человек отдал свою дочь на заклание. Я не мог понять, зачем и за что.
Лишь однажды я услышал список имен, с историей о каждом. И эту страшную исповедь я не забуду никогда.
Я поклялся, что выполню просьбу матери. Все двенадцать человек из этого списка умрут. Рано или поздно. Дориар Рокар был в этом списке.
Одобрительный громогласный рев команды и стон ужаса пленников заставили меня прийти в себя.
Капитан захваченного нами судна, лежал на палубе "Быстрого", а в его глазах гасли растерянность и глухая тоска. Он проиграл. В его переносице, войдя по самую рукоятку, замер нож Сигана. Сам пират задумчиво разглядывал тело. В наступившей тишине его речь прозвучала прощальной панихидой:
– Хороший был моряк и капитан своего корабля. Он подарил мне свою душу, и я просто не могу не отблагодарить его за это. Я сделаю ему прощальный подарок: отпущу всю его команду, как он и хотел.
Я улыбнулся, Сиган продолжал удивлять меня. Лейла не зря обратила на него свой взор. Её нынешняя почти вкрадчивая тактика разительно отличалась от той, которую я вычитал в хрониках. И что-то мне подсказывало: пирату уготована в её планах весьма непростая роль. Впрочем, как и мне самому.
Я повернулся к герцогу. Сиган получил душу для дракона, я тоже хотел заняться своим подарком как можно быстрее.
– Часто моя мама сильно болела, после особо тяжелых дней внимания Регила, – задумчиво просветил я Рокера и сломал ему правую руку. Он стиснул зубы, собираясь выдержать все без единого крика. – Но в эти часы, которые она проводила в постели, она рассказывала мне истории об обычаях своей родины.
Я сломал ему вторую руку.
Он почти терял сознание, но молчал:
– Понимаете, Ваша Светлость, в Восточной Империи за то, что более низкого ранга мужчина оскорбит свою госпожу, его лишали языка. А вот за попытку обесчестить там скармливают собакам. В зависимости от тяжести преступления – разные виды казни. Это у нас: повешение, отрубание головы, четвертование и сажание на кол – это пик жестокости. На востоке список казней и пыток боле разнообразный. Собак, к сожалению, я сейчас найти не могу, зато у нас есть акулы. Думаю, они могут послужить неплохо заменой.
Из его прокушенной губы потекла кровь, а глаза остекленели от боли и ужаса. На щеках проступили красные пятна.
– Ты отнесся к своей королеве, как к дешевой девке, которой можешь задрать юбку по своей прихоти. Посмел поднять на неё руку и оскорбить. За каждое из этих преступлений ты должен был бы заплатить своей жизнью. Однако есть еще кое-что… – я наклонился к его уху. – Я ведь могу и отпустить тебя. Однако, в этом случае я сделаю так, что Регил узнает очень интересные факты о его проигрыше королевству Лисан. Как думаете, герцог, король простит Вам продажу секретной информации врагу? Ты был одним из его ближайших друзей, знаешь ведь, как он обходится с БЫВШИМИ друзьями? Измена королю – чем не повод разжиться прекрасными охотничьими угодьями.
– Паскуда! Ты не мог знать! Никто не знал! Тебя только тряпки и балы интересовали!
– Я думаю, вы уже поняли, что немного неправильно оценивали мою фигуру на этой шахматной доске, – я выпрямился. – Большой ошибкой было не замечать меня.
Я достал из-за голенища сапога нож и прочертил на его обнаженной груди две глубокие полосы, повернулся к двум матросам, что держали веревки, и скомандовал:
– Опускайте.
Когда Рокар скрылся за бортом корабля, и послышался глухой шлепок о воду, Сиган, который наблюдал процесс экзекуции, поинтересовался:
– Не слишком ли, Ли? Пытки не по части жрецов Лейлы.
Я качнул головой:
– В этом ты прав. Я люблю проливать кровь, но работа палача отвратительна. Однако есть пара моментов в этом деле. Я не только жрец Лейлы, я еще и сын своей матери, а она жизнь положила на алтарь Мирейи. Если бы не она, погибло бы намного больше жителей нашей страны, чем если бы её не было. Королева всегда говорила мне, что долг перед своим народом превыше всего. Я казнил его не как последователь своей богини. Я казнил его, как принц Мирейи, пусть и изгнанный из своей страны. Моя миссия не только – возродить культ Лейлы, но еще и освободить свою страну от тяжелого гнета короля-тирана.
