По крайней мере, Йоннет на это надеялась. Она с младшими братьями и сёстрами Аннабель познакомилась несколько месяцев назад, но они держались так смирно, словно перед ними был грозный генерал вражеской армии. Аннабель едва по земле не каталась со смеху, видя их серьёзные лица и огонь в глазах, появившийся после того, как она представила Йоннет.
— Есть новости от Елены?
Йоннет мигом сникла. Новостей от Елены не было, но они и не требовались. Йоннет уже чувствовала, как с каждым днём нить магии становится всё слабее.
— Отправимся к ней вместе, сразу после свадьбы, — предложила Йоннет, заставив себя улыбнуться.
— И после месяца гуляний, — добавил Третий. — Ты даже не представляешь, как Киллиан будет праздновать свадьбу своего племянника.
— Весь север будет праздновать, потому мы и сможем сбежать. Буквально на пару дней, а потом спланируем более долгий визит. К тому же, мы давно не виделись со Стефаном.
Третий усмехнулся, но больше ничего не сказал.
— Ты голоден? — тихо спросила Йоннет, боясь, что он мог провалиться в сон всего за несколько секунд.
— Нет, но я очень хочу спать.
— Ты выгоняешь меня? — наигранно-возмущённо выдохнула она. — Бессовестный мальчишка!
— Не бей меня!
Третий едва не упал с кровати, пытаясь отодвинуться от Йоннет как можно дальше.
— На этот раз я прощу твою дерзость, — строго произнесла одна, всеми силами давя рвущийся наружу смех, — но за это ты будешь обязан явиться на завтрашний вечер. Я лично сообщу королеве, что ты пообещал ей танец.
Йоннет встала и направилась к двери, решив больше не мучить Третьего.
— Какая же ты жестокая, Йоннет, — пробормотал он, меняя позу на более удобную. — Жестокая и коварная. Не могу поверить, что ты — Первая.
Йоннет выругалась на радданском и швырнула в Третьего его же рубашку, подобранную с пола.
***
Третий стоял на поляне, неподалёку от подготовленной к завтраку беседки, и смотрел на устроенное кем-то побоище.
Всё было красным. Трава потускнела, пропитавшись кровью. Скрюченные тела лежали, не шевелясь, и смотрели в пространство перед собой пустыми глазами. Третий видел оторванные или отгрызенные конечности, торчащие кости, свёрнутые шеи и глубокие раны на груди, говорящие о болезненной смерти.
Третий рухнул рядом с юной девочкой, последней, что ещё дышала, и осторожно прижал её к себе, ища внутри хотя бы мельчайшую искру магии. Её мокрые от крови светлые волосы мгновенно испачкали его новый рокелор, а тусклые карие глаза, совсем как у Аннабель, уставились на его растерянное лицо, от страха ставшее совсем белым. Он слышал, что девочка пытается что-то сказать, буквально отдаёт последние силы на это, и осторожно коснулся её лба, вливая свою магию. Взгляд стал более осознанным, но магия, бывшая внутри, стремительно угасала.
— Они вот-вот будут здесь, — тихо прошептал Третий, поглаживая сестру Аннабель по волосам. — Всё будет хорошо, я помогу тебе. Я…
Третий против воли скосил взгляд в сторону, и его едва не стошнило. Совсем рядом лежал мальчик с вывернутой наизнанку грудной клеткой, где не было сердца, а чуть дальше него — девушка со свёрнутой шеей. Запах свежей фейской крови до сих пор наполнял собой воздух.
Третий услышал всхлип и опустил глаза на девочку. Она, глотая редкие слёзы и дрожа из-за боли во всём теле, которую Третий, как бы ни старался, не мог унять, выдавила через силу:
— Аннабель…
Её шея громко хрустнула, и девочка затихла. Третий ощутил запах хаоса.
Это было предупреждением.
Третий услышал шаги и повернул голову. На самом краю тропы, зажимая рот рукой, стояла Йоннет. Высившийся за её спиной Масрур в ужасе оглядывал всю поляну и беседку, зацепляя каждую из деталей отвратительной расправы.
Третий примчался сюда как быстро, как только мог, не побрезговав использовать портал, но опоздал. Нить порвалась за две секунды до того, как он сумел задействовать магию, и почему-то этих двух секунд хватило, чтобы уничтожить братьев и сестёр Аннабель с изощрённой жестокостью.
— Третий, — стальной голос Йоннет раздался над его головой, но Третий не пошевелился. Он сидел, прижимая к себе мёртвую сестру Аннабель, и чувствовал, как сердце разрывается на куски.
Масрур позвал его по имени, но Третий не отреагировал. Лишь когда эльф оказался прямо напротив него и посмотрел в его глаза, пылавшие магией, точно такими же, только фиолетовыми, Третий понял, что произошло на самом деле. От растерянности тёмная кожа Масрура посерела, выдавая его растерянность, и это лишний раз всё подтвердило.
Нить магии порвалась, потому что Аннабель убили.
Острая боль в солнечном сплетении и голове атаковала быстро и неожиданно. Йоннет и Третий закричали, Масрур громко зашипел, потирая виски.
Третий ощущал это каждой клеточкой своего тела: ткань пространства разрушалась, рвалась под напором сотен тысяч когтей, призывающих хаос. Каждое новое движение, увеличивающее многочисленные бреши, пронизывало всё тело, острыми иглами впивалась в само сознание. Тьма безжалостно нападала, с каждым мгновением лишь увеличивая свою силу.
Третий ничего, кроме боли, не ощущал.
***
Пайпер проснулась, тяжело дыша, и уставилась под потолок. Егерь мирно сопел совсем рядом, почти ей в ухо, и даже не пошевелился. Кристалл Йоннет казался совсем тёплым.
Но последнее воспоминание принадлежало не Йоннет, а Третьему. Пайпер не понимала, как она смогла увидеть его, прочувствовать всё, что чувствовал Третий, да и вообще стать им, пусть даже во сне. Её голова болела от острых игл тьмы, что, казалось, до сих пор впивались в сознание.
Пайпер села и тряхнула головой. Она стала считать секунды, а после и минуты. Бешено стучащие сердце не успокаивалось. Егерь всё так же урчал, равнодушный к попыткам Пайпер немного подвинуть его.
Она встала и направилась в ванную, даже не убедившись, что где-нибудь в этом хаосе могут быть спрятаны чистые вещи. Сейчас Пайпер хотела только одного — прогнать страх, поселившийся в её теле.
Она внимательно оглядела себя в зеркале над раковиной. Лицо в форме сердца, золотые глаза, тени под ними, побелевшие губы, тусклый оттенок бронзовой кожи. Пайпер была измотана, хотя до этого сон всегда дарил только отдых.
— Прекрасно выглядишь, солнышко, — сказала она своему отражению, улыбнувшись.
Пайпер включила воду и, урегулировав температуру, сначала согрела руки. Затем умыла лицо, надеясь стереть следы усталости и сна-воспоминания, больше напоминавшего кошмар.
Вот только кошмар не закончился. Из зеркала на неё смотрело не её отражение.
Чёрные волосы, голубые глаза, высокие скулы, прямой нос и почти белая кожа, покрытая коркой грязи и крови двух оттенков, синего и чёрного. В левом ухе — серьга из серебра и кристалла. На фоне заляпанной кровью одежды и пятен, бывших на волосах, серьга казалась идеально чистой.
Пайпер вскрикнула и отшатнулась. Чужой облик мгновенно исчез, сменившись её собственным отражением. Пайпер зажмурилась, опустилась на пол и уставилась на мраморную плитку под собой.
Арне послал ей очередную загадку. Хотелось найти его и запихнуть все загадки, что Пайпер собрала по его воле, ему в одно место.
Но сильнее всего хотелось плакать.
Глава 33. Слишком рано, слишком поздно
— Ты что, плакала? — с ходу спросила Марселин, оторвав глаза от записей на столе.
— Не-ет, — протянула Пайпер, смотря на мага широко раскрытыми глазами. Красными и влажными. Марселин недоверчиво прищурилась, и Пайпер разочарованно выдала: — Ну, может, самую малость.
— Если ты хотела поговорить, могла просто послать за мной. Я бы пришла.
— Не хотела отвлекать тебя от дел.
И всё же отвлекла, явившись сюда. В комнату Стефана, где работала Марселин.
Она сидела за стареньким секретером, возраст которого пробивался даже сквозь слой чёрного лака. Записи, разложенные перед магом, представляли собой оборванные страницы, карты и свёртки, перевязанные тонкими лентами, вид которых говорил о том, что они истончатся от одного неверного движения. Среди этого хаоса сильно выделялась кожаная истертая тетрадь с какой-то надписью на обложке.
