— Люблю я эти места, — сказал я, не сообразив, что говорю вслух, и Рэндом откликнулся:
— Ты всегда любил, — в голосе его проскользнула нотка удивления.
Но, может, мне показалось.
Затем вдалеке я услышал звук и понял, что прогремел охотничий рог.
— Прибавь скорость, — внезапно сказал Рэндом. — Похоже, это рог Джулиэна.
Я повиновался.
Звук рога прозвучал еще раз, ближе.
— Его проклятые гончие растерзают автомобиль на кусочки, а его птицы выклюют нам глаза! — сказал Рэндом. — Надо же было так влипнуть. За чем бы он сейчас ни охотился, я знаю — он с радостью бросит любую дичь ради такой добычи, как два его брата.
— Живи сам и дай жить другим — вот моя философия на сегодня, — заметил я.
Рэндом хихикнул.
— Что за странное настроение! Держу пари, оно продлится целых пять минут!
Затем звук рога послышался еще ближе, и он бросил:
— Проклятье!
Спидометр причудливыми руническими цифрами показывал семьдесят пять, но мчать быстрее по такой дороге я боялся.
А рог звучал снова, теперь намного ближе — три долгих протяжных звука, и слева невдалеке я услышал лай гончих.
— Сейчас мы почти на настоящей Земле, хотя все еще далеко от Янтаря, — сказал мой брат. — Тщетно бежать через примыкающие Тени, ибо, если он действительно преследует нас, то настигнет. Он или его тень.
— Что будем делать?
— Прибавь газу и будем надеяться, что он гонится не за нами.
И звук рога послышался еще раз, теперь — практически рядом.
— Какого черта, на чем он скачет? — спросил я. — На локомотиве?
— По-моему, на Моргенштерне, самом быстром коне[8], которого он когда-либо создавал.
Я поймал последние слова, вспоминая и удивляясь. Да, подсказал мне внутренний голос. Он действительно создал Моргенштерна из Теней, сплавив в этом звере силу и скорость урагана и копера. Я вспомнил, что всегда побаивался этой твари — и я увидел его.
Моргенштерн почти на шесть ладоней был выше любого коня, какого мне доводилось видеть, и глаза его блестели мертвым цветом глаз веймарской охотничьей собаки[9], грива была седа, копыта сверкали, как полированная сталь. Он мчался за нашей машиной, а в седле, пригнувшись, сидел Джулиэн — Джулиэн с игральной карты, с длинными черными волосами, ослепительно синими глазами, одетый в белые чешуйчатые доспехи.
Джулиэн улыбнулся нам и махнул рукой, а Моргенштерн вскинул голову вверх, и космы его великолепной гривы растеклись по ветру, как флаг. Движение его ног было размыто бешеным галопом. Я вспомнил, как однажды Джулиэн заставил подручного обрядиться в мою ношеную одежду и мучить коня. Вот почему Моргенштерн чуть не растоптал меня в тот день охоты, когда я спешился, чтобы освежевать оленя.
Я снова поднял оконное стекло, чтобы зверь не учуял моего запаха. Но Джулиэн заметил меня, и, кажется, я понял, что это может для меня означать. Рядом с ним бежали штурм-гончие: крепкие, жесткие тела и зубы, твердые, как сталь. Они тоже были взяты из Тени, да ни один обычный пес не смог бы выдержать такой гонки. Но я твердо знал, что слово "обычный" здесь не применимо ни к чему.
Джулиэн сделал нам знак остановиться, я посмотрел на Рэндома, который утвердительно кивнул в ответ.
— Если мы не остановимся сами, то остановит нас он, — заметил Рэндом.
Так что я нажал тормоз, сбросил скорость и остановился.
Моргенштерн вскинулся на дыбы, взбил воздух, ударил по земле всеми четырьмя копытами и пошел легким галопом. Собаки кружили неподалеку, свесив языки, их бока резко вздымались. Конь был покрыт блестящей пленкой, и я знал, что это пот. Я опустил стекло.
— Какой сюрприз, — сказал Джулиэн медленно, почти вяло, и большой ястреб с темно-зеленым оперением опустился ему на левое плечо.
— Да, действительно, — ответил я. — Как поживаешь?
— О, первоклассно, — уверил он. — Как всегда. А как дела у тебя с братом Рэндомом?
— В полном здравии, — ответил я, а Рэндом кивнул и добавил:
— Я думал, что в такие времена ты увлекся другими забавами.
Джулиэн чуть наклонил голову и небрежно поприветствовал его сквозь боковое стекло.
— Загонять зверей доставляет мне удовольствие, — сказал он. — Думаю, что и своих родственников — тоже.
По моей спине побежал холодок.
— Отвлек меня от охоты шум машины, — сказал Джулиэн. — Я и представить не мог, что в ней окажетесь вы. Как я понял, вы путешествуете не ради удовольствия, а куда-то едете. Скажем, в Янтарь. Верно?
— Верно, — согласился я. — Могу я поинтересоваться, почему ты сейчас здесь, а не там?
— Эрик послал меня следить за этой дорогой, — сказал он, и моя рука невольно легла на рукоятку одного из пистолетов за поясом.
У меня возникло такое чувство, что пуля не пробьет его доспехов. Я решил стрелять в Моргенштерна.
— Ну что ж, братья, — сказал он, улыбаясь. — Я рад, что вы вернулись и желаю вам доброго пути. Скоро увидимся в Янтаре. До свидания, — и с этими словами он развернулся и поскакал в лес.
— Сваливаем отсюда к чертям, — сказал Рэндом. — Наверное, он устроит засаду, а может, снова начнет гонку, — он вытащил из-за пояса пистолет и положил на колено.
Я рванул вперед, с нехилым ускорением.
Минут через пять, когда я начал дышать спокойнее, я снова услышал звук рога. Я нажал на газ, зная, что он все равно догонит, но пытаясь выиграть побольше времени и уехать как можно дальше. Нас заносило на виражах, мы пролетали холмы и равнины. Один раз я чуть было не сбил оленя, но все-таки вырулил, не ударившись и не сбавляя скорости.
Звук рога послышался ближе, и Рэндом начал вполголоса перечислять неприличности.
Было такое чувство, что ехать по лесу нам предстояло еще долго, и это отнюдь не успокаивало.
Мы выехали на ровный участок дороги, и около минуты я смог вести машину с максимальной скоростью. Рог Джулиэна чуть отстал. Но затем мы въехали в лес, где дорога крутила и петляла, и мне пришлось сбросить газ. Джулиэн вновь начал настигать нас.
Минут через шесть он показался в зеркале заднего обзора, летя вдоль дороги со всей своей сворой, лающей и слюнявой.
Рэндом опустил стекло, высунулся из него и начал палить.
— Черт бы побрал эти доспехи, — сказал он. — Я уверен, что попал дважды, и ничего не случилось!
— Мне не нравится убивать животных, — заметил я, — но все же попробуй попасть в коня.
— Уже пробовал несколько раз, — он с отвращением швырнул разряженный пистолет на пол кабины и вынул другой. — Но либо я более плохой стрелок, чем предполагал, либо правда, когда говорят, что Моргенштерна можно убить только серебряной пулей.
