— А сборщики? — чувствуя, что уже знает ответ, все же поинтересовался Герка.
— Сборщики, Гера, этой удачей живут и промышляют. Они собирают такие вот артефакты и перенаправляют их… куда следует. В личных целях используют, ну и вообще… Правда, в городках вроде нашего они все больше с монетами работают.
— Почему именно с монетами? — Неосознанно Гера покрутил злополучный пятачок пальцами. — Что, у нас других… э-э-э… артефактов мало?
— Мало, — уверенно кивнула Лиля. — Сумеречи же не милионник, даже не стотысячник. Встретить здесь счастливую монету гораздо проще, чем счастливую плюшевую игрушку, например. Подумай сам, сколько начинающих бизнесменов хранят свой «первый рубль»? А коллекционеры, которые сейчас хватают эти юбилейные десятики, точно с цепи сорвались? Я уже не говорю о тучах школьников и студентов, которые перед каждым экзаменом суют в обувь пятачок «на счастье». Кстати, пятачки — это особый, самый ходовой вид артефактов, возможно, именно как раз из-за школьников. Но твой… — Лиля украдкой мазнула взглядом по Геркиному запястью. — Он у тебя особенный. Не знаю, как тебе объяснить… Он вроде бы и не старый, но удачи в нем, как икры в лососе во время нереста. Как можно было столько удачи накопить — не понимаю, хоть убей. Неудивительно, что тебя любой сборщик за километр чует. Меня от его энергии плющит, как бобра под паровым катком…
— Так и забирай его себе! — с готовностью предложил Гера. — Мне от него никакой удачи. Неприятности одни.
Девушка, до того довольно резво отмерявшая кедами тропинку городского парка, внезапно остановилась как вкопанная. Видимо, решила, что для пущего эффекта (или для пущего усвоения ее слов) такие откровения на бегу выдавать не следует. Геру все никак не покидало ощущение, что Лиля смотрит на него как на идиота. По тому, как страдальчески закатились ее глаза, он понял, что в очередной раз ляпнул что-то не то.
— Не говори глупости! То, что ты еще живой и дышишь, — вот твоя удача. А то, что сомнительная, так это, дружочек, положение у тебя сейчас такое. Ты еще просто пользоваться ею не научился, отделять реальное везение от невезения, чувствовать выгоды ситуации. В том дерьме, в которое ты вляпался по самую маковку, на большее рассчитывать несерьезно как-то. Вообще, то, что ты меня встретил, и я тут с тобой цацкаюсь, так это… это… Ну ты и скотина неблагодарная! Будь у меня такой амулет… эх, да что с тобой говорить… — как-то невпопад закончила Лиля и надолго замолчала.
Теперь они стояли почти что в настоящем лесу, диком и неухоженном. Стало немного прохладнее и даже как будто чуточку темнее. Жадно рассматривая пятачок, девушка задумчиво кусала губу. Гера даже начал подумывать, что она всерьез обиделась на его нечуткое отношение к удаче.
— Тут все непросто, братец… — подергав себя за колечко в ухе, наконец продолжила панкушка. — Удачу свою, ее только по доброй воле отдавать можно. С теми, кто силой амулеты отбирает, страшные вещи случаются. Знаешь, каково это — семь лет удачи не видать? И это еще не самое худшее. У скоморохов потешка есть: силой удачу отнимешь — на ровном месте сгинешь. А ты сейчас неискренен, потому что напуган. Не по добру отдаешь. А жаль… жаль…
— А как же эти, в парке? Что-то они не больно твои правила соблюдали! — заспорил Гера.
— А это и не сборщики — так, шушера обычная. Они сборщиками еще только станут, если доживут и образ жизни не сменят. Вот Халя-мороженщица, та гораздо опаснее, ты уж мне поверь. Да и вообще, сборщикам зачастую терять нечего. Они люди подневольные, на Хозяина горбатятся, долги отрабатывают. У тебя отнимут, примут на себя удар да всю удачу Хозяину добром отдадут. А уж тот их не обидит, сгладит проклятие… Хотя, если честно, такой артефакт, как у тебя, я бы поостереглась отбирать в любом случае. Уж больно силен. Так и жизни лишиться недолго…
— Ладно, допустим, я тебе поверил. Учитывая, что я видел, это звучит не так уж и бредово. Но по твоим словам получается, что я все еще жив только каким-то чудом. И что мне дальше делать? Мне теперь от каждой мороженщицы шарахаться, или что?
— Вообще, по-разному может быть, — Лиля рассеянно потеребила колечко в губе. — Можешь сразу почувствовать, что это сборщик, а можешь клювом щелкать, пока он не возьмет то, что ему нужно. Вообще, по идее, в течение двух-трех дней ты сам надрочишься их чувствовать. Если, конечно, раньше не сдохнешь, — буднично добавила она.
Услышав это, Гера, собиравшийся продолжить заваливать девушку вопросами, опасливо замолчал. Закусив губу, он, не мигая, смотрел в глаза своей спасительнице, надеясь увидеть там юморные искорки. Однако Лиля была абсолютно серьезна. Это как раз о таких случаях говорят — «смертельно серьезен». От взгляда панкушки, холодного, как серебро в ее брови, Гера ощутил легкий озноб даже в самом эпицентре летнего пекла. Хотя, конечно, это мог быть и предвестник теплового удара.
— Что значит «если не сдохнешь»? — выдавил Гера наконец.
Лиля поджала губы, как будто мучительно решая сложнейшую задачу: помочь некоему молодому человеку прожить еще пару дней или не оттягивать его безрадостную кончину. Наконец, приняв решение, она тряхнула головой, отгоняя сомнения:
— Я тебе так скажу: увидишь старый «зиловский» фургончик, ну знаешь, синие такие? — беги. У него еще такой номер говорящий — ВНЕ и три пятерки. Только ты не жди, пока номер прочтешь. Потому что, если ты прочел номер, значит, подпустил их слишком близко… А, да! — продолжила Лиля, немного подумав. — Очень заметная деталь — у него стекла в кабине тонированные!
— Этот, что ли? — глуповато брякнул Гера.
Все еще до конца не веря в реальность напророченных ему угроз, он, совершено не заботясь о соблюдении этикета, ткнул пальцем в некую точку за спиной Лили. И по тому, как побледнели ее щеки и утонули в неподдельном ужасе зрачки зеленых глаз, Герка понял, что на подобные глупости нет времени. Надо было сразу же хватать девушку за шкирку и тащить отсюда как можно дальше, как можно быстрее…
Движения Лили вмиг стали какими-то деревянными. Гере казалось, что поворот головы дается ей с огромнейшим трудом и скрипом. Но наконец она уставилась туда, куда указывал застывший в воздухе палец Геры.
По узкой, утоптанной до плотности камня пешеходной грунтовке, задевая бортами низко висящие ветви деревьев, бесшумно катился потрепанный синий «ЗиЛ». Старый фургон с новенькими тонированными стеклами. И даже не самого острого зрения Геры было довольно, чтобы прочесть номер этого автомобильного динозавра: В555НЕ
* * *
— Бежим!
Лиля по-спринтерски сорвалась прямо с места. Лишь взметнулись разноцветные волосы, и на том месте, где она только что стояла, остался звук ее голоса да испуганное «дзз-зинь» многочисленных сережек. Это произошло гораздо быстрее, чем Гера, ошалевший от плотности странных событий, свалившихся на него за последний час, успел сообразить, как вести себя дальше. Будь его ноги столь же медлительны, как его мозг, на этом месте наша история бы и закончилась.
