Гудваль вытянул меч и положил его на стол, острием в середину, первый голос был отдан. Сайеры потянули свои мечи, укладывая их на стол, как это сделал Ростан. Корвель следил из-под полуопущенных ресниц за тем, как голосуют хозяева уделов, как только последний меч коснется поверхности стола, решение будет принято. Ежели кто-то положит меч, но рукоять его ляжет к середине, а острие укажет на хозяина клинка, это означало, что сайер против, и он должен высказаться, дабы остальные услышали его решение и смогли возразить или же согласиться. Но мечи ложились острием в середину, возражений у сайеров не было…
— Сайер Маганхиль, — Гудваль устремил взгляд в сторону ласса, оставившего меч в ножнах, — ты медлишь, каково твое решение?
Маганхиль скрестил руки на груди и с вызовом взглянул на Корвеля.
— Прежде, чем мой верный меч ляжет на стол, я хочу знать, что будет с Уделом Марфаль, — произнес он. — Его хозяин был признан предателем и казнен. Мой удел имеет одну границу с Уделом Марфаль, и я бы хотел получить в награду за свою помощь часть земель, принадлежавших мертвому сайеру.
— И я, — второй не проголосовавший сайер так же подался вперед.
Корвель поднялся со своего места, пристально рассматривая троих сайеров, не сказавших ни «да», ни «нет», как и Маганхиль. Все они были соседями Марфаля, и каждый хотел урвать кусок от удела покойного Рамбальда. Князь склонился вперед, упираясь ладонями в каменную поверхность стола, и его жгучий пристальный взгляд остановился на Маганхиле.
— Ты уже отправил своих воинов в замок Марфаль? — вкрадчиво спросил Гален, но негромкий сейчас голос прозвучал настораживающе, и Маганхиль невольно поежился.
— Зачем мне отправлять туда своих воинов? — спросил сайер, уже менее уверенно.
— Чтобы убить детей Марфаля, — спокойно ответил Корвель. — Как же ты собираешься делить земли Рамбальда при живых наследниках? Что скажешь, Маганхиль? Они привезут тебе их головы? А что сделают с дочерью? Вырастят из нее служанку? Шлюху? Или же ее голова будет так же лежать в корзине с головами ее братьев?
— Я не посылал воинов, — нервно передернул плечами Маганхиль.
Взгляд князя метнулся к сайеру Ганвалю, тот отвел глаза в сторону.
— А может ты послал, Ренваль? — названный сайер усмехнулся и отрицательно качнул головой.
— Тогда остаешься ты, Хадваль, — Корвель уперся взглядом в последнего сайера.
— Мы сражались за вас, господин, от вас и ждем милости, — ответил тот.
Князь оттолкнулся от стола и выпрямился, скрестив на груди руки. Даже в такой большой зале он казался исполином, и недобрый взгляд, вновь ощупавший четырех сайеров, вызывал невольную дрожь. Сайер Ганваль не выдержал. Он вытянул меч из ножен и бросил его на стол острием к середине.
Трое воздержавшихся переглянулись, но мечи остались в ножнах.
— Стало быть, вы предлагаете мне сомнительную честь стать детоубийцей? — поинтересовался князь. Он вновь бросил тело вперед, упираясь ладонями в стол и испепеляя взглядом Маганхиля. — Скажи мне, Маганхиль, я похож на убийцу младенцев?
Сайер промолчал. Он упорно смотрел мимо Корвеля, избегая его взгляда. Гудваль вскинул глаза на Галена, но остался нем, не посмев встревать в беседу князя с сайерами.
— Это еще не все, — снова заговорил Хадваль. — Мы хотим знать, какие порядки будут в Валимаре. Я за то чтобы вернулись прежние законы, и король был избранным. Быть может, вы, господин, и последний прямой потомок княжеского рода, но не единственный сайер. Ежели не вернутся старые законы, и я не получу своей награды за помощь, как и прав, которые имели потомки княжеских родов, я немедленно покидаю Большой Совет, и от меня вы не увидите ни подати, ни воинов.
— То есть, — осторожно спросил Гален, улыбнувшись настолько коварно, что не по себе стало даже тем, кто уже поддержал его, — ты готов встать против меня?
— Ежели на то пошло, то, да, — кивнул Хадваль. — И я такой ни один.
— Тогда пусть встанут все, кто согласен с Хадвалем, — предложил Корвель. — Кто требует возврата к прежним законам, кто готов указывать, что он желает получить в награду, а главное, кто готов встать против меня?
Сайеры вновь переглянулись, и Ренваль неуверенно кивнул.
— Ренваль, ты? — взгляд темных глаз князя тут же метнулся к нему. — Будь воином и с положенной доблестью огласи свое решение. Или же повтори требования Хадваля, или же молчи. Итак?
Ренваль опустил взгляд и промолчал. Корвель опустил ладонь на рукоять своего кинжала, любовно огладив ее.
— Ты в одиночестве, сайер Хадваль, — произнес князь. — Стоишь ли ты на том, что сказал?
Хадваль поднялся с места и расправил плечи.
— Да, я буду стоять на своем. Надеюсь, и те, кто до Совета поддерживал меня, наберутся смелости и подтвердят наше общее мнение.
Над залой повисла тишина, нарушаемая лишь постукиванием пальцев Ростана Гудваля по рукояти своего меча. Больше никто так и не осмелился, повторить слова Хадваля.
— Ты ведь приносил мне клятву верности, Хадваль? — спросил Гален. — Ты ведь помнишь, что говорил, стоя на коленях и целуя знак Святых?
Сверкнувший в свете свечей кинжал, был подобен стремительной молнии. Он влетел в горло сайера, и тот захрипел, оседая на пол. Несколько сайеров повскакивали со своих мест, возмущенно глядя на Корвеля.
— Да покарает меня рука моего господина, ежели я отступлюсь от слов своих, став изменником и предателем, — невозмутимо повторил вслух Гудваль слова клятвы, произнесенной всеми, кто встал под знамена князя.
Сайеры вернулись на свои места, наконец, до конца осознавая смысл новой клятвы. Что-то менять и отступать было поздно. Пример того, что ожидает их, был слишком красноречив. Гален Корвель обошел стол, вытащил из горла покойника кинжал, обтер его и вернулся на свое место.
— Кто был его соседом? — спросил он.
— Я, — гулко сглотнув, ответил Маганхиль.
— Вот тебе и награда, — усмехнулся Корвель. — Род предателя лишается земель и дворянского звания. Тебе не придется их убивать, всего лишь выгнать из замка. Впрочем, ежели ты будешь милостив, то род Хадваля останется на своих землях, перейдя в мелкопоместный лассарат. Что скажешь? Будешь изгонять, или же оставишь жене и детям мертвеца часть земель и замок?
— Оставлю, — глухо произнес Маганхиль.
— Быть по сему, — князь откинулся на спинку кресла. — Отныне род Хадваля, переходит в мелкопоместный лассарат, и имя их получает иное звучание — Хадвальд, что оставляет за ними дворянское звание, право на владение родовым замком и земли, которые им выделит сайер Маганхиль.
— Давайте же закончим, — подал голос Гудваль. — Еще остались сомнения?
