всё ещё хочешь, Зиран, могу тебя научить. Ариен, я так понимаю, тебе не нравится ни как учитель, ни вообще, что бы тебе ни говорили.
— Не нравится, — свёл брови к переносице парень, — меня тогда ещё три часа тошнило после его магии света проклятой.
— Ну что ж, у тебя был шанс пойти к нормальному учителю, — усмехнулась Ная, — теперь не жалуйся…
Перед Зираном вспыхнул небольшой огонёк. Он медленно уплотнился по краям и превратился в ровный шарик.
— Повтори, — потребовала женщина.
— У меня не чистая стихия, — отказался парень.
— Я знаю. Но магические заряды ты умеешь создавать, значит и это сможешь, — настояла Ная.
— Магические заряды направляются в противника, как только создаются, — возразил Зиран.
— Значит, первым шагом научись удерживать магический заряд на ладони столько, сколько тебе нужно, — поменяла задание предводительница, — начни с минуты.
— Он взорвётся — я так без рук останусь, — снова упёрся парень.
— Поставь защиту, — равнодушно пожала плечами Ная.
— Это два разных заклинания, — словно женщина этого не знала, сделал акцент Зиран.
— И? — вскинула бровь та.
— И меня никто не учил использовать два противоположных по своим качествам заклинания одновременно! — вспылил парень.
— Похоже, нужно начинать с азов, — заметил Ариен.
— Тогда выставляй любую защиту и учись, удерживая её, создавать магические заряды, — вздохнула Ная.
— Изумат, похоже, вообще не заинтересован в обучении своих жителей, — хмыкнул Эмиэль, — в Доме Ран это входит в базу.
— Во всех Домах это входит в базу, но у нас в базу входит и десять лет в тоннелях после этого, — задумчиво констатировала предводительница, — а в Изумате на первом месте удержание власти главными кланами, а не выживание. Они делают всё, чтобы их не подвинули силой, поэтому детей второстепенных кланов нормально не учат.
— Мне кажется, я впервые начинаю по-настоящему понимать роль Матерей, — также задумчиво произнёс Аэн, — женщина готова жертвовать собой ради своего Дома, мужчина — укрепляет его границы. Это, конечно, нормально, но Матери легко принимают в свои Дома тех, кто приходит в их города, чтобы остаться, — никто из постоянно живущих в городе не может жить вне Дома. Потому что Дом — это в первую очередь защита, а не право на собственность.
— Таэмран изначально был основан группой женщин, которых вели жрицы, — напомнила Ная, — первое, что было создано на новом месте — защитное кольцо, которое уже бессчётное количество раз спасало город. После него — храм. Все здания и склады изначально строились за счёт Совета, и уже потом были переданы во владения Домов. Власть всегда распределялась только на арене и никогда не была стабильной. Таэмран был создан как возможность реализовать свой потенциал, и в нём созданы для этого все условия. Изначальная цель создания городов разная. Правда, какая именно цель создания Изумата, я пока так и не поняла.
— У вас есть защитное заклинание над городом? — задал вопрос Зирану Эмиэль.
— Если и есть, то я о таком не знаю. Вы об Изумате уже больше меня знаете, — покачал головой тот.
— На город никогда не нападали? — спросила в свою очередь Ная.
— Мы не нашли никаких упоминаний о чём-то подобном, — ответил вместо Зирана Ариен.
— То есть Изумат стоит три тысячи лет, и за всё это время ни одной масштабной атаки монстров? При том, что он находится у водопоя, и в тоннелях вокруг их по идее хоть забейся? — скептически уточнила предводительница.
— Получается, что так, — подтвердил Шиин.
Зиран тоже кивнул.
— Да быть не может! — всплеснула руками женщина. — Не бывает так!
Мужчины в ответ только пожали плечами. Объяснений ни у кого не было.
— Город без храма и жриц в центре переплетения рек, на который ни разу за три тысячи лет не нападали. Бред! — продолжала спорить не понятно с кем Ная.
Она несколько раз прошлась туда-сюда по небольшой пещере, в которой остановился на привал отряд, и уселась в дальнем конце, достав из поясной сумки бумажку с текстом русалочьей песни.
«Река бесконечным потоком несёт свои воды по этой земле.
Сквозь времена и измерения сияет её течение.
Словно ясные глаза Матери, видит она то, что происходит рядом.
Бурные волны хранят свои берега, унося весь сор прочь.
Но запертое в воде зло не исчезает.
Оно будет жить веками, пока стихия не угаснет.
Когда придёт время тонуть, придёт и создающий Демон.
Когда придёт время освободиться, придёт и разрушающий Бог.
Свободная, река будет течь дальше.
Но время не вечно — однажды она остановится.
Возможно, это случится уже завтра — никто не помнит правды.
Мы будем любить её, пока живы,
Мы будем хранить её, когда мертвы,
Мы будем рекой, но мы не вечны.
Словно ясные глаза Матери, видит вода то, что происходит вокруг.
Нежные волны хранят свои берега, забирая весь сор прочь.
Но запертое в течении зло однажды исчезает.
Демон и Бог сойдутся в битве, чтобы увидеть его.
Свободная, река будет течь дальше.
Но время не вечно — однажды она остановится.
И нас уже не будет рядом.»
Ная перечитывала эти строки уже как минимум в сотый раз, но понятнее от этого до сих пор не становилось. Бог и Демон — стандартный мотив: один создаёт миры и измерения, другой за ним уничтожает отжившие своё. Вечная, как Бездна, истина. Все реки однажды были созданы Богами, все они однажды будут уничтожены Демонами — ничего нового. Но какое, хааи его раздери, в реке могло быть зло, кроме водоплавающих монстров, предводительница так и не могла придумать. Однако, вряд ли нужно было столько пафоса, чтобы сказать, что в Има водятся какие-то чудовища. Ныряльщики из Изумата должны были бы знать о них, и, соответственно, все в городе тоже. Хотя Ная бы уже ничему не удивилась. Может, там и правда парочка зубастых тварей забилась в руины, и из этого устроили целое шоу.
— Асин, что там у нас помнит наш жемчуг? Ты разобрался наконец? — заметив, что маг вертел в руках шёлковый мешочек, спросила женщина.
— Всё, что мне удаётся увидеть — это мешок изнутри и сморщенные руки, — разочарованно выдохнул Асин, — эти жемчужины лет пятьдесят провалялись в шкафу, а я, как оказалось, способен увидеть только последние пару дней. Могу пересказать ругань Ирана, когда они с Кьяром их купили — информации полезнее у меня нет.
— Ну и демоны с ними, не расстраивайся, — поддержала его Ная.
— Зря только шикарный рубин отдали старой карге, — опять завёл старую песню Иран.
— Не зря, — вдруг улыбнулась предводительница, — мне эти жемчужины очень нужны! Кьяр опять все мои подарки куда-то дел.
— И ты решила, что подарить ему
