– 'И придумают что-нибудь ещё', – подсказал мне внутренний голос.
К сожалению, он был прав на все сто. Чтоб Эль с Ларой не придумали очередной затеи по усовершенствованию меня любимого?! Да не может такого быть! Хоть, в самом деле, разрешай уши заострить. Только одно утешение – это всё исключительно из любви.
Дорога же, по которой ехали, с самого начала пролегала чуть севернее, чем мы проходили раньше. Для этого был ряд причин. Во-первых, многое говорило о том, что дети, скорей всего, где-то в северной части покинутых земель. Ну и во-вторых, как раз на довольно длинном участке между вольными баронствами, что располагаются ближе к северным горам, а нередко и в горных долинах с предгорьями с одной стороны и сначала нейтральным лесом, а потом и королевствами разных размеров, проходила самая оживлённая торговая тропа. Вообще основные дороги, пересекающие чуть ли не полконтинента, шли именно тут.
В знакомых местах оказались, когда приблизились к гномьему городу, что ещё назывался Торговой Скалой. О том, чтобы зайти отдохнуть, не было и речи. В любой другой ситуации, да. Даже мои ушастые очень сильно не возражали бы, разве что только для порядку. А ведь гномы давно приглашали.
– На обратном пути заглянем, – пообещал я эльфийкам. – Заодно и детишкам покажем. А то столько рассказывали о своих приключениях... Получится своеобразный поход по местам боевой славы. Эль только поморщилась (явно для порядка), а Лара сказала:
– Слишком много мы им нарассказывали. Вот и потянуло на поиски приключений.
– Не скажи, дорогая, – ответил я. – Теперь хоть теоретически знают, как себя вести во многих ситуациях.
Дальше по пути находилась родная роща моей светлой жены. Лично я не горел желанием знакомиться со своей эльфийской тёщей, уверен, что чувство было абсолютно взаимным. Будь Эледриэль до сих пор отверженной, проехали бы мимо и всё. Только по магосвязи нас нагнала весть, что эту самую отверженность с моей светлой жены сняли и даже признали ошибочной. Эль теперь была абсолютно чиста перед законом.
Желание повидать родных и знакомых она, может быть, даже скорей всего, пересилила бы, дети важнее. Заехали бы на обратном пути, обрадовав дедушку с бабушкой, что кроме светлой внучки-полуэльфийки у них ещё в придачу имеется тёмный внук-полуэльф.
Однако дело было не только в этом. На Эледриэль уже давно висел долг единственной выжившей. Необходимо было навестить родных всех погибших друзей и рассказать, как они умерли. Раньше непреодолимой стеной в выполнении долга стояла именно отверженность, теперь же её не стало.
Всё это Эль объяснила мне уже довольно давно, и когда мы приблизились к развилке дорог, одна из которых вела к её родному дому, светлая посмотрела на меня просящим, я бы даже сказал, жалобным взглядом. Как будто я ей мог отказать. Хотя она прекрасно знала моё отношение ко всякого рода эльфийским традициям. Но и я понимал, как это для неё важно.
– Будь это не связано с Великой Миссией, заехали бы и позже, долг перед уже умершими не может быть сильнее долга перед ещё живыми и находящимися в опасности. А так придётся.
– Надо, значит надо, – решил я. – Но учти, идём только все вместе.
– Могут не пустить, – осторожно предположила Эль.
Раньше она сказала бы, что многим в роще такое может не понравиться, но теперь её это мало интересовало.
– Точно могут, – поддержала её Лара, – особенно меня.
– Тогда это исключительно их проблемы, – заявил я им в ответ. – Не пустят, значит, это именно они умышленно препятствуют Эледриэль в выполнении долга и она ни в чём не виновата.
Однако впустили. И меня, не забыв полагающиеся поклоны, и Ларинэ. Тёмной никто не кланялся, её вообще как бы не замечали.
Эледриэль. Светлая эльфийка.
Когда осталась наедине с мамой, расплакалась. Мне самой ещё совсем немного лет, а уже своя дочка есть, которая пропала. Просто сидели вместе обнявшись и почти неговорили.
(Просьба к читателям. Если кто поможет мне написать пару абзацев встречи Эль с мамой, буду очень благодарен. У самого не получается)
Вот когда найдём детей, обязательно привезу сюда Мариэль. Пускай увидит свою внучку.
С отцом такой тёплой встречи не получилось. Мама моего мужа тоже не одобрила, но хотя бы этого не показывала слишком демонстративно. А он не считал нужным скрывать.
Долг единственной выжившей я выполнила. Рассказала родным каждого из друзей, как они погибли и где похоронены. Выкопают клад с личными вещами, что лежит под охраной могил, или нет, мне теперь всё равно. Из подземной тюрьмы Дим столько мифрила и прочих ценностей привёз, что точно не обеднеем.
Всё бы ничего, если бы не Морнэмирэ, не ставшая в своё время избранной. Вообще-то её настоящее имя Морнэмиэль, но за скверный характер и зазнайство в связи с будущей избранностью, её многие с детства называли с окончанием на манер тёмных. Со временем к этому привыкла и даже стала гордится, считая чем-то вроде признания. Так вот, она почему-то сочла именно меня виноватой во всех своих неприятностях и начала цепляться. Зря старалась! Я прекрасно отдавала себе отчёт, что в случае поединка не имею никаких шансов. Пусть теперь я была вовсе не той беспомощной девочкой, что когда-то покинула родную рощу, до той, кого готовили с самого детства для Великой Миссии, мне всё равно далеко.
Поэтому просто игнорировала все её нападки. В конце концов, я племянница лорда, а она из низкородных эльфов, и если те, кому положено, не ставят зарвавшуюся и слишком много себе позволяющую на место, это в упрёк им, а не мне. Однако совершила большую ошибку, забыв предупредить мужа! И Дим бросился меня защищать. Он у меня хороший, только часто вначале делает и только потом думает. И тут был именно тот случай.
– Я и раньше знал, что Древо поступило мудро при выборе избранной, но теперь окончательно убедился в этой простой истине, – обратился он к Морнэмирэ.
Та попыталась его проигнорировать, как до этого я её. А что ей ещё оставалось? Не оспаривать же мудрость Древа? Но не замечать моего мужа не так-то просто.
– Ведь главное качество любой Избранной – это готовность завершить свою Великую Миссию любой ценой, а не только размахивая мечом, – продолжил рассуждать Дим.
Потом сгрёб меня в охапку, поцеловал в губы и обнял так, что одна рука по-хозяйски легла на грудь.
– Ты бы смогла пойти на такие жертвы?
Морнэмирэ прекрасно поняла, что имелось в виду (уж яснее продемонстрировать было бы трудно), презрительно посмотрела на нас обоих и ответила:
– Я бы дошла без таких жертв! И с живыми друзьями!
