Она снова засмеялась, но теперь смех прозвучал глуше.
Глуше и дальше.
А потом и вовсе растаял в тишине.
* * *
Когда Арон открыл глаза, оказалось, что он так и заснул за столом, положив под голову левую руку, а правой продолжая касаться гримуара.
Значит все, что он видел, было сном? Просто сном, навеянным его мыслями и недавними событиями?
Или чем-то большим?
И если это действительно была Вассара, а не плод его воображения, то худшие опасения Арона оказались верны: совладать с Мертвым Даром было невозможно. И Арон не хотел даже думать о том, насколько ненасытным Дар станет, когда вырастет.
«Птенцу» на одну трапезу едва хватило деревни. Повзрослев, он будет съедать за раз город?
* * *
«Если ты, как и я, не хочешь отвечать на зов мертвого, пронзи мертвому сердце.»
«Если ты, как и я, не хочешь идти по стопам ведьмы, скрой шрам под тенями.»
После того сна прошла неделя, проведенная почти полностью за изучением жизнеописаний Первого Императора.
Кажется, послание действительно предназначалось Арону.
И, кажется, он разгадал значение этого послания.
* * *
Мертвый Дар был сыт. По крайней мере, настолько сыт, насколько это было возможно — Арон скормил ему почти тысячу каторжан с териевых рудников и трех Светлых магов из Серого списка.
Мертвый Дар был сыт.
Мертвый Дар был доволен.
Мертвый Дар спал — если понятие сон относилось к не-живому не-существу. Прошлый опыт подсказывал Арону — Мертвый Дар даст ему семь дней спокойствия. Семь дней на его собственные планы, немалую роль в которых играл небольшой храм в захолустном городке на расстоянии тысячи миль от столицы. Но когда дело касалось Многоликого, размер храма и место не имели значения.
Настоятель храма благожелательно кивнул Арону и еще более благожелательно посмотрел на выложенные им дары.
— Этого достаточно? — за помощь храма жрец попросил не много — но и не мало. Не золото — с ним Арон расставался легко. Нет, все, что Арону пришлось принести, было магического свойства. В основном амулеты, поскольку ни одну из древних книг по магии Арон отдать не решился.
— Конечно, господин маг, — жрец вежливо улыбнулся и повернулся к послушнику, молча стоявшему рядом, — проводи гостя.
Комната была невелика, неказиста и пуста. Стены, покрашенные в белый цвет, два высоких узких окна, забранные мутным хрусталем, пропускающим свет, но не позволяющим увидеть, что происходит снаружи — или внутри — и выцветший ковер на деревянном полу.
Молча поклонившись, послушник пропустил Арона внутрь, сам вышел и затворил дверь.
Арон сел на ковер. Потом лег на спину, глядя на потолок, такой же белый, как стены. Снаружи был безоблачный день и солнце, стоящее в самом зените. Полдень — пик силы Солнечного и минимум силы Серой Госпожи. Возможно, правильный выбор времени имел значение для того, что Арон задумал. Возможно — нет.
Он собирался сделать то, что, насколько он знал, не делал ни один из известных ему магов… кроме, может быть, Первого Императора. Может быть — если Арон расшифровал его послание правильно.
Но если он ошибся…
Нет.
Время для сомнений закончилось. Он не мог продолжать жить так, рабом у собственного Дара, получающим иллюзию свободы только когда хозяин сыт и доволен. И жертвы. Как скоро на дорогах империи не останется разбойников, в тюрьмах — воров, а на рудниках — каторжан? Как скоро Арону придется начать скармливать Дару обычных людей?
Глубокий вдох.
Выдох.
Закрыть глаза — так будет проще…
Никому, кроме самого мага, нет доступа внутрь его эррэ. Туда, где живут все аспекты его Силы.
Мертвый Дар спал.
Здесь он выглядел как серое облако щупалец, каждое из которых было вооружено сотнями загнутых когтей. Лишь образ, конечно. Также, как аспект Дара, принадлежащий Земле, был озером кипящей лавы, а аспект Дара, принадлежащий Воздуху — грозовой тучей, несущей сотни торнадо…
Внутри эррэ все было лишь символом, иллюзией, плодом воображения Арона.
Не нужно было взбираться по щупальцам, чтобы оказаться внутри серого облака, нужно было лишь пожелать этого.
Мертвый Дар продолжал спокойно спать.
В руке Арона появился меч, словно выкованный из солнечных лучей — такая же иллюзия, как и все остальное. Но пронзить мертвому сердце куда проще, чем вырвать голыми руками.
Арон ударил — в самую середину серого облака. Ударил иллюзорным мечом, вливая в него всю Силу и решимость.
Мертвый Дар содрогнулся — и тут же острая боль прошла по позвоночнику Арона, а потом клещами сдавила сердце. Дыхание перехватило.
Но Арон продолжал вливать Силу.
Еще.
Еще.
И еще.
* * *
Когда он открыл глаза, в комнате ничего не изменилось. Все тот же белый потолок, все те же белые стены и все тот же яркий день за окнами.
Внутри него изменилось все.
Его Мертвый Дар был…
Ха!
Да, его Мертвый Дар был мертв!
Как и говорилось в послании Первого Императора, Арон пронзил сердце мертвого, чтобы не слышать его зов. И теперь его эррэ кровоточило Силой, потому что на месте Мертвого Дара осталась огромная рваная рана.
Раненное эррэ по-настоящему болеть не могло, а вот материальное тело — вполне. Острая боль ушла, осталась тупая, растекшаяся по всему телу. Словно его избивали — долго и усердно.
Арон заставил себя сесть, потянулся к заплечному мешку, который прежде бросил на ковер рядом с собой, и перевернул его. Несколько черепов — два из них человеческие, один — эльфийский, и еще один — трехглазой химеры — выкатились на пол. И от каждого черепа падала тень — как теням и положено падать.
У Арона не было врожденного таланта к управлению Тенями, как не было такого таланта у Джата Пеларе. И Вечный тоже ни разу не проявил такой способности. За три года своих странствий Арон сделал несколько попыток освоить Тени, но результаты оказались настолько слабыми, что в итоге он махнул на это рукой.
Но если он правильно понял послание Первого Императора, то именно Тени должны были помочь ему быстрее залечить рану в эррэ. Маг с дырявым эррэ — это даже не смешно…
Теорию Теневой магии Арон знал неплохо, но теория — это одно, а практика — совсем другое. Хотя многого ему и не требовалось, всего лишь «скрыть шрам под тенями». Это он мог сделать даже сейчас, с почти пустым резервом. Нужно было захватить Тени мертвецов — они поддавались куда проще, чем Тени живых, — втянуть их внутрь эррэ, превратить в нити и сплести из них простейшую сеть, чтобы наложить поверх раны.
Тени поддались неожиданно легко. Словно сами втянулись внутрь, растянулись в нити и сплелись в сеть. И впитались в рану, перекрывая путь истекающей Силе.
Все.
Точно все.
Он сумел.
Теперь оставалось лишь ждать — и жить на территории храма, под покровительством Многоликого, в его санктуарии, пока эррэ не заживет, а резерв не наполнится Силой.
Арон позволил себе упасть навзничь, позволил себе закрыть глаза и расслабиться.
А потом, как уже было однажды, несколько месяцев назад, к нему вспышкой пришла мысль — словно божественное откровение. Он увидел прямую, широкую дорогу, ведущую вверх, вверх, вверх, к Силе, к мести, к власти и славе. Ту дорогу, по которой его должен был провести Мертвый Дар. Он увидел, как отшлифованные плиты этой дороги прорезаются трещинами, как крошатся в песок, как дорога, ведущая вверх, рушится, раскатывается в щебень. Как дорога перестает существовать.
