Жаль, что не получится испытать систему на эти самые пиковые нагрузки — пока нет подходящих задач, а попытка поднять со дна океана пару новых континентов вызовет неоднозначную реакцию, международную напряжённость и биржевую панику. На последней можно хорошо заработать, но я не успел предупредить личного финансиста наследной принцессы Илии. Так что с испытаниями на полную мощность придётся подождать.
— Граф! — опять появился сотник Свальбард, сияющий ярче начищенной золотой монеты. — Если мы отпустим заложников, то нам дадут десять миллионов долларов и самолёт до Катара. Кстати, где он находится?
— Мозес, у нас нет заложников, это во-первых! А во-вторых, катар это заболевание, а не государство. Катар верхних дыхательных путей описан в любом медицинском справочнике.
— Странно, — покачал головой сотник. — Но нам предлагают лететь именно туда. Неужели хотят обмануть? А мне они показались относительно честными людьми.
— Ты бы и сам постарался надуть, окажись в их ситуации.
— Не путай военную хитрость с пошлым обманом, граф, — возмутился Мозес. — Так мы соглашаемся на десять миллионов?
— Не нужно, я уже закончил с заклинанием.
— Значит…
— Значит, гуд бай, Америка! Мы отбываем к новому месту жительства.
— Инженера с собой будем брать? Очень просится.
— Какого инженера?
— Джека Лафайета. Он отказался уходить со станции вместе с прочим персоналом, чтобы быть уверенным в безопасности наших… э-э-э… ну, ты понимаешь.
— Понятно, остался проследить, чтобы мы случайно ничего не сломали. Уважаю ответственных людей. А его не пугает перспектива жить в России?
Мозес развёл руками:
— Как он сам говорит, если человека до десяти лет звали Яша Ливкин, то его до конца жизни невозможно ничем напугать.
Я не совсем понял, кто такой Яша Ливкин, но против кандидатуры Джека Лафайета возражать не буду. Если у принцессы Илии есть собственный финансист, то придворный инженер никак не помешает. У наследницы Ермия Неистового всё должно быть самое лучшее, в том числе и инженеры.
— Мозес, я открываю порталы. Ты инструктаж по поведению на новом месте жительства провёл?
— Дважды, — усмехнулся сотник. — И ты сам ещё четыре раза.
Ну, допустим, не четыре, а три. Четвёртый раз был не инструктажем, а раздачей амулетов индивидуального портала и небольшой лекцией по их использованию. Теперь, когда у меня много энергии, уже не нужно собирать людей у одного перехода и пропихивать их туда по несколько человек с риском разлететься по множеству миров. Сейчас индивидуальные порталы включаются у всех одновременно и переносят в одно и то же место с гарантией в девяносто девять процентов. Сотый тоже перенесётся, но с небольшими побочными эффектами вроде расстройства желудка или сильной икоты. Смертельных случаев или исчезновения переносимых объектов расчеты не предполагают.
— Всем приготовиться к эвакуации! — амулет вдобавок является средством коммуникации, не фиксируемой любой местной аппаратурой. — Мозес, инженера Джека Лафайета эвакуируешь лично. Если есть желание, то и Яшу Ливкина можешь прихватить. Отсчёт пошёл!
— Деньги взять не успею, — разочарованно произнёс сотник.
— Не велики деньги, — я постарался успокоить старого вояку.
— Кому как, — не согласился он. — Если привык жить на жалованье и долю с военной добычи, то и медной монетке радуешься.
— На что намекаешь? Доходы со своего графства я тратил на секретные операции Тайного Кабинета, а жил тоже на одно жалованье.
— На три жалованья, — поправил меня Мозес. — Ты занимал три высших должности в империи.
На самом деле я занимал шесть должностей. Эх, были же времена золотые, когда самыми большими проблемами представлялись козни сопредельных государств и заговоры против императора.
— Пять минут по местному исчислению до открытия портала! Всем приготовиться и разрядить оружие. Повторяю — приготовиться и разрядить оружие! Четыре минуты по местному исчислению до открытия портала…
Округ Бентон. Штат Вашингтон. Штаб контртеррористической операции.
Аманда Гопкинс, звезда первой величины канала CNN и её ведущий репортёр, подгоняла оператора неприличными словами и очень жалела об отсутствии Сэма Эггерта, после репортажа с Арлингтонского кладбища ушедшего в более спокойный отдел криминальных новостей. Он был отчаянным трусом, способным напрудить в штаны при виде русского ударно-штурмового вертолёта, зато картинке в кадре мог бы позавидовать любой профессионал. Новые операторы в стиле новых веяний непременно амбициозны, отчаянно самонадеянны и тупы до изумления.
— Держи генерала, — шипела Аманда сквозь сжатые зубы. — В кадре его держи придурок!
Юное позорище канала CNN наконец-то сообразило, что от него требуется, и направило камеру на бригадного генерала Виктора Ламбротто. Полноценного не нашлось, но для репортажа из очередной горячей точки США сойдёт и бригадный генерал.
— Скажите, сэр, что вы думаете о сложившейся на настоящее время обстановке? — Аманда сунула микрофон под нос подтянутому моложавому военному с едва заметными следами косметической операции на лице. — Как отразятся нынешние события на рейтингах президента Твиттерсона?
— Штат Вашингтон и я лично голосовал за Сару Мерлинс, — сдержанно прокомментировал генерал, расправляя несуществующую складку на идеально сидящем мундире. — Тем более не стоит говорить о рейтингах сейчас, когда их определяет не мнение избирателей, а толщина танковой брони. «Абрамсы» решают всё!
— Танки? — переспросила Аманда. — Вы собираетесь применить танки для освобождения атомной станции от террористов?
— Я сделаю это, — подтвердил генерал. — Террористы неожиданно прервали переговоры и отказываются выходить на связь несмотря на все наши старания. Мы предложили им десять миллионов долларов наличными, а они молчат! Представляете сумму?
Аманда Гопкинс представляла мизерность суммы, так как в прошлом году делала репортаж с аукциона, где за двести пятьдесят миллионов была продана бумажная салфетка из ресторана с карандашным рисунком Кандинского. А ещё за эти десять миллионов можно купить кладовку в выставленном на торги доме покойного Майкла Джексона.
— И всё же мне хотелось бы услышать о танках подробнее, сэр.
— Их не нужно слушать, — усмехнулся Виктор Ламбротти. — Их нужно видеть.
— Но на атомной станции…
Генерал, явно позируя перед камерой, снял с пояса рацию и рявкнул в неё:
— Подразделению «Браво» выдвинуться на предусмотренные планом позиции! Подразделению «Альфа» приступить к подавлению огневых точек террористов! Как меня поняли, приём?
Аманде приходилось бывать в Иране и Ираке, так что она могла с уверенностью сказать, что действия бригадного генерала Ламбротти отдавали дешёвой опереткой. Не иначе как он после службы намеревается пойти в политику и сейчас набирает очки у будущих избирателей. За её, Аманды Гопкинс, счёт набирает. Неужели не понимает, что дела так не делаются? Политика подразумевает большие деньги, немалая часть которых тратится на прикармливание средств массовой информации и их отдельных представителей. А за бесплатно только птички поют!
— Уолтер, работаем по варианту «С».
Оператор, не отягощённый ни интеллектом, ни моралью, хищно улыбнулся. Упомянутый вариант предусматривал подачу материала в самом невыгодном свете, и в среде профессионалов считался довольно сложным в исполнении. Не нужно ничего врать и редактировать в компьютерных программах, иначе получишь иски на астрономические суммы, тут главное — сделать героя репортажа смешным, глупым и агрессивным. Поймать в кадр высунутый язык или палец в носу — удача. Записать оскорбительные высказывания в адрес людей с иным цветом кожи или сексуальными предпочтениями — удача вдвойне.
Мистер генерал желает войти в политику? Так добро пожаловать в политику, сэр!
США Белый дом. Спальня президента.
Президент Твиттерсон любил вздремнуть часик-другой после полудня. Он вообще придерживался здорового образа жизни, и в свои восемьдесят с лишним лет выглядел не более чем на шестьдесят. Спокойный ритм работы и строгий распорядок дня способствуют долголетию и благоприятно влияют на организм.
