Он зацепил несколько тел и швырнул их вниз — чтобы штурмующим не было скучно. Не попал, но темникам внизу и так было непросто. По крутому склону они тащили лестницы почти ползком, по три-четыре человека, прикрыв спины щитами. Лестниц у них было немало, он насчитал пару десятков только у тех, кто бежал впереди. В бой были брошены штурмовые отряды, в средних доспехах и почти без оружия — их главной задачей было поставить лестницу, забить её в землю коротким деревянным молотом, вскарабкаться по ней и попытаться закрепить её, забросив дополнительные крючья на стену или за неё, или просто выиграть пару мгновений, отвлекая на себя защитников. Их пыталась прикрывать тяжёлая пёхота со щитами в человеческий рост, выстраивающая у каждой лестницы небольшую «черепашку», и создавая из щитов безопасные коридоры, для всё новых бойцов. Толстые щиты неплохо справлялись со стрелами и даже булыжниками, набиравшими с высоты неплохую скорость.
Всё это происходило очень быстро и слаженно, под непрерывной поддержкой лучников. Стрелять вверх было куда сложнее, им пришлось подойти очень близко, но наказывать их за это было некому. Весь огонь защитников был сконцентрирован на штурмовом отряде.
Безумные фанатики рвались на свою казнь. Ещё влажная, хоть уже и протаявшая земля совсем не помогала им. То и дело они спотыкались, переходили на четвереньки, соскальзывали вниз, но всё равно шли в атаку.
Залпы лучников заставляли защитников прижиматься под щитами и делать паузы, что давало штурмующим хотя бы, добежать хотя бы до лестницы. Ни одна из стрел, что ударила в доспех Кальдура, не была чёрной, но он всё равно пригибался на каждый залп вместе со всеми.
— Жгут ворота! — крикнули снизу. — Тащите воду! Живо!
Кальдур покачал головой и усмехнулся — у страха глаза велики. Под шумок нападавшим удалось бросить в ворота несколько банок масла, но чтобы прожечь окованные железом десятисантиметровые бруски этого было явно недостаточно. Кованная решётка в этой крепости располагалась за воротами, она уже была опущена и даже намертво связана металлическими цепями через крючья, забитые в стену и вкопанные бетонные блоки. Без серьёзного тарана тут ловить было нечего. Ни огнём, ни топором такую преграду не одолеть. Тем более под непрерывным потоком стрел, масла и камней.
Неприятель знал об этом.
Как и о том, что постройки внутреннего двора и шатры по большей части не были сделаны из такого толстого дерева, не были обиты железом и пропитаны специальным составом от огня. Вихрь горящих стрел внезапно сменил обычные, пролетел над головами защитников и тут же дал начало страшному пожару. Тем, кто был слишком слаб или слишком напуган, чтобы лезть на стену теперь пришлось вести свою битву — с огнём и дымом.
Кальдур мрачно смотрел на разгорающийся пожар.
Это было неизбежно. Сгорит всё, что должно сгореть. Но потеря вещей и крыши над головой — ничто перед потерей жизни. Скоро всё это станет неважным. Нужно просто пережить эту ночь. Все, что будет разрушено — можно отстроить снова. Всё, кроме людей.
Ещё один залп подожжённых стрел обрушился сверху, но теперь целью была стена и её защитники. Раздались крики, в рядах лучников и бросавших камни возник беспорядок, пламя захватило горку с горшками и маслом, перекинулось на нескольких бойцов, и тут же была установлена первая лестница. Тот, кто взлетел по ней и схватился за камень стены, не был человеком.
Вторая волна порождений Мрака оказалась достаточно сообразительной и взобралась по ней за секунды, которых было недостаточно чтобы оттолкнуть лестницу. На стене снова воцарился хаос.
Розари врубилась туда первой.
Она успела сбросить две или три лестницы, прежде чем первые твари оказались наверху. Четверых оказалось оказалось достаточно, что удержать её и начать тащить к краю.
Кальдур не зевал. Снёс их всех тараном, прихватил ещё парочку, что попались под руки на пути и ударил в стену, где была лестница. Глыба стены откололась, рухнула вниз, лестница была отброшена и те, кто не успел взобраться, полетели вслед. Розари он удержал в объятьях над пропастью, вернул назад на твёрдый пол и тут же отпустил.
Она оттолкнулась от него, крикнула, взвилась вверх и вправо, и обрушилась на врагов со всей силой своей ярости.
— Неплохо, парень! Молодец, девчонка! — услышал он надрывный крик Дукана с дальней стены. — Продолжайте в том же духе! Мы победим!
— Я ожидала большего, — Розари оказалась с ним спина к спине. — Не от тебя. От них.
Она тяжёло дышала, кровь стекала ручейками между клинками, что торчали из всего её тела. Теперь он понял, почему на самом деле звали её Красной Фурией.
— Эта свора — пушечное мясо, — вторая волна ещё не успела сбить Кальдуру дыхание, он позволил себе говорить длинно. — Самые слабые, быстрые и лёгкие. Те, что посерьёзнее, остались внизу, лестницы бы их не выдержали. Не расслабляйся. Они ещё доставят нам проблем.
В подтверждение его слов с стеной и бойницами столкнулись ещё четыре лестницы. Бой закипел с новой силой.
Очередной лёгкий и вёрткий прыгун перемахнул через стену, проворно увернулся от пальцев Кальдура, оттолкнулся от его плеча и вдруг устремился ему за спину. К тому времени, как Кальдур успел развернуться, тварь спрыгнула со стены, пронеслась по лестницам и была во внутреннем дворе, огибала бросившихся на неё защитников и ломилась к зданиям.
Кальдур выругался.
А потом испугался.
Жажда крови и добычи толкнула этого выродка туда, где бы ему не сопротивлялись. В глубину крепости, где укрылись женщины и дети. Там, где была Анижа.
Он был готов рвануть за ней, остановить её прежде чем она отнимет хотя бы одну невинную жизнь. Но Кальдур не успел. От стены храма, куда рвалась тварь, вдруг отделился недвижимо сидевший до этого момента солдат. Вывалился вперёд, схватил тварь крепкой рукой, завалил её, прыгнул сверху, придавил своим весом и принялся нещадно колоть кинжалом, пока та заливалась визгом.
Кальдур увидел ещё одну юркую тень, перескочившую стену и обогнувшую Розари, но у той шанса спуститься во двор и не было. Шип Розари прибил её ещё в полёте. Защитники внизу очухались и сформировали цепь, чтобы пресечь новые попытки.
Следующими полезли наверх люди.
И для Кальдура это было куда более страшным, чем визжащие порождения Мрака.
Дело было совсем не в оружии из чёрной руды, и не в том, что штурмовой отряд был обучен и умел сражаться, в отличии от своры диких зверей. Дело было в их решимости и в том, что Морокай лишил их всего человеческого. С каменными лицами они разменивали ступеньки, хотя точно знали, что когда они долезут до самого верха, Кальдур, подождавший пока их соберётся на лестнице больше, просто опрокинет их и они упадут далеко вниз. Но лезли всё равно.
Он снова пожалёл, что у него нет лезвий. Рвать крюки и канаты, которые притягивали лестницу, было куда дольше, чем рубить. Лестниц было слишком много, темники не пожалели живой силы, чтобы укрепить их и поставить правильно, выиграли достаточно времени и в какой-то момент наверху оказалось около сотни тёмников.
Они даже успели сформировать строй, прежде чем Кальдур и Розари принялись за них. Розари пришлось нелегко — её зацепили крючьями и утащили внутрь "черепашки" ощетинившийся копьями и щитами. Били какое-то время и прижимали к земле, пока ей не удалось подняться и заставить их пожалеть о свой наглости. Кальдур оказался отрезан от неё и не сразу понял, что мощь и вес его брони делают его идеальным и беспощадным тараном в узком пространстве. Он сбросил вниз и разметал три отряда. Помог Розари с ещё одним. А потом они остановились, чтобы перевести дух — на стену ворвались подкрепление защитников. После схватки с порождениями Мрака темники из плоти и крови были им уже нипочем.
А потом вдруг всё кончилось. Последние кости хрустнули у него под пальцами, и снова настала почти полная тишина.
На целый и долгий миг он ощутил надежду, что всё уже кончилось и он вот-вот увидит такие тёплые и приятные первые лучи восходящего солнца. Но вокруг было всё ещё темно. Он услышал знакомый визг высоко в небе. Едва успел бросить взгляд вверх и увидел, как стальные шипы Розари уже летят по направлению к вирмам и их всадникам. Он ждал их появления, и даже вздохнул с облегчением — их было всего десять. Даже девять с учётом того, что один из всадников уже летел к склону холма, прошитый стальным шипом насквозь, а его животное планировало в сторону от поля боя, тяжёло заваливаясь на одно крыло.
