меня всадником, конником и джигитом, и сказали, что под такое дело они бы могли вдвоем меня наверх поднять. А, ну да, могли бы, но я и сам справился.
Наконец мы очистили пещеру и добрались до золота.
— Прямо хочется уже обедать, — заявил Стефан, который сегодня высадил весь заряд Термита, а теперь пытался его заряжать обратно, но пока без больших успехов.
— Обедать сейчас буду я, — ответил ему Драк. — Иначе, пока вы будете искать еду, пленки обратно нарастут.
— Да уж, приятная перспектива, — Котий развалился на полу пещеры в котином виде и ковырял когтем какой-то случайно уцелевший кусочек пленки.
— Я все-таки очень надеюсь, что виновник этих пленок — синее золото, — вздохнул я, — иначе просто не знаю, что делать.
— Придумаем что-нибудь, — протянул Котий. — Но я тоже думаю, что это золото шалит. Хорошо, что его сегодня Драк съест.
— Если пленки исчезнут, когда золота не будет, значит, причина была точно в нем. Надо будет Аза предупредить, ну или уже теперь новых хозяев, чтобы все золото вынимали одномоментно. Иначе, когда в пещере восстановится влажность, они не разгребут, — думал вслух я. — Хотя в той пещере все может быть и не так…
— Знаете что, валите все отсюда, — велел Драк. — Я же все это расплавлю перед тем, как съесть, здесь паров будет до потолка, задохнетесь.
— А что, пары синего золота — это, наверное, полезно, — предположил Котий.
— Я бы не проверял, — усмехнулся я.
— Да, пожалуй, — кот встал, потянулся и перетек к выходу. За ним потянулись и мы. Баруха я уменьшил до исходного размера, но убирать в артехран не стал. Пусть стоит у входа на всякий случай.
Пока Драк поглощал золото, мы валялись на траве и разглядывали облака.
— Смотри, вон то облако на тебя похоже! — заявил Стефан.
— Если только прической, — лениво откликнулся я. — Надо бы мне подстричься, что ли.
Котий фыркнул, засмеявшись:
— Вот поэтому с вами так и трудно, везде вам люди мерещатся.
Мы завозмущались:
— Чего это с нами трудно?
— Где мерещатся?
— Да это вылитый Марк, ты что не согласен?
Но Котий только продолжал посмеиваться.
— Рассказывайте еще. У вас даже слово есть для этого явления — парейдолия.
— Чего? — Георгий даже на живот перекатился, чтоб удобней было спорить.
— Парейдолия. Я в школе реферат про это писал. Смысл его в том, что вы в любых пятнах, если напряжетесь, увидите лицо человека. Или голову. Или профиль. Но в основном лица.
— Да не может быть.
— Ну смотри сам. Давай приглядимся к тому облаку слева. Не к тому, которое на Марка похоже, а к другому.
— И что? — заинтересовался я.
— На что похоже? — коварно спросил Котий.
Мы внимательно разглядывали облако. Мне очень хотелось сказать, что оно ни на что не похоже, но оно как назло все больше становилось похоже на Илью. С его растрепанными волосами и круглыми очками. Но сказать я ничего не успел, меня опередил Георгий:
— На Илью. Которого мы вчера на таможне видели.
Я заржал.
— Если подумать, — продолжил Георгий, — то оно еще немножко похоже на нашего учителя программирования. Который у нас в старшей школе был.
— Да, — согласился Стефан, которому вчера было не до Ильи, — вылитый Тодор.
— Вот! — торжествующе сказал Котий. — А теперь скажи мне, Уфф, на что похоже это облако?
Уфф, который выкатился у меня из кармана, чтобы тоже смотреть на облака, пригляделся повнимательней:
— Я, честно говоря, плоховато вижу на такие расстояния. Но, мне кажется, это просто кучевое облако.
— Ладно, — согласился Котий. — Тогда посмотрим на вот этот пещерный выступ. На что похоже?
— На Берта в профиль, — повелся я.
— Я не знаю, кто такой Берт, — заявил Георгий, — но на нашего отца немного похоже.
— Уфф?! — спросил Котий.
— Я не знаю, — замялся камень. — На треугольник и еще треугольник.
Котий расхохотался и принялся кататься по траве. Мы в недоумении смотрели на него.
— Ну и что это доказывает?
— Да вы везде ищете лица. И ждете от всех человеческой логики. Поэтому от всех, кто с вами хочет иметь дело, требуется это усвоить, иначе невозможно. Вы просто не можете думать как другой вид.
— Как же? — не согласился я. — А исследователи? Вот мой отец, например.
— О, твой отец — совершенно особенный человек, но и он себя об колено ломал, чтобы научиться смотреть на мир другими глазами. Как и любой хороший исследователь. Вот буквально вчера я нашел его работу об этом. Но по умолчанию вы считаете, что весь мир — это вы. И этот, и тот, и другой, и даже Сифон, куда вы в принципе попадаете только случайно. Там, по-моему, никто, кроме местных, не задерживается.
Я хмыкнул. Пожалуй, Котий прав. Как это неприятно. Какие мы негибкие. Стефан с Георгием тоже притихли.
— Да ладно, я не хотел вас обидеть, — отсмеялся Котий. — Просто это смешно.
— Ну да, пожалуй, — согласился я. — Никогда на это так не смотрел. Парейдолия, мама дорогая.
— Рыба не думает о воде, в которой плавает, — улыбнулся Котий. — Ты вон и своему крокодилу человеческое имя подобрал.
— А почему у меня нечеловеческое имя? — вдруг обиделся Уфф.
— Потому что ты единственный в своем роде, я таких как ты никогда не видел, — попробовал оправдаться я. — Поэтому ты можешь называться как все камни с лицами, ты их единственный представитель. А крокодилов я видел сто тыщ штук, пусть даже с меньшим количеством лап. И вообще я тебя спрашивал, подходит ли тебе такое имя?
— Ладно, мне нравится мое имя. Может, и люди такие есть, — успокоился камень.
Действительно, может, и есть. Людей так много, что наверняка где-то есть человек по имени Уфф.
Пока мы обсуждали облака, Драк устроил в пещере настоящую баню. Оттуда то и дело вылетали клубы синеватого пара, так что мы в какой-то момент отодвинулись подальше, оставили на дежурстве только Баруха. Прошло часа полтора, все стихло, и я уже хотел проверить, что там, как из пещеры вывалился Драк. Он уже немного подрос, хотя основной эффект пришелся на пузо, которое буквально волочилось по земле.
— Ого, — восхитился Котий.
— Да, — мрачно подтвердил Драк. — Ну я пошел.
— Даже не полетишь? — уточнили мы.
— Издеваетесь? — злобно посмотрел на нас дракон и утопал куда-то в лес.
— Слушай, — спросил я Котия. — А как мы его найдем, если что?
— Если что, он нас сам найдет. Но если ты серьезно решил его искать, то можешь задействовать свой артефакт. Сколько у него чувствительность? На большие объемы метров двести? Ну вот. Наш дорогой дракон сожрал целую жилу и будет обнаруживаться как месторождение. Некоторое время.
