а у тебя с этого года есть артефакторика в академии. Раньше я боялась тебе его отдавать: вдруг бы он сработал — и тебя унесло куда-то не туда? Как бы я тебя потом искала?
Она с подозрением покосилась на подвеску в моих руках.
Я кивнула. Тетушка, как и большинство бедняков (как и я сама, в целом), о работе портальных артефактов имела весьма смутное представление.
Но в учебнике наверняка что-то должно быть по этому поводу! Или в одной из библиотечных книг.
И все-таки — что за “К.Г.”? Откуда вообще взялся этот артефакт?
Как бы то ни было… это принадлежало папе. От родителей у меня осталось совсем немного: почти все пришлось продать, да мы и никогда не жили богато, так что из наследства у меня были несколько холстов, краски и мамино платье.
— Спасибо, — выпалила я и крепко обняла тетушку.
— Нет, нет, только давай без этого! Вот кто придумал эти объятия, Лори!.. Ладно. — выдохнула тетушка и погладила меня по голове. — Все, а теперь иди спать, я сама здесь закончу. Как первый день в академии? Ничего не… не сломала? Ты ведь постепенно учишься справляться с даром?
Нет, только копотью испортила древнейшую фреску. Но, может, ее еще можно отмыть?
— Все отлично! Учусь! — бодро совпала я. — Спокойной ночи! Я только с посудой закончу!
— Лори, какая посуда! Тебе разве не нужно готовиться к занятиям?
Тетушка все еще надеялась на то, что из меня выйдет толк.
Пока я прибиралась на кухне, странное ощущение внутри усилилось. Меня… тянуло вперед, правая рука как будто горела. Еще и это странное пятно на запястье никак не желало оттираться. Это слегка пугало. Впрочем, это далеко не самое страшное, что со мной случалось: спрошу завтра совета у лекаря при академии, а сейчас в самом деле стоит открыть учебники.
Я не могла управляться с моей магией. Но у меня была отличная память, так что я старалась до начала каждого занятия прочитать то, что мы будем проходить, а лучше — выучить новую тему на зубок.
Может, я, как и моя тетушка, я еще надеялась на то, что из меня выйдет толк.
Уже ночью, лежа в кровати в своей комнате, я вертела в руках артефакт. А потом он вдруг мигнул в руках красной вспышкой, меня как будто зацепило петлей за руку, сжало и — я оказалась на полу. В комнате вспыхнул свет.
* * *
КАЙДЕН
— Кайден, — шепот Аделии коснулся уха, — ты такой напряженный…
Она положила маленькие когтистые ладошки мне на плечи. Я хмыкнул и прикрыл глаза, позволяя ей промять мои мышцы, или что она там собиралась делать.
Было много плюсов в том, чтобы быть главой рода Греев, одного из самых древних и влиятельных, а также быть одним из самых богатых людей в столице.
Например, во время учебы академии мне полагалась отдельная комната с собственной ванной в мужском крыле.
Не все были довольны тем, сколько привилегий получают древние семьи.
Но я, по понятным причинам, в число недовольных не входил.
— У тебя золотые руки, — сказал я, касаясь крепкого запястья Аделии и целуя ее в центр белой мягкой ладони.
У Лори Гринс руки были совсем другие. Со смуглой шершавой кожей, покрытые царапинам и мозолями — это были руки девушки, которая привыкла много работать и у которой не было денег на волшебные крема, делающие кожу нежной.
А вот запястья у нее были тонкими и хрупкими, с выступающими боковыми косточками. Почему она так много работает? Где ее родители? И разве Алан перестал платить стипендии?
Аделия, сидящая у меня за спиной на кровати, потянулась вперед. Я повернул голову — и она меня поцеловала.
На секунду мне показалось, что я вижу перед собой катастрофу Лори Гринс, что это именно ее я целую, но спустя секунду иллюзия развеялась.
Я потянулся и погладил Аделию по волосам. Она в самом деле ждала меня сегодня, и мы отлично провели время, прогуливаясь по столичным улочкам неподалеку от академии. Аделия лакомилась сахарными рогаликами, которые продавал уличный торговец, много смеялась (обычно невпопад), а я…
Чтоб все в бездну провалилось.
Я думал о том, почему Гринс такая тонкая, почти истощенная, если уж она работает в таверне. И может, она бы тоже хотела сахарных рогаликов?!
Усилием воли мне удавалось поддержать разговор, но перестать думать о Гринс у меня не получалось. Хуже того — несколько раз я ловил себя на том, что сворачиваю с привычного маршрута и направляюсь в сторону бедных кварталов — только возражение Аделии, которой “страшно туда идти” меня останавливали и приводили в чувство.
Провались все в пекло! Что со мной происходит? Какого-то магического внушения не было, я бы почувствовал. Ничего, я обязательно разберусь с этим. И тому, кто в этом виноват, не поздоровится.
Как бы то ни было, сегодня у меня будет отличный вечер!
И катастрофа Гринс этому не помешает. Кто она такая, чтобы я думал о ней больше пяти минут?
Аделия была привлекательна и не лишена впечатляющих достоинств — в отличие от Гринс. У нее были манеры леди — в отличие от Гринс, которую как будто растили ругару. Она была веселой, образованной и нежной — в отличие от Гринс.
Тогда почему я не могу выбросить из головы эту мышь?!
Нет, хватит.
Надо положить этому конец.
Если Гринс думает, что я буду за ней бегать, то глубоко ошибается.
В ней нет ничего особенного. Забавная дикарка — и все. В конце концов, это головная боль Алана — то, что она не умеет обращаться с магией и опасна для окружающих и для себя самой.
А с меня какой спрос? Алан хотел, чтобы я был адептом и вел себя так, как будто мне двадцать два, а не сто два — именно так я себя и веду. Без-от-вет-ствен-но. И все-таки нужно узнать, все ли у Гринс в порядке, если она голодает, то… Я усилием воли оборвал свои мысли. Хватит думать о Гринс! Хотя бы на сегодня.
— Ты невероятно пахнешь, — сказал я Аделии. Она радостно заулыбалась. Вот так девушки должны реагировать! А не как Гринс. Да чтоб тут все провалилось, опять она!
В этот момент меня ослепила вспышка.
Я вскочил, загораживая Аделию собой.
— Спрячься. Это сумрачные твари.
На общежития академии были наложены чары: никто не мог зайти в чужую комнату без приглашения. Никто. Никогда. Так что вариант был всего один. Если это снова сумрачные твари… я
