зал, откинулся на спинку стула и постарался не сжимать руки в кулаки.
Я и правда не чувствовал внутри — ничего. Уже давно.
Оболочка человека.
Так и есть.
Алан все пытался меня оживить, он же мой друг. Но меня, по правде говоря все устраивало.
Разве что эта катастрофа заставляла все внутри дрожать и волноваться, как будто я был впервые влюбившимся мальчишкой.
“Оживать больно, Кайден”, — часто говорил Алан, строя из себя умудренного опытом кронпринца, который, к тому же, смыслит кое-что в счастливой семейной жизни и в целом — в жизни.
Ну уж нет.
Обойдусь. У меня есть титул, есть деньги, есть девушки — что еще нужно для счастья?
А катастрофа, раз уж так меня ненавидит, может не волноваться: больше я ее покой не потревожу. Не родилась еще та, за которой я буду бегать, как прыщавый подросток.
И все-таки — что я здесь делаю?
Я еще раз оглядел таверну. Внутри она выглядела лучше, чем снаружи. Горели теплым желтым светом лампы, вкусно пахло мясными пирогами, стол, за который я сел, был девственно чистым — никаких липких пятен и крошек.
Есть я здесь все равно не собирался, конечно. Хватило мне походных кухонь и еды сомнительной свежести и еще более сомнительного вкуса.
Краем глаза я уловил слева какое-то движение и, обернувшись, увидел светловолосую худенькую девушку — Селия? Подруга катастрофы?
Что она забыла в этой дыре?
Смотрела Селия на меня, и про себя я ругнулся: не хватало только, если меня здесь узнают. В этом богом забытом уголке столицы, конечно, вряд ли кто-то знал меня в лицо, а портреты мои Алан запретил печатать в газетах несколько лет назад.
Рядом с Селией сидел парень, который сверлил меня самым ненавидящим взглядом из возможных. А этому-то я чем не угодил? Кажется, он учится на моем курсе. Приветственно кивнув, я обернулся и замер.
А кто это у нас здесь?
Катастрофа!
Лори Гринс стояла у ведущей в кухню двери и смотрела на меня огромными испуганными глазами.
На ней был темно-синий фартук, кудрявые волосы она собрала в пучок на макушке — волосы были такими длинными и пушистыми, что пучок получился огромным, не намного меньше ее головы.
Хотелось распустить его, посмотреть, как тяжелая волна упадет на спину, зарыться в волосы пальцами и…
— Мышь, — ухмыльнулся я. — Вот так встреча.
Она встряхнулась. Испуг в глазах сменила чистая злость.
— Что ты здесь забыл, Грей? — подлетая ко мне, выпалила она. — Преследуешь меня?
Хотел бы я знать, что я здесь делаю. Запоздало я сообразил, что сейчас, когда катастрофа рядом, тот гарпун, которым как будто зацепили меня за ребро, исчез. Меня снова никуда не тянуло. Стало спокойно.
Будь я прыщавым наивным подростком, я бы подумал, что влюбился.
Но дело было явно не в этом.
Где я и где “влюбился”.
Ну так, ради предков, почему я сюда пришел? И причем здесь катастрофа?
Я бы подумал, что она в этом замешана, если бы не отчетливая надпись “Уйди отсюда!”, которую я мог разглядеть в ее глазах.
— Ты слишком высокого о себе мнения, мышь, — ухмыльнулся я. — Зашел перекусить.
— Сюда? — вздернула она брови и скрестила руки.
— Не советуешь? Ай-ай, Гринс. Обманываешь наивных посетителей? Предлагаешь им то, что не советуешь есть любимому однокурснику?
Она покраснела вся, до корней волос.
— Ты… ты не мой… не мой… — Увидев мою ухмылку, она отрезала: — Да здесь самая вкусная еда в городе!
— Погаси пожар, — устало сказал я, кивая на пол, где под ее ногами уже загорелся небольшой костерок. — И принеси мне что-нибудь. На твой вкус.
Я махнул рукой, отправляя ее на кухню — и наткнулся на очередной неприязненный взгляд.
Я не собирался узнавать о ней больше, чем уже знаю. Но Лори Гринс в какой-то степени была знаменитостью — тем более сегодня она уничтожила древнейшую фреску, над которой Алан трясся сильнее, чем над первенцем.
“Да она притворяется!”
“В лечебницу ее сдать!”
“Почему ей все сходит с рук?”
“Я думаю, она в самом деле нечаянно…”
Каких только мнений я не наслушался во время занятий на полигоне, где, во время спаррингов, находилось множество возможностей поболтать.
Оказывается, в Лори Гринс магия проснулась в восемнадцать, два года назад, — что было странно, потому что магия или есть с рождения, или нет. Она не может “вдруг проснуться”.
Более того — магия в ней не могла проснуться вовсе: магические семьи были аристократами, древними родами, не всегда драконьими, хотя в драконах, конечно, магии было больше всего. Поэтому мы и правили этим миром.
Откуда магия вдруг взялась в восемнадцать лет в обычной девчонке? Еще и такой запас? Она стену академии снесла в прошлом году! Не у каждого дракона на такое хватит сил, учитывая уровень защиты, вплетенный в эти камни.
Происходящее было крайне странным. А Лори Гринс точно что-то скрывала.
— Твой заказ, — передо мной появилась тарелка с куском пирога и кружка травяного отвара. — С тебя пять медяков.
Пахло неожиданно вкусно: мясом, теплой выпечкой, травами. Интересно, она туда ничего не подсыпала?..
— Подожди, вдруг я еще что-нибудь захочу заказать? — протянул я, беря вилку в руки. Ножей здесь не водилось.
— Больше ничего нет.
— Совсем?
— Да!
Я ухмыльнулся, раздумывая, не опасно ли есть в этой таверне, тем более, ту еду, которую принесла мне Лори Гринс. Но в конце концов безрассудство и голод победили.
Пирог был вкусным и мягким.
Хм, пожалуй, я еще сюда приду.
Тем более — такое развлечение.
— Тебе пора, Грей, — мягко намекнула мышь.
Да она просто душка.
— Нет, я совсем никуда не тороплюсь, — невозмутимо откликнулся я и потянулся к отвару.
Пробормотав что-то явно нецензурное, она отошла от моего столика и принялась собирать тарелки с соседнего, вдруг засмеявшись шутке сидящих там мужчин.
Внутри тут же взметнулось что-то… ревность? Еще не хватало.
Кто бы знал, что эта катастрофа умеет так мягко улыбаться.
Я наблюдал за тем, как Лори Гринс перемещается между столами и кухней, щебечет с посетителями и тихо злится, демонстративно на меня не глядя, а потом махнул рукой, подзывая ее.
— Уже уходишь? — спросила она. — Как жаль. С тебя пять медяков.
— Скажи, Гринс, — начал я, откидываясь на спинку стула и ощупывая ее взглядом. — А тебе нравится работать в таверне?
— Намного больше, чем говорить с тобой.
Я встал, оставляя на столе пару серебряных монет: платить за еду меньше казалось мне странным.
Мы с Гринс оказались лицом к лицу, но она не отступила, только продолжила смотреть на меня,
