— Это правда, — слабо донесся голос Авинет.
— Итак, если это безразлично Ее Величеству и совершенно не беспокоит Его Величество, почему бы мне не поиметь ее?
— Черт побери! — вставил один из бандитов. — Если ты можешь трахнуть ее, почему нельзя всем нам?
— Можно… завтра! Сегодня ночью она только моя!
Клянусь грудями Аденет, посмотрите на нее! Видели ли вы когда-нибудь такую красоту? Как она будет выглядеть после того, как вы, козлы стоячие, будете передавать ее из рук в руки? От нее же ничего не останется! Нет, вы погубите ее.
Сперва она моя… всю ночь! Хо-хо-хо!
— Что будем делать? — спросил протестовавший прежде. — Играть меж собой, пока ты долбишь? Что за штука такая, Тенлем, — пользоваться одному тем, что принадлежит всем? Ты обещал…
— Заткнись, Секью! — заорал Тенлем. — Заткнись, или я перегрызу тебе глотку! Будет так, как я сказал! Вы все были за такой порядок! Вот мое слово: эта женщина моя! — Имею право! Если бы не я, вы все болтались бы вниз головой на рыночной площади, истекая кровью из отрубленных членов. Сколько раз я спасал ваши тупые головы? Сколько раз я отыскивал для вас выгодное дельце, все организовывал, так что вам оставалось все проделать в лучшем виде! Сколько раз — я спрашиваю!
— Давай, вперед! — завопил Секью. — Но когда ты уйдешь, надув нас и лишив законного удовольствия… как ты говорил — добыча одного — это добыча всех, ты лжец… так мы все позабавимся с другой женщиной!
Наступила тишина. Потом лязг металла и пронзительный крик.
Тенлем, переводя дыхание, громко сказал:
— Кто-нибудь из вас еще желает умереть? Если да, говорите сейчас!
Что-то проговорила Авинет, но она стояла в отдалении, и Хэдон не расслышал слов.
— Нет, Ваше Величество, они не коснутся Вас! Они не откажутся от сотен тысяч насухно и от помилования! Они пьяны, как свиньи, но они не тронут Вас!
Теперь Авинет заговорила громче.
— Если они даже попытаются, Кхо покарает их!
— Да, Кхо поразит их молнией, хо, хо!
Кажется, Вашего отца не очень-то беспокоит Ее гнев! Его самого молния не ударяла, не так ли? А ну, пошли, фиалковые глаза! Я собираюсь показать тебе, что такое настоящий мужчина!
Хэдон почувствовал, что задыхается от гнева. Он едва удержал себя от желания набросится на Тенлема, выходившего из пещеры. Но он вцепился в скалу, с трудом владея самим собой и своими чувствами. Хэдон дрожал. Неодолимое желание убить бандита смешалось с ненавистью к Авинет. Это она подтолкнула главаря к насилию над Лалилой, вовсе не ради своего спасения, а из жажды мести.
Хэдон подполз от расселины к краю скалы — как раз над входом. Он прижался к камню — факел осветил вход. Двое бандитов вынесли Лалилу. Сам Тенлем и освещал им путь, идя впереди. Лалила не сопротивлялась. Она лежала неподвижно, словно в обмороке. “Не может быть, она ведь достаточно крепкая”, — мелькнуло в голове Хэдона.
Когда группа миновала половину склона, направляясь в лесок, Хэдон соскользнул с округлой стены пещеры. Он быстро шел во мраке, пользуясь светом отблесков отдаленного факела. Тенлем помогал ему, только бы не оступиться, наделав шума.
Хэдон предпочел идти за группой не по прямой, а чуть забирая влево. Козлы, блея, ходили туда и обратно, насколько позволяли длинные привязи. Люди явно предпочитали неудобства животных своим пастырским заботам.
Хэдон шагнул за дерево. Тенлем воткнул в землю палку. Рядом вонзил кинжал. Очевидно, позаботился, чтобы оружие было подальше от Лалилы. Он снял килт и набедренную повязку и теперь стоял, глядя на Лалилу.
Она молча лежала на спине, обнаженная и недвижная.
Оба бандита, скаля зубы, стояли возле факела, улыбаясь Тенлему.
Тенлем обернулся с ним и заорал:
— Убирайтесь назад, в пещеру, вы пара гиен!
— Давай-давай! — огрызнулся один. — Мы хотя бы посмотрим!
— Разве у вас, парни, совсем нет чувства приличия? — сказал Тенлем и сам разразился смехом. — Марш в пещеру. И как следует закройте вход. И вам, наверное, не улыбается, чтобы солдаты заметили свет? — Они неохотно повиновались. — Живее! — подгонял Тенлем.
Тенлем опустился на Лалилу. Она, словно взорвавшись, резким движением ухватила его за нос, вцепившись второй рукой за вздыбившийся член. Тенлем взвыл от боли, а те двое обернулись. Тенлем с силой ударил ее по лицу, руки Лалилы обмякли, пальцы разжались..
А Тенлем орал:
— Ты хочешь, чтобы я сперва сломил твое сопротивление? Или ты все-таки пожелаешь доставить мне удовольствие?
Ответа не было. Пара бандитов отошли футов на сорок и притаились за деревом. Хихикая, они толкали друг друга в бок.
В несколько прыжков, ныряя меж стволов, Хэдон выскочил из темноты у них за спиной. Он рубанул мечом по шее того, что стоял слева, крутанулся и теперь справа опустил меч на шею второго. Головы бандитов едва не покатились с плеч.
Хэдон выглянул из-за дерева, за которым бандиты только что стояли. Тенлем все орал, стоя на коленях над Лалилой. Он крепко держал ее за плечи, прижимая к земле. Она, сжав зубы, пыталась вывернуться… “Давай, давай! — кричал Тенлем, сопротивляйся!”. Борьба явно еще больше возбуждала его. Внезапно крик сменился пронзительным воплем. Лалила сильно пнула главаря в пах..
Тенлем, перегнувшись вдвое, свалился набок. Он постанывал, схватившись за ушибленные достоинства. Лалила приподнялась на четвереньки. Лицо искажено болью — и от поврежденной ноги и от ярости. Изо всех сил она ринулась к кинжалу, который воткнутый, торчал рядом с факелом. Тенлем не видел ее; он еще не пришел в себя от боли. Схватив и кинжал и факел, Лалила устремилась обратно к бандиту.
Хэдон медленно приближался к ним, держа меч наготове.
Вот Тенлем заметил Лалилу и с трудом поднялся на колени. Он крикнул, чтобы она бросила кинжал, угрожая разорвать ее на куски. Не обращая внимания на его крики, осторожно, словно крадучись, подбиралась она к Тенлему. В нескольких футах решительно опустилась на колени и метнула огненный факел в пытавшегося встать насильника. Факел угодил ему в рот; вопя, схватившись за лицо, бандит упал на спину. Лалила двинулась на него, а главарь отчаянно вопил, призывая на помощь своих подельников. Лалила опять опустилась на колени и прервала его вопль, заткнув ему рот выпавшим факелом. Он перекатывался, сдавленно стеная, пытаясь добраться до нее. Наконец, он тараном вдавился в Лалилу, едва не сбив ее с ног. И тут Лалила, подхватив факел, обрушилась на Тенлема всеми оставшимися силами и по рукоять всадила в него меж ребер кинжал.
Хэдон успел к развязке. Тенлем лежал на боку, еще подергиваясь, глаза его стекленели.
Лалила села, уставясь на Хэдона, беззвучно шевеля губами. Он опустился на колено и поднял ее на руки. Оба плакали. Наконец Лалила выговорила:
