— Терзают сомнения? — Подошел Янис, задыхаясь после подъема по крутой тропе. — Так и должно быть. Зачем вести людей в глубь материка, Ваннор? У нас гораздо безопаснее. Твои дети плачут оттого, что ты снова покидаешь их.
— Вот и я говорю то же самое, — вставила Дульсина. Купец вздохнул.
— Это место не годится для военной базы, Дульсина, и ты отлично это знаешь. Твое упрямство вызвано только тем, что я не разрешил тебе идти с нами.
Дульсина пожала плечами и подняла бровь.
— Большая ошибка, Ваннор, — безмятежно промолвила она, и купец чертыхнулся, мечтая, чтобы его оставили в покое. Ему и так нелегко далось прощание с детьми — ведь теперь, кроме них, у него ничего не осталось. «Чепуха, — подбодрил он сам себя. — Сара с Ориэллой, значит, с ней все будет в порядке. А Паррик пообещал привезти ее назад». Как ни тяжело было в этом признаваться, но именно из-за Сары Ваннор позволил начальнику кавалерии уговорить себя на этот сумасшедший план.
— Как бы там ни было, Янис, — вернулся он к разговору. — Я как раз и думаю о своих детях и твоих людях. Они будут в большей безопасности, если мы уйдем.
— Но теперь о Долине ходит дурная слава, — запротестовал Янис. — Говорят, там был убит маг Деворшан.
— Именно поэтому я туда и направляюсь. Смерть Деворшана не была случайностью, я уверен. После того что произошло с Ориэллой и Форралом, фея защитит нас — можешь на это рассчитывать.
— Но как вы туда доберетесь? Ангос прочесывает окрестности, он ищет вас.
— Мы будем осторожны. А Долина станет для нас хорошей базой — ближе к центру, к городу.
— Это-то меня и беспокоит, — мрачно сказал Янис. — Ну что ж, идите. Если я получу какие-нибудь новости от Паррика, попытаюсь подать вам весточку. Да не оставят вас боги, друг мой, — и не тревожься, я позабочусь о твоих детях.
— До свидания, Янис, и спасибо за все, — сказал Ваннор, подумав про себя, что по крайней мере насчет одного ребенка все может оказаться как раз наоборот.
— Побереги себя, — сказала купцу Дульсина и кисло добавила:
— раз там не будет меня, чтобы делать это.
— До свидания, Дульсина, — Ваннор обнял ее. — Позаботься ради меня о Занне, ладно?
— Как будто Занна сама о себе не позаботится, — фыркнула домоправительница. — Это о тебе, болван, следует беспокоиться! — С этими словами она отошла, чтобы не мешать ему попрощаться с Занной, но отцу и дочери не понадобилось много слов. Все уже было сказано.
— Не смей выходить замуж, пока я не вернусь, — грубовато пошутил Ваннор.
— Мне не хотелось бы пропустить эту свадьбу! Занна обняла его.
— Тогда тебе лучше поторопиться, папочка, — сквозь слезы подмигнула она.
— Я не люблю ждать, ты же знаешь. — Они посмотрели друг на друга, и Занна закусила губу и крепче прижалась к нему. — Прощай, отец, — девушка повернулась и исчезла.
Купец направился к своему отряду, и то ли из-за спешки, то ли от волнения, вызванного недавним прощанием, он так и не заметил, что одного человека не хватает.
Как только повстанцы исчезли за ближайшим холмом, кусты, скрывающие туннель для лошадей, раздвинулись и оттуда появилась Занна, сопровождаемая Дульсиной, одетой в кожаные доспехи, и седым Харгорном, который нес два рюкзака. Он посмотрел на женщин и покачал головой.
— Одни боги знают, почему я позволил вам уговорить меня на это безумие, — вздохнул воин. — Ваннор мне все ребра пересчитает — прошу прощения, — поспешно добавил он, взглянув на Дульсину.
Занна усмехнулась.
— Это потому, что ты нас любишь, — поддела она его. — Ты готова, Дульсина?
Домоправительница криво усмехнулась.
— Надеюсь, мои старые мышцы быстро привыкнут к ходьбе, — с сомнением проговорила она.
— В теперешнем положении, мэм, им лучше поспешить, — фыркнул Харгорн. — Чем быстрее мы догоним остальных, тем лучше. Ваннор не заметит, если мы тихонько приклеимся сзади.
— Не беспокойся, Харгорн. Если это под силу Ваннору, то мне уж тем более. Он давно уже ведет чересчур сидячий образ жизни. — Обняв Занну, Дульсина взвалила рюкзак на плечи и возвела очи к небу. — Чего только не сделаешь ради этого дурака, — вздохнула она.
— Хочешь сказать, чего только не сделаешь ради любви, — тихонько пробормотала Занна, когда Дульсина исчезла в сумерках и, улыбнувшись, пошла отыскивать Яниса.
***
«Да где же мы, гром и молния?!» — мучился Ваннор. Прощание с семьей и друзьями казалось давно позабытым сном. Вот уже много дней повстанцы брели по голым, покрытым тонким хрустящим ледком топям, отделяющим побережье от Долины Эйлин. Вынужденные избегать нормальных дорог, чтобы не нарваться на отряды наемников — которых, кстати, оказалось куда больше, чем думал Ваннор,
— повстанцы в конце концов заблудились. А теперь они потеряли дорогу во второй раз в этой черной, как смола, ночи, ибо на холмы опустились тяжелые облака, и в густом липком тумане, который холодной паутиной обволакивал лицо, не было видно ни зги.
Ваннор опять выругался — ругался все дни напролет. Что сотворил с погодой этот треклятый Волшебный Народ? По календарю уже давно пора собирать урожай, а эти холмы, покрытые яркой зеленью молодого папоротника и туманным пурпуром раннего вереска, должны жариться на солнышке, озаряющем небо — синюю чашу, полную разноголосой радости крылатых песен. Но весна в этом году так и не пришла, не говоря уже о лете, и трава стоит сухая и увядшая. «Скоро люди начнут умирать от Голода, — подумал Ваннор. — И те, кто погиб в Ночь призраков, еще окажутся счастливчиками».
По-зимнему мрачная погода угнетала душу купца, лишая его мужества и надежды. Если бы только рядом был Паррик, с его военным опытом и неугомонным духом! Он бы не дал им заблудиться в тумане. А будь у них лошади, они бы в считанные дни добрались до желанной Долины. Однако лошадей было не достать. Контрабандистам их самим не хватало, а крестьяне, как подозревал Ваннор, давно уже начали есть конину. Паррик доверил ему своих людей, и как же он оправдал это доверие?
— Я не гожусь для этого, — беспомощно пробормотал купец. — О, Паррик, ну зачем тебе вздумалось уехать?
В отчаянии Ваннор остановил свой отряд и вскарабкался на вершину одного из холмов, надеясь разглядеть что-нибудь сквозь туман, который лежал над долиной подобно глубокой серой реке, Никакого толка. Даже отсюда ничего нельзя было разобрать.
— Фионал? Харгорн? — прошептал он разведчикам, которые сопровождали его. Ответа не было. Разрази их гром! Разве он не приказал им держаться поблизости? Звуки далеко разносились в тумане, и купец не решался позвать громче. Холмы так и кишели людьми Ангоса. Если разведчики потерялись, нет никакой надежды отыскать их в таком тумане. Рассерженный и встревоженный, Ваннор начал спускаться с холма, чтобы присоединиться к своему отряду, и лишь через какое-то время до него дошла пугающая правда. Потерялись не разведчики, потерялся он сам! Купец давно уже шел по ровной земле, и, без сомнения, держался правильного направления, но повстанцы как сквозь землю провалились. Сердце Ваннора забилось сильнее, липкий пот покатился по спине между лопатками. Минуту назад он был уверен, что идет правильно, и все было в порядке, но теперь… Непроницаемый туман вился вокруг, приводя его в смятение и лишая всякой надежды отыскать своих спутников. От волнения Ваннор начал задыхаться. Действительно ли он идет по ровной земле? А может, двинулся не в ту сторону и направляется прямо в лапы своих врагов? Купец отчаянно боролся с неудержимым желанием заголосить и вслепую броситься в окружающую черноту, пытаясь избавиться от страха, который грозил полностью парализовать его. Наконец ему с усилием удалось овладеть собой. «Спокойно, — сказал он себе. — Возьми себя в руки, дурак. Что бы в такой ситуации сделал Паррик?» Но прежде всего Паррик бы не потерялся, а в этой мысли утешительного было мало.
