Наконец Ваннор открыл глаза и убедился в том, во что его оцепеневший мозг уже несколько минут отказывался верить. Волки и деревья знали, на кого нападать! Останки Ангоса и его воинов устилали поляну. Никто из наемников не уцелел. Но посреди этого кровавого разгула жались друг к другу связанные и перепуганные мятежники — целехонькие! Чуть поодаль стоял самый большой волк, теперь он остался один, его товарищи уже успели раствориться в чащобе. Зверь вопросительно повернул голову к Ваннору, заскулил и.., вильнул хвостом!
Не веря своим глазам, купец потряс головой и, протянув руку, пошел к волку. При его приближении животное попятилось, но хвост его продолжал дружелюбно вилять. По всей поляне было разбросано оружие, Ваннор подобрал кинжал, и, обтерев лезвие о край плаща, начал освобождать товарищей.
— Никто не трогает волка, — тихо предупредил он.
— Никто не трогает? — недоверчиво пробормотал кто-то. — Да никто и близко не подойдет к проклятой твари! — По рядам мятежников пробежал нервный смешок, и Ваннор, набравшись мужества, решил снова принять командование. Он подошел к Дульсине и поднял ее на ноги.
— А тебе, — грозно сказал он, — придется мне кое-что объяснить! — Ваннор оглядел собравшийся отряд. — Впрочем, чтобы водить меня за нос, нужна была хор-рошая конспирация, так что вам всем придется кое-что объяснить!
Все посмотрели на Харгорна. Ветеран пожал плечами.
— Ну Паррик попросил меня приглядывать за тобой, а ты ведь пытался устроить постоянный лагерь без повара и квартирмейстера… — он усмехнулся.
— Я не мог позволить тебе совершить такую ошибку, правда?
Харгорну и Дульсине повезло, ибо в этот момент нетерпеливый вой отвлек внимание Ваннора. Он огляделся по сторонам и увидел, что волк по-прежнему ждет на дальнем конце поляны. Неожиданно деревья за ним расступились, открыв широкую тропинку. Волк повернулся и, отбежав на несколько шагов, остановился и призывно оглянулся на Ваннора. Купец посмотрел на повстанцев и пожал плечами.
— Не знаю, как вы, а я думаю, что мы получили приглашение.
***
Когда усталые мятежники вслед за волком покинули поляну, Д'Арван сомкнул ряды деревьев, и проход исчез, будто его и не было. Мара вытирала рог о траву, счищая кровь Ангоса со своего сверкающего клинка. Она задумчиво посмотрела на удаляющуюся спину своего старого приятеля Харгорна и тихонько заржала. Д'Арван знал, как хочется ей последовать за старыми товарищами, понимал, что она чувствует. Он нежно положил руку на теплую, гладкую спину единорога, жалея, что люди не видят его, жалея, что сам не может поговорить с ними, сказать им, что они в безопасности. Лес тяготил своего стража одиночеством, а Маре, должно быть, было еще хуже.
— Ну, ну, любовь моя, — сказал он единорогу. — Хеллорин велел нам давать приют врагам Верховного Мага, а кто же может быть более враждебен ему, чем наши старые друзья из гарнизона? Скоро придут и другие. Может, это еще и не армия, но, по крайней мере, начало положено.
***
Уже наступили сумерки, когда дерево, наконец, свалим! и обрубили ветви. Стоя на мокром глинистом берегу Паррик смотрел, как две перегруженные лодки увозят ствол на борт изувеченного корабля.
— Ну вот, — сказал Идрис. — Теперь мы отбываем, Паррик, а ремонтом займемся в пути. — Казалось, он с радостным сердцем покидает это пустынное место.
— Неужели вы не останетесь, чтобы поставить новую мачту? — запротестовал начальник кавалерии.
— Ни в коем случае, приятель. Янис велел доставить вас на юг, и не более того. Я не собираюсь дожидаться, пока нагрянут эти проклятые всадники, благодарю покорно! С этого момента вы сами по себе. — Капитан сплюнул на песок. — Кроме того, я еще никогда не видел таких штормов, как в этом году! Нет, я иду домой, и как можно скорее.
— Но ты же знаешь этих людей… Идрис изумленно поднял брови.
— Кто тебе сказал? Мы торгуем с казалимцами дальше к югу, а об этих местах почти ничего не знаем. Племя дикарей, вот и все что я слышал!
Паррик глубоко вздохнул, досчитал до десяти, и изрыгнув страшное ругательство, схватил капитана контрабандистов за горло.
— Так почему же, разрази тебя гром, ты не отвез нас к ка-залимцам? — проскрежетал он.
Идрис с трудом высвободился из его тисков и поспешно отступил назад. Он кинул на Паррика тяжелый взгляд и поправил свою кожаную куртку.
— При такой погоде дальше на юг я не пойду — и не проси. Кроме того, эта проклятущая колдунья своими жалобами и приказами чуть не довела команду до мятежа. Ей-богу, она накликала на нас проклятие — припомни-ка все эти штормы, если сомневаешься. Мне жаль, приятель, но забирай ее себе — и счастливо оставаться. — С этими словами Идрис забрался в последнюю лодку. Гребцы взмахнули веслами, и шлюпка направилась прочь, наперекор кипящему прибою, а Паррик в бессилии остался кипеть на берегу.
— Паррик, — Сангра прервала обильные потоки брани, извергаемые начальником кавалерии, и взяв его за руку, отвела его в сторонку. — От проклятий пользы не будет, любовь моя. Надо забрать припасы и отнести их под навес, а Элевину нужен огонь. Старик очень плох.
Паррик кивнул, понимая, что она права. Всю дорогу корабль трепали штормы, и Элевин чуть не умер от холода и морской болезни, а Мериэль наотрез отказалась ему помочь, высокомерно заявив, что не намерена тратить магические силы на каких-то смертных.
Они отыскали навес — пещерой эту дыру никак нельзя было назвать — среди береговых скал, посадили туда Мериэль и Элевина, и Сангра начала перетаскивать припасы, а Паррик собирал хворост. Поглядев на отсыревшую кучу дров, он покачал головой — ни одному смертному не удастся их зажечь, а Элевин выглядит просто ужасно. Мажордом скрючился в углу, терзаемый сухим кашлем. Лицо его посерело, губы стали синими, и Паррик встревожился. Вспомнив Ориэллу, он попросил колдунью воспользоваться магией и разжечь огонь. Мериэль посмотрела на него, как на таракана.
— Как я могу это сделать? — заявила она. — Я целительница, а не маг Опт.
Услышав это, Паррик не выдержал. Он рванулся вперед, схватил колдунью и заломил ей руку за спину. Свободной рукой кавалерист вытащил нож и приставил лезвие к обнаженной белой шее волшебницы.
— Если ты распроклятая целительница, то делай свое дело! — рявкнул он. — Вылечи Элевина сейчас же — или я перережу твое бесполезное горло.
— Паррик, не двигайся! — Спокойный голос Сангры пробил стену его ярости. Начальник кавалерии поднял глаза и увидел каких-то чужаков, стоящих у входа в убежище. Воины — в этом сомнений не было. Их потемневшие от дождя волосы, длинные и у мужчин, и у женщин, причудливыми косами были собраны на затылке. Невысокие и жилистые, они, судя по всему, отличались недюжинной силой, о чем, кстати, говорили и увесистые мечи у них в руках. Незнакомцы-все как один были одеты в куртки и бриджи из сыромятной кожи, а мужчины чисто выбриты. Одна женщина вышла вперед и проговорила несколько слов на певучем раскатистом языке.
