По пути Бильбо высматривал повсюду что-нибудь съедобное; но черника еще только цвела, а орехов не было, и не было даже ягод боярышника. Он нашел немного щавеля, и напился из горного ручейка, пересекавшего тропу, и съел три ягоды земляники, которые нашел на берегу, но от всего этого было мало пользы.
Они все шли и шли. Тропинка исчезла. Исчезли кусты и высокие травы меж каменных глыб, и объеденные кроликами лужайки, и тмин, и папоротник, и майоран, и желтые ромашки; и они очутились на краю обширного, крутого, усеянного камнями склона, оставшегося после оползня. Когда они начали спускаться, то из-под ног у них посыпались щебень и мелкие камешки; потом начали скатываться камни покрупнее, сбивая с места другие; потом поскакали крупные глыбы, поднимая пыль и шум. Вскоре весь склон, выше и ниже них, словно ожил, и они заскользили вниз, сгрудившись вместе, в шуме, стуке и треске камней.
Спасли их деревья, росшие внизу. Они съехали на опушку сосновой рощицы, словно поднявшейся по склону из темноты лесов, что росли глубоко в долине. Некоторые схватились за стволы и нижние ветви, другие (в том числе и Бильбо) укрылись от гибельного обвала за деревьями. Вскоре опасность миновала, обвал прекратился, и слышались только слабые удары, когда самые крупные из сорвавшихся глыб подскакивали и падали среди корней и валежника далеко внизу.
– Ну вот! нам повезло, – сказал Гандальф. – И даже Оркам, если они погонятся за нами, трудно будет опуститься здесь без шума.
– Конечно, – ворчливо отозвался Бомбур, – зато им будет нетрудно обрушить камни сверху нам на головы. – Карликам (и Бильбо) было отнюдь не весело, и они потирали ушибы и ссадины у себя на ногах.
– Чепуха! Здесь мы свернем в сторону, подальше от обвала. И поскорее! Взгляните на солнце!
Оно уже скрывалось за горами. Тени кругом росли, хотя сквозь деревья и над вершинами зарослей виднелась освещенная солнцем равнина вдали. Теперь они ковыляли как можно быстрее, вниз по извилистой тропе, ведшей к югу по отлогому склону среди сосен. Иногда им приходилось пробираться сквозь заросли папоротника, поднимавшего свои вырезные листья у них над головой; иногда они беззвучно скользили по ковру из сосновой хвои; и все время лесной мрак сгущался, и Лесное безмолвие становилось глубже. В этот вечер не было ни ветерка, чтоб зашелестеть ветвями деревьев.
– Неужели нам нужно идти еще дальше? – спросил Бильбо, когда стало так темно, что он видел только белую бороду Торина рядом с собою, и так тихо, что дыханье Карликов казалось громким шумом. – Ноги у меня уже разбиты и болят, а желудок болтается, как пустой мешок.
– Еще немного, – сказал Гандальф.
Минуты тянулись, как годы; и вот они вышли вдруг на свободное место, где не было никаких деревьев. Луна была уже высоко и освещала эту поляну. Почему-то поляна совсем не показалась им хорошим местом, хотя ничего плохого на ней не было видно.
Вдруг вдали, за холмами, послышался длительный вой, от которого сразу становилось холодно. Ему ответил другой, правее и гораздо ближе; потом еще один, слева и еще ближе.
В тех краях, где всегда жил Бильбо Баггинс, волков не было, но этот звук он знал. Такие завывания часто описывались в сказках и повестях. Один из его родичей (со стороны Туков) иного странствовал по свету и умел подражать волкам. Но услышать волчий вой в лесу, под лунным светом, – этого для Бильбо было слишком много. Даже волшебные кольца мало могут помочь против волков, – особенно против злобных стай, что живут в тени населенных Орками гор, у края пустынь на границе Неведомого. У этих волков нюх еще острее, чем у Орков, и им не нужно видеть добычу, чтобы схватить ее.
– Что нам делать, что делать? – вскричал Хоббит. – Ушли от Орков, а попали на волков! – сказал он, и это стало поговоркой, хотя мы в столь же неблагоприятном положении говорим: «Попали из огня да в полымя».
– На деревья, скорей! – крикнул Гандальф, и они кинулись к деревьям на краю поляны, выискивая такие, у которых ветви начинались пониже, или, которые были достаточно тонкими, чтобы на них взобраться. Такие деревья отыскались, и они взобрались повыше насколько могли довериться веткам. Вы бы рассмеялись (с безопасного расстояния), увидев Карликов, сидящих на ветках, свесив бороды, словно старички, притворившиеся мальчишками, или мальчишки – старичками. Фили и Кили забрались на самую верхушку высокого вяза. Дори, Нори, Ори, Оин и Глоин удобно устроились на огромной сосне, у которой ветви росли ярусами, как спицы колеса. На другой такой же сосне были Бифур, Бофур, Бомбур и Торин. Двалин и Балин залезли на высокую, тонкую ель, у которой ветвей было немного, и старались найти на самых верхних сучьях местечко, чтобы сесть. Гандальф, ростом гораздо выше любого из них, выбрал себе дерево, на которое никто из них не мог бы забраться, – большую сосну у самого края поляны. Он почти скрылся в ее ветвях, и только глаза у него блестели, когда он выглядывал из зелени.
А Бильбо? Он не мог взобраться ни на одно из деревьев и перебегал от ствола к стволу, как кролик, преследуемый собакой, но потерявший свою нору.
– Ты опять потерял нашего вора, – обратился Нори к Дори, поглядывая вниз.
– Не могу же я таскать воров на спине все время, – возразил Дори, – то вниз по туннелю, то вверх на дерево. Кто я, по-твоему, – носильщик?
– Его съедят, если мы ему не поможем, – сказал Торин. потому что волки завывали уже со всех сторон, все ближе и ближе.
– Дори! – крикнул он, так как Дори был ниже всех и на самом удобном дереве. – Живо помоги нашему вору!
Несмотря на свое ворчанье, Дори был славным малым. Он спустился на самую нижнюю ветку и вытянул руку вниз, насколько хватало, но бедный Бильбо все-таки не мог достать до нее. Тогда Дори спрыгнул наземь и подставил Хоббиту спину, чтобы вскарабкаться.
И тут на поляну выскочили волки, – целые сотни их. Однако Дори не бросил Хоббита, а подождал, пока тот переберется с его плеч на ветки, и только тогда вскочил на ветку сам. И как раз вовремя! Один из волков уже вцепился ему в плащ и чуть не стащил вниз. Через минуту вся стая рычала вокруг дерева и прыгала на его ствол, сверкая глазами и вывалив языки из пастей.
Но даже, дикие Варги (ибо так называются свирепые волки, живущие у пределов Диких Стран), – даже они не могут лазать по деревьям. На время беглецы были в безопасности. К счастью, погода была теплая и безветренная. Сидеть на деревьях подолгу – всегда неудобно; но когда холодно и дует ветер, а внизу сидят и ждут голодные волки, то это может стать настоящей мукой.
Полянка в кольце деревьев была, очевидно, местом волчьих сборищ. Волков здесь сходилось все больше и больше. Они оставили сторожей под тем деревом, где были Дори и Бильбо, а тогда начали рыскать и разнюхивать повсюду, пока не нашли каждое из деревьев, на котором кто-нибудь был. Под этими деревьями они тоже поставили стражу, а остальные волки (их было, казалось, много сотен) собрались посреди поляны большим кругом, а в центре круга сел самый большой седой волк. Он обратился к прочим на ужасном языке Варгов. Гандальф понимал его, Бильбо – нет, хотя самый звук его казался ему страшным, словно они говорили о злодействах и жестокостях (да так и было). Время от времени все Варги в кругу разом отвечали своему предводителю, и от этого ужасного воя Хоббит чуть не падал со своей ветки.
Я скажу вам то, что услышал Гандальф и чего Бильбо не мог понять. Варги и Орки нередко помогают друг другу в злодействах. Орки обычно не отваживаются уходить далеко от своих гор, если их не выгнали и они не ищут себе новое убежище, или если не идут воевать (к счастью, этого не случалось уже давно). Но в эти дни они иногда совершали набеги, особенно для того, чтобы раздобыть еду или захватить рабов, которые должны трудиться на них. Тогда они часто брали Варгов себе в помощь и делились с ними добычей. А иногда они ездили на волках верхом, как Люди на конях. По-видимому, на эту самую ночь был назначен большой набег; Варги должны были встретиться здесь с Орками, но те запаздывали. Причиной, несомненно, была гибель Великого Орка и вся сумятица, вызванная Карликами, Бильбо и кудесником, которых они, вероятно, разыскивали теперь.
