Ознакомительная версия.
Пока же жизнь вовсе не торопилась баловать меня исполнением желаний; скорее, это я ей должен был угождать и всячески умасливать капризулю.
– Опять задумался о вечном?– ехидный голос за спиной был мне уже несколько лет как очень хорошо знаком. Даже слишком. Настолько, что иногда закрадывалась мысль добровольно лишить свою коллекцию игрушек этого украшения и отправить оное... куда-нибудь. Неважно куда, но подальше.
Сегодня мое огненное сокровище решило принять облик человеческого юноши. Рыжего. Нет, не рыжего, а аловолосого: опять Рандил не попал с цветом. А может, сделал это специально: облик чистокровного человека всегда казался огневику слишком скучным.
– Ты забрал из оружейной Близнецов,– обвиняющее продолжил тот, ничуть не смущенный отсутствие ответа на свой первый вопрос,– опять собрался улизнуть в мир смертных?
– Допустим, так,– туман пополз вверх, скрыв звездное поле внизу, и я отвернулся, отходя от черной стены. Всю дорогу вниз огневик гневно высказывал мне за то, что не держу обещаний, и восклицал, каким идиотом он, Рандил, был, что поверил демону на слово.
– Тогда тебя звали Руана,– устав от упреков, вздохнул я, открывая портал во внутренние покои,– и мало ли что я мог пообещать прекрасной деве в момент страсти...
– Вот, значит, как!– дух огня метнулся ко мне, перетекая в свой истинный облик– стену пламени. Стало жарко, но не до боли– юному духу еще расти и расти, прежде чем сумеет хоть как-то повредить мне. Пара мгновений– и огонь, так и не сумев обжечь, стек на землю, вновь принимая форму человеческого тела.
Теперь на меня укоризненно смотрели изумительные фиолетовые глаза Руаны, а в ее не по-женски сильных изящных пальчиках потрескивал ворот моей дорогой рубашки.
– Между прочим, дорогая, ты портишь работу серебристой паучихи,– попытался сделать я ей мягкое внушение, но огневичка не отпустила:
– Между прочим, дорогой, ты уже пятую луну кормишь меня одними обещаниями! Я тоже хочу в этот мир!
– Руана, если я тебя возьму, Солнечный будет недоволен. И даже очень.
– Мне нет никакого дела до его недовольства!– прошипела красавица.
– Зато мне– есть,– устав спорить, я создал между нами тень реальности. Огневичка рассерженно отступила: для нее эта тень ощущалась водной стеной– не самое приятное для воплощенного огненного духа.
Может, и впрямь взять ее куда-нибудь? Только не в миры смертных, под пристальное око Солнечного, а в нижние круги реальностей? Хоть отдохну пару лун от моей огненнокудрой чаровницы– пока она будет выбираться оттуда...
Слой реальности в дальнем углу комнаты замерцал, как обычно бывало при активации одного из амулетов перехода, и раскрылся, пропуская человека. Единственного смертного среди моих игрушек.
– Не помешаю?– поинтересовался он, оглядывая нас и приподнимая брови. Руана недовольно нахмурилась, потом фыркнула и, развернувшись, выскочила из комнаты.
Два года назад я нашел его, тяжело раненого, у развалин древнего города. Вокруг лежали трупы, много трупов– последствия очередной маленькой войны смертных, но этот человек еще оставался в живых.
Я заметил его благодаря странному привкусу эррэ, какой бывает только у полукровок-сумеречников. Однако внешне моя находка выглядела стопроцентно человеком, да еще вдобавок светловолосым, что вообще ни в какие теории не укладывалось. Это было так забавно, что пройти мимо подобного уникума я просто не мог.
В прежней жизни у человека было какое-то имя, но, как обычно с живыми игрушками, я дал своей находке новое– Лиэль, лунный. По-моему, оно ему шло больше.
– Похоже, помешал,– Лиэль проводил взглядом огневичку, рассерженно захлопнувшую дверь, потом повернулся ко мне:
– Руана опять рвется в мир Солнечного?
– Однажды она доведет меня своими претензиями до того, что отправится на курорт, на лавовые озера,– буркнул я.
– Она там с ума сойдет от скуки,– губы смертного изогнулись в вежливой улыбке, потом его лицо вновь стало серьезным,– ты ведь собираешься в мой родной мир?
Я пожал плечами. Хотя за те два года, что Лиэль прожил у меня, его эррэ так и не раскрылось, но кое-какие способности он приобрел. Например, иногда вот так спонтанно видеть, что собираются делать окружающие.
– Ясно,– он кивнул своим мыслям,– значит, я прав. И селиновое копье, которое появилось в оружейной два дня назад, имеет к этому отношение.
– Ну, если тебе и без меня все известно...– начал я, но Лиэль перебил:
– Верни меня домой.
Домой... Я прошел вглубь покоя, к переливающейся звездами арке, остановился.
Домой...
– Тебя там никто не ждет. Ты мертв, оплакан, похоронен и забыт,– произнес я резко.
Не люблю расставаться с игрушками. Не люблю. Они живые и забавные, к ним привыкаешь... А потом– они уходят или, того хуже, умирают. Особенно те, кто, как Лиэль, родились людьми. Я могу остановить старение тела, но однажды во взгляде смертного появляется тоска, с каждым днем становится все глубже; а по мере того, как она растет, гаснет внутренний огонь. И, если ничего не изменить, то конец известен.
– Лучше сделай полезное дело, закончи диару,– я кивнул на арку и на россыпь драгоценных камней возле нее,– она мне будет нужна как раз по возвращении.
Лиэль спорить не стал, хотя и энтузиазма не высказал. Подошел к незаконченной мозаике, провел ладонью над камнями, выбирая подходящий. Несколько мгновений я внимательно следил за его движениями, потом открыл портал.
Хотя два года слишком малый срок для зарождения той тоски, что разъедает души смертных, усталый взгляд Лиэля мне очень не понравился.
Мэль возвращался из казарм, раздумывая о последнем покушении. Троим несостоявшимся убийцам уже выделили маленькие уютные камеры и одарили серебряными ошейниками, однако сам Тонгил на это посмотреть не остался, исчезнув по своим темным делам.
Полуэльф нахмурился: обида на мага, из-за своих экспериментов лишившего его возможности расквитаться с кровным врагом, все еще болезненно царапала душу. Некоторое время полукровка пытался убедить себя, что его воображение по части пыток все равно не сравнится с тем, что творят опыты черного мага с неудачниками, попавшими под его пристальное внимание. Потом вздохнул: не будь Венд Арону действительно нужен для чего-то особенного, маг мог бы и уступить.
Жаль, Тонгил никогда не понимал варварских, по его мнению, понятий Мэля, что мстить следует лично. Враг все равно умрет– так чего еще надо?
Взгляд привычно скользнул по знакомому пространству внутреннего двора и замер, зацепившись за новое украшение на резном столбе, поддерживающем крышу колодца. Кто-то очень старательно, хотя и не слишком изящно, намотал на него двуцветную косу ааше-нувэ. Но откуда эта вещь могла взяться здесь? В двух с половиной тысячах миль от границы Вечной Степи?
Ознакомительная версия.
